– А ее, дорогушу, на левую руку. Но сначала надевай шейную.
– Олежик, просто взять и надеть? – засмущался Серега.
– Ну хочешь, я на тебя надену?
– Хочу, – вдруг покраснел Дмитрич. – Это будет как подарок. Твой, Олежик, мне.
Он склонил свою толстую шею так, что перед олеговым лицом оказалась небольшая шишковатая голова с уже начавшим отрастать ежиком волос.
– Только не пугайся, – предупредил Олег. – Она тебя примет!
И осторожно повесил красновато-фиолетовый хомут на Серегу. Хомут вздрогнул, напрягаясь, сокращаясь. Серега испуганно поднял голову – уже лыцаром, с гривной на шее.
– Все? – спросил он, бережно потрогав вишневую полоску.
– Еще на руку! – напомнил Олег.
В эту гривну Серега вставил запястье уже сам, а потом гордо продемонстрировал нам цепко схватившуюся зеленую фенечку.
– Поздравляем! – от лица всех произнесла я с чувством.
– Спасибо, – опять смущенно покраснел Серега. – Это вот все он! – и кивнул на Олега.
– Да уж конечно не ты сам, – согласилась я.
Чем повергла Дмитрича в еще большее смущение.
Олег улыбнулся нам обоим и продолжил обход каменных прилавков с гривнами.
А прилавков было немало! Мы молчаливой свитой следовали за князем-проводником, глазея вокруг. Пещерный зал не соблюдал гармонии круга или хотя бы прямоугольника. Его стены шли неровными выступами, вмятинами. Некоторые из вмятин были довольно просторными – типа ниш или даже крохотных комнатушек.
Заглянув в одну из таких комнатушек, Олег вдруг замер, как вкопанный.
В нише на полу сидел Жирослав. Голова свешивалась на грудь, руки безвольно свисали.
– Смотри, прополз все-таки! Решился! – порадовалась я за боязливого голутвенного. – Вставай, соня! – и протянула руку, чтобы потормошить его за плечо.
– Елена, – Олег перехватил мою руку. – Он мертв.
– Как это? – не поверила я. – Почему?
– Удавился, – сухо ответил Олег.
Осторожно оттесняя нас плечом, в нишу заглянул Матвей. Взял за патлы голову Жирослава, приподнял – и я попятилась.
Запрокинувшееся лицо не оставляло сомнений в словах Олега. Выпученные глаза, высунутый черный язык. Закушенный – вон струйка подсыхающей крови уходит в бороду из уголка рта.
– Совсем недавно… – хмуро сообщил Матвей. – Не остыл еще.
– Чуть-чуть нас не дождался, – хрипло согласился Олег. Прокашлялся. Вздохнул. – А ведь я бы смог, наверно, подобрать ему… – не закончил. Покачал головой.
– Чего теперь печалиться, княже, – безразлично заметил Матвей. – Дурачина – он и есть дурачина. Сам выбрал свою судьбу.
– Да с чего бы он кончать с собой стал? – не поняла я.
– Он и не кончал с собой. Гляди, княгиня, – Матвей указал на полоску гривны свисающую на грудь Жирослав из-под бороды.
– Ну?
– Она его и удавила.
– Да она ж большая! Смотрите какая длинная! – все еще не понимала я.
– Теперича длинная. А как же! Они завсегда на покойниках распускаются, – рассудительно заметил позади меня Семен.
– А ты давеча просился туда ж, на тот свет, – попенял ему Гаврила. – Спасибо скажи князю, что не разрешил удавиться и тебе!
– Так это Жирослав просто примерил гривну? – дошло до меня. – И она его придушила?
– По всему видать, так оно и было, – кивнул Матвей. – Надо его оттащить куда-то. А то здесь не место покойнику. Да и не по-христиански – в сидячем-то виде… Князь, не сняли б вы гривну с него. Вас она не тронет, а я опасаюсь все ж таки…
Олег молча снял с Жирослава его убийцу, поискал ее место, положил. Потом снова взял. Вгляделся. Сказал осторожно:
– Елена… Ты знаешь… По-моему это – как раз то что мы ищем…
– Вот эту душегубку? – возмутилась я.
Но гривна, и вправду, была хороша. Синевато-черная, с палевыми искорками. Не слишком широкая – так, в меру. Она расслабленно свисала с ладони Олега грациозно-зловещей петлей. И манила, притягивала. Как бы намекая: за меня можно и жизнь отдать! Бедняга Жирослав…
Мужчины замерли, воцарилась торжественная тишина.
– А она не того… Не придушит? – прошептала я.
– Княгиня… – укоризненно протянул Гаврила. – Сам князь вам ее вручает!
– Ага – боязно!… – пожаловалась я. – Прямо с покойника – и на шею?
А руки уже взяли протягиваемую ленточку – почти невесомую, прохладную, гладенькую.
– А она точно шейная? – спросила я Олега, из последних сил борясь с искушением.
Тот сосредоточенно кивнул, следя за моими руками. Я тоже взглянула на них. Что они выделывали! Поглаживали, мяли, ощупывали… В их движениях было что-то прямо-таки неприличное! Так, с этим пора кончать. Я решительно надела гривну на шею и зажмурилась. Ох уж эта привычка жмуриться!
Гривна запульсировала у меня прямо в пальцах, едва коснувшись шеи. И пока я разлепляла глаза (не без труда), все как раз и свершилось.
– Только-то?… – спросила я, трогая горячий ошейник.
Горячий с внешней стороны. Изнутри он был так же прохладен как и раньше.
– А чего ты хотела, сестричка? – Серега улыбнулся с видом бывалого надевателя гривен. – Это и не больно совсем, даже приятно!
Зато лыцарство не позволило себе улыбки. Они стояли как парализованные, в упор глядя на меня. Закрадывалась мысль – а точно ли они были уверены в моей способности носить гривну. Или все-таки подсознательно ожидали, что она меня сейчас придушит?
Первым перевел дух Семен, выразив общее мнение:
– Чудеса! Баба в гривне!
– Княгиня! – уважительно произнес Гаврила.
– Третья настоящая княгиня, – отметил Матвей. – Не по мужу княгиня, а по гривне. Первая была княгиня Шагирова, основательница рода, вторая – ваша матушка, князь. И вот – княгиня Елена.
– Будущая жена моя.
– Олег… – укоризненно сказала я.
– В этом нет секрета, – пожал он узкими плечиками. – Династические браки – это вообще очень открытая вещь.
– То-то они, браки эти, были сомнительной крепости! – хмыкнула я. – То муж гуляет на сторону, то жена… А то и оба.
– А наш брак будет исключением из правил, – хитро улыбнулся Олег.
Ей-богу – так бы и влепила подзатыльник! Но на людях сдержалась. Хотя руки чесались.
– Надо все ж таки унести Жирослава, – напомнил Матвей. – Князь, куда?
– Может быть в холодильник? – задумчиво спросил Олег. Он уже вновь был поглощен изучением содержимого ниши.
– Князь… – негромко позвал Матвей. – Я ж не знаю где он – тот холодильник…
Олег сосредоточенно кивнул.
– Сейчас покажу. Вытащите пока тело отсюда. Что-то я не нахожу полного комплекта!
– Ты еще гривны ищешь? Для меня? – поинтересовалась я.
– Вот эта – для твоей правой руки, – показал Олег на тонкую темно-зеленую полоску со стальным проблеском. – Эта – на правую ногу. – Полоска была еще уже, но стальные искры на ней почти тонули в теплом золотистом мерцании. – А где же еще две?
