Константин Климентьев. Про честного мальчика
Черный внедорожник долго колесил по окраине города, по кривым грязным улочкам, в поисках нужного дома. Искомое место было обнаружено под вечер, когда сгустилась сизая осенняя мгла, а из низких туч посыпался ледяной дождик.
Аркадий Семенович выбрался из машины последним – уже после того, как телохранитель и шофер внимательно изучили заштрихованные сеткой дождя окрестности. Телохранитель, настороженно зыркая исподлобья, занял место на крыльце особняка, а шофер, держа большой черный зонт, проводил хозяина до двери. Аркадий Семенович поднял голову, прищурился и прочитал на мокрой и тусклой табличке: «Частный детектив В. В. Репейцев». Движением брови оставив охрану бдеть на крыльце, он самостоятельно отворил тяжелую дверь и шагнул в теплую, пахнущую одеколоном полутьму.
* * *
– Даже и не знаю, как рассказывать, – неуверенно начал Аркадий Семенович, разместившись в глубоком кресле напротив огромного дубового стола. – Все это настолько невероятно…
– Рассказывайте по порядку, с самого начала, – предложил Репейцев. – И ничего не скрывайте. Со мной надо как с врачом.
Аркадий Семенович некоторое время молчал, глядя в сторону, на задрапированную тяжелой темной тканью стену, – собирался с мыслями. Потом вздохнул и продолжил:
– Началось это давно, четверть века назад, когда я учился в школе. Домашние в своих мечтах видели меня круглым отличником и золотым медалистом, поэтому каждая лишняя четверка служила поводом для неприятного разбирательства. А я однажды… ну, в общем, мне влепили трояк. В принципе – за дело, но это не важно. А важно то, что в тот же день я улучил момент, прокрался в учительскую, вытащил из шкафа журнал и аккуратно переправил тройку на пятерку. Согласитесь – невероятно глупый, импульсивный, неподготовленный поступок! Я осознал весь ужас своего положения несколько часов спустя, уже вернувшись из школы домой…
* * *
…Да, так оно и было. За окном сгущалась декабрьская мгла, валил снег, в большой комнате пришедшие с работы родители включили на полную громкость телевизор – чтобы не было слышно, как они в очередной раз выясняют отношения, – а тринадцатилетний Аркаша с открытыми глазами лежал на кушетке и страдал. Ему представлялось завтрашнее утро. Сцены грядущего разоблачения вставали перед его мысленным взором.
Мерещилось, будто уже на подходе к школе встречные прохожие начинают как-то странно поглядывать на Аркашу. У дверей школьной раздевалки техничка Бабдуся безошибочно выделяет среди мальчишечьих вихров и девчоночьих бантов его аккуратную «канадку» и с укоризной качает головой. В классе Аркашу поджидают пожилая учительница физики Вероника Ильинична и грозный директор Анатолий Васильевич. А в руках у физички «вещдок» – оскверненный наглой Аркашиной рукой школьный журнал.
– Кто-то пришел? – по пути на кухню заглянула к Аркаше мать. – Показалось, будто дверной замок щелкнул… Ну сколько раз повторять, чтобы ты не валялся в тапках на кушетке!
* * *
– Но, вопреки страшным предвидениям, ничего особенного не произошло, – продолжил Аркадий Семенович. – Учительница появилась в классе одновременно со звонком и только хмуро кивнула мне. И я, облегченно вздохнув, пришел к выводу, что проступок остался незамеченным. Но история получила продолжение через три года, на выпускном вечере. «А ты молодец! – сказала физичка. – Честный мальчик. Совестливый». По ее словам выходило, что в тот день она до вечера засиделась в учительской за проверкой тетрадей. Вдруг раздался стук в дверь, вошел я… и якобы во всем признался! Тройка в журнале была восстановлена, но на итоговую четвертную оценку не повлияла. Старая дура даже не подозревала, что на самом деле «честный мальчик» никуда не ходил, а вместо этого, дрожа хвостом, весь вечер просидел дома… Интересно, да?
– Очень интересно, – вежливо согласился Репейцев.
Он слушал, опустив глаза и легонько барабаня кончиками пальцев по краю стола.
– Прошли годы. После окончания института я задумал поступать в аспирантуру. Но вот незадача – на единственное место, кроме меня, претендовали еще двое. С одним… э-э-э… товарищем проблем практически не возникло. Я обещал ему… ей… в общем, обещал жениться. К тому же, она ждала ребенка.
– Женились? – вежливо перебил Репейцев.
– Не до того было, – отмахнулся Аркадий Семенович и продолжил свой рассказ. – А вот с другим претендентом пришлось повозиться. Требовалось просто нейтрализовать его на довольно короткий срок, но как это сделать?
– Посулить каким-нибудь дилетантам, например, бомжам, бутылку водки – пусть они устроят конкуренту сотрясение мозга. Или перелом ребра. Я угадал?
Аркадий Семенович перевел испуганные глаза на Репейцева.
– Да, но каким образом…
– Не пугайтесь, мысли я читать не умею. И досье, в котором зафиксированы все ваши «шалости», в моем сейфе нет. Просто эта житейская проблема типична. И способ ее разрешения не менее традиционен. Ну ладно, продолжайте. Вы ведь рассказываете мне эту историю не для того, чтобы похвастаться своими «викториями», верно?
– Верно. Тем более что это и не «виктория» вовсе, а сплошная «конфузия»…
* * *
…Главным в той паре был Витек – долговязый, почти одного роста с Аркадием, грязновато одетый типчик лет сорока с глумливо кривящейся обезьяньей физиономией. Он-то и торговался, а обрюзгший Михалыч просто стоял рядом и невпопад мычал. Столковались на двух бутылках портвейна и полудюжине банок пива «Бавария» – эта марка тогда только-только появилась в ларьках.
– По голове железом не бить! – внушал Аркадий. – Замочите – я потом вас самих заложу.
Площадка пятого этажа в подъезде дома, стоящего в стороне и чуть-чуть наискосок, оказалась неплохим наблюдательным пунктом. Сквозь голые ветви мартовских деревьев просматривалась значительная часть пустыря, через который, срезая путь от автобусной остановки, любил возвращаться домой конкурент Аркадия. «А вдруг убьют? – тревожился Аркадий, нервно закуривая и тут же бросая на пол отсыревшие сигареты. – А вдруг серьезно покалечат?.. Впрочем, это пусть. А если, вместо того чтобы напугать и намять бока, они меня ему заложат?»
* * *
– Всю неделю, оставшуюся до момента зачисления в аспирантуру, моего конкурента вечерами сопровождал до дома товарищ, – рассказывал Аркадий Семенович. – Каждый раз они что-то оживленно обсуждали – должно быть, перспективы науки… Ч-черт! Угадайте с трех раз, кто был этим товарищем?
– А вы его лично видели? – вопросом на вопрос отреагировал догадливый Репейцев.
