Ознакомительная версия.
Еще два растерзанных серва в окружении мертвых мутантов попались им на окраине, следующего они увидели на первом витке серпантина, дальше клубилась дымка испарений, – выглянувшее из-за облаков солнце пригрело землю, в полном безветрии туман стелился над срединным плато, как саван.
Внутри все сжалось, как будто замерзло, превратилось в ледяной ком.
Никогда раньше мутанты не прорывались в город. Чтобы добраться до нижнего плато, тварям нужно было сначала пройти через земли хонди, но теперь, когда те вдруг начали враждовать между собой, поселения разумных насекомых опустели, кто-то погиб, кто-то мигрировал, а некоторые решили служить эшрангам и тоже покинули обжитые места.
Внезапно в тумане раздался отчетливый, визгливый звук сервоприводов, затем сквозь пелену проступили очертания человекоподобной фигуры.
Андроид!
Пашка остановился.
– Это же Степ Степыч! – выдохнул Егор, узнав школьного учителя.
Андроид выглядел ужасно. Его одежда превратилась в лохмотья, пеноплоть рассекали рваные, бескровные раны – следы ударов когтистых лап. Правая рука была сломана в плечевом суставе и болталась, как плеть. Наискось, пересекая грудь, виднелась строчка пулевых отверстий.
Андроид поравнялся с ними. Он шел, что-то бессвязно бормоча, видимо, случайная автоматная очередь повредила ядро системы.
Заметив ребят, он остановился, сфокусировал взгляд и вдруг произнес надломленным дребезжащим голосом:
– Не ходите туда.
Пашка бессильно сел на придорожный валун.
– Не ходите туда, – повторил андроид. – Вам нельзя на это смотреть. Я все сделаю сам. Похороню. Простите… Простите меня… – отчаянно взмолился он.
– За что? – бесцветным голосом спросил Егор. Его уже не трясло, вдруг навалилась пустота. Он все понял. Понял, но не принял. Это никогда не пройдет, не отболит, не забудется.
– Мутанты. Огромная стая… – серв говорил отрывисто, почти односложно. – Я не смог никого защитить… Простите… – он бы заплакал, но у машин не бывает слез. – Уходите… Вам нельзя туда… Я сам все сделаю… Сам все сделаю… – Андроид вдруг развернулся и побрел назад.
Егор и Пашка молчали.
Лишь ноющий звук сервоприводов звучал все глуше, дальше, тише…
Станция Н-болг
Тусклый оранжевый свет, отраженный планетой, проникал в отсек орбитальной станции через пробоины в обшивке. По стенам текли замысловатые узоры инея, разреженная атмосфера обжигала холодом при каждом вдохе.
Защитные поля, удерживающие воздух, слабо мерцали. Искусственная гравитация не работала, различные предметы парили в невесомости, слабые воздушные потоки медленно перемещали заиндевелые свидетельства далекого прошлого, изредка раздавались едва слышные вздохи систем жизнеобеспечения, из-под низкого свода били мутные выбросы, мгновенно превращающиеся в крупные хлопья снега.
Мишель осмотрелась. Черты ее лица скрывала дыхательная маска, внимательный взгляд серых глаз скользил по обстановке давно заброшенного отсека, темный глянцевитый пластик экипировки плотно прилегал к телу, очерчивая стройную фигуру девушки.
Если верить словам морфов, ей недавно исполнилось двадцать четыре года.
От невесомости слегка подташнивало.
Пронзительная красота. Шар укутанной облаками планеты виднелся сквозь пробоины. Призрачный, отраженный свет проникал внутрь отсека, дробясь на бледные лучи.
– Хомо? – Ворчливый голос старого морфа разбил хрупкую тишину.
Мишель ответила не сразу. Ее взгляд внимательно изучал каждую деталь интерьера, каждый механизм, энергокабель, кибернетический блок.
– Хомо?! – Интонации метаморфа изменились, при потере связи он быстро поддавался панике.
– Ну, что тебе? – неохотно отозвалась Мишель. Миг острого восприятия ускользнул. Пора приниматься за работу. Она оттолкнулась от стены, медленно поплыла в невесомости.
– Не вижу тебя на датчиках.
– Я в одном из отсеков внешнего слоя. Мне кажется, тут жила женщина.
– Опиши, что видишь?
– Две пробоины в обшивке. Слабое защитное поле удерживает воздух. Холодно. Система регенерации пытается восстановить давление.
– Бессмысленная трата ресурсов! – раздраженно заявил морф. – Отыщи цепи управления. Перекрой систему вентиляции, затем отключи жизнеобеспечение и защитное поле.
– Осуществить декомпрессию?
– Безусловно. Воздух и энергия нужны в других отсеках.
– Ладно, – Мишель не стала спорить.
Ц’осты, или в просторечье – морфы, издревле владели станцией. Они построили ее задолго до появления людей. Скрытные существа никогда не рассказывали, что случилось тут, кто напал на космическое поселение.
Мишель сомневалась в правдивости ц’остов. В ее понимании, станцию окутывала вуаль зловещей тайны. «Морфы лгут, намеренно скрывая прошлое», – думала она, принимаясь за работу. Панель распределения энергии находилась подле дверей, ее скрывала облицовка.
– Хорс, почему бы не залатать пробоины? – спросила она, поймав проплывающий мимо изящный браслет, выполненный в виде двух переплетенных между собой лианоподобных растений с вытянутыми остроконечными листьями. Как и большинство предметов, попадающихся в заброшенных, частично разгерметизированных секторах станции, браслет не мог принадлежать метаморфу.
«Мне как раз впору!» – мысль промелькнула, оставив горькое послевкусие. Морфы отберут находку, они не разрешают приносить с собой артефакты, кроме редких, исключительных случаев, когда вещь необходима им.
– Не болтай глупостей! – откликнулся Хорс. – Нужно экономить ресурсы, а не растрачивать их попусту! – морф вел себя совершенно предсказуемо.
Она мысленно вздохнула, принимаясь за работу.
Заиндевевший браслет парил неподалеку, девушка не заметила, как на одной из его граней появилась изумрудная искра.
В небольшом овальном углублении под снятой панелью Мишель увидела знакомые схемы. Уже и не сосчитать, сколько отсеков она обесточила и разгерметизировала с тех пор, как морфы забрали ее к себе.
– Долго возишься!
– Жизнеобеспечение отключила. Что на твоих датчиках? Есть прирост энергии?
– Незначительный. Меньше одной тысячной процента.
– И сколько мне еще осталось?
– Две десятых.
Мишель вздохнула. Ссориться с морфом бесполезно. Пробовала уже. Старик упрямый. Постоянно твердит: «За жизнь нужно платить». Для нее Хорс установил квоту. Один процент энергии от общей мощности, перенаправленный на нужды обитаемых секторов, и она свободна, вольна в своих решениях, может идти куда угодно, заниматься чем вздумается.
Мысли мешали работать. «Вот бы найти ненужное, но энергоемкое устройство, перекрыть его отключением оставшиеся две десятых процента!
Ознакомительная версия.
