— Выходит, нам еще топать порядка двадцати?
— С чего вы решили?
— Насколько я понял колония по размеру около ста километров в диаметре, или я не верно понял?
— Сколько точно, никто не знает. Я вообще не понимаю, откуда взялась эта цифра сто километров.
— Так сколько нам осталось идти?
— Смотря до чего.
— До того места, которое вы для себя обозначили, как край зоны.
— А края никакого нет. Я же вам рассказывал, что шел и шел, затем снова уперся в лесной массив, и, в конце концов, вернулся в колонию.
Михаил промолчал, размеренно жуя взятую с собой еду. Потом еще немного они просто отдыхали, после чего поднялись и продолжили путь. Неожиданно Майкл радостно закричал:
— Смотрите, а вот и мои вешки. Покосились, конечно, но уцелели. Надо же, не ожидал, что мы с такой точностью выйдем практически в том же месте, что и прошлый раз, когда я сюда ходил.
Он поправил палку и чуть ли не бегом бросился вперед, ища глазами следующую. Метров через двести он нашел вторую вешку, лежащую в траве.
— Ура, теперь будет достаточно просто найти остальные.
Они стали продвигаться вперед, постоянно оглядываясь назад, сверяя тем самым направление движения.
Пройдя около трех километров, Михаил вдруг остановился.
— Что-то случилось?
— Нет ничего, просто мне кажется, что мы что-то не так делаем.
— Не так, что вы хотите этим сказать?
— Майкл, а вам не кажется, что если имеет место искривление пространства, то и видимость прямолинейного пути между тремя вешками, не является таковой. Мы принимаем за веру аксиому, которая в данном случае, не верна, точнее, сама аксиома остается в силе, а вот вешки мы ставим не верно. Нам лишь кажется, что они стоят на прямой линии.
— Вы хотите сказать, что на самом деле, мы идем по дуге?
— Я вообще не знаю, по какой траектории мы идем. Это всего лишь предположение.
— Да, но солнце….
— Что вы прицепились к этому солнцу. Если пространство искривляется, то движение солнца может казаться на небосводе каким угодно. Знаете что, давайте, вернемся назад и попробуем идти иначе.
— Назад! Как назад?
— Очень просто. Вернемся к первой вешке и попробуем иной вариант движения. Мы ведь пришли сюда не для того, чтобы просто повторить ваш маршрут, а узнать что-то новое. Вы согласны с этим или нет?
— Нет, то есть да, конечно же согласен, — сконфуженно ответил Майкл, и они направились в обратной путь. Вернувшись к лесному массиву, сделали небольшой привал. Все это время Михаил что-то чертил на земле палкой, стирал нарисованное ногой и снова рисовал. Наконец он произнес.
— Я предлагаю следующее. Давайте все же возьмем в качестве отправной точки движение солнца на небосклоне и попытаемся ориентироваться по нему, посмотрим, насколько сильно отклонимся от прямой, по которой мы шли. Что скажете?
— А что, это идея.
— А для этого воспользуемся простейшим прибором, который я заранее смастерил и взял с собой.
Михаил достал из корзины глиняную пластину, в которую был воткнута палочка. Поверхность была расчерчена и поделена на градусы.
— Видите, тень от палочки будет показывать нам, правильно ли мы идем.
— Да, но нам необходимо вводить коррекцию на время?
— Согласен с вами. Я заранее подсчитал приблизительную поправку, но нам придется при этом вести счет, иначе ничего не получится.
— Сразу видно, что вы практик.
— Это верно. Никогда не любил заниматься чистой наукой. Воплотить идею в реальную установку, это другое дело.
— Не скажите, не скажите,…
— Майкл, не обижайтесь. Давайте дискуссию на эту тему оставим до другого раза, а сейчас пойдемте.
Они снова тронулись в путь. Теперь шли вместе. Михаил держал устройство, и как только тень от палочки начинала смещаться в ту или иную сторону, Майкл сообщал, что они начинают уклоняться либо вправо, либо влево. Пройдя первые двести метров, оказалось, что вторая вешка оказалась на несколько метров левее.
— Видите, что я вам говорил, — воскликнул Михаил.
— С теоретической точки зрения, допускаю, что это погрешность эксперимента, — спокойно возразил Майкл.
— Не стану спорить. Продолжим?
— Согласен.
Они снова тронулись в путь. Чем дальше они двигались, тем больше становилось уклонение от первоначального пути, а пройдя километр, Майкл так и не нашел очередную вешку.
— Право не знаю, что сказать, но кажется, вы правы, имеет место искривление пространства. Более того, чем дальше мы идем, тем оно увеличивается.
— Выходит моя теория подтверждается.
— Интересно бы знать, чем все это кончится?
— Там видно будет.
— А знаете, Михаил, ощущение такое, словно мы наоборот, идем, и все время смещаемся куда-то в сторону.
— Надо же, я думал, что это только у меня такое ощущение.
— Вы тоже почувствовали?
— Не то, чтобы почувствовал, а,… черт даже слов не подберешь, как это выразить.
— Во-во, я то же самое хотел сказать.
Они продолжили свой путь. Сколько прошли, сказать было трудно, возможно пять или шесть километров. Впереди по-прежнему растилась нескончаемая равнина, которая казалось, никогда не кончится. Солнце уже давно перевалило за полдень и в тот момент, когда Михаил, хотел было предложить сделать небольшой привал, он что-то почувствовал.
Ему трудно было объяснить что именно, скорее сработала какая-то интуиция или его обостренные чувства каким-то образом проинформировали, что пространство вокруг них стало резко меняться. Они прошли еще несколько десятков метров и остановились, видимо Майкл то же что-то почувствовал.
— Михаил, вам не кажется, что вокруг какая-то неестественная тишина?
— Да, странное состояние. Ни птиц не видно и не слышно, ни насекомых. Вообще ничего, а главная неестественная тишина.
— Вам не страшно?
— А вы что, предлагаете повернуть назад?
— Пока нам ничего не угрожает.
— Вот именно, значит пойдем вперед, — Михаил сделал несколько шагов, и подал знак Майклу, чтобы тот оставался на месте.
— Что случилось?
— Не знаю, но что-то меняется и очень резко.
— Возвращайтесь назад, незачем искушать судьбу.
— Стойте на месте, я все же попробую сделать еще несколько шагов вперед.
Михаил продвинулся еще на несколько метров, потом остановился, пытаясь проанализировать и сопоставить ощущения и видимое вокруг пространство. Однако ничего очевидного не было, что могло бы сказать, что имеют место явные признаки чего-то неведомого и непонятного. Возрастало лишь чувство тревоги и волнения. Он обернулся, и тут отчетливо понял, что происходит. Майкл стоял неестественно далеко от него, и что-то кричал и жестикулировал. Казалось, что их разделяет, по меньшей мере, сотни две или три метров. Михаил сделал шаг, и к его немалому удивлению, фигура Майкла словно бы отпрыгнула еще на добрую сотню метров. Он посмотрел вперед и удивился столь резким переменам, которые произошли. Воздух вокруг него словно бы шевелился. Это можно было бы сравнить с явлением, которое встречается летом на жарком асфальте, кажется, что ты видишь воздушные массы.
