– Вам не кажется, что это довольно странное место для конгресса инсургентов, адмирал Ашигара?
Ладислав скользнул взглядом по пустому правому рукаву кителя женщины, стоявшей рядом с ним: Анна-Лиза Ашигара была именно такой молчаливой и непреклонной, как и можно было предположить по резким чертам ее сурового лица с раскосыми глазами и безукоризненному стандартному английскому, на котором она говорила. Шорнинг чувствовал необъяснимое родство с этой до времени поседевшей женщиной, не побоявшейся пожертвовать рукой ради своих убеждений.
– Я полагала, что конгресс состоится на Бофорте, – спокойно ответила Ашигара. – В конце концов, именно Бофорт был колыбелью мятежа.
«Как это на нее похоже! – про себя усмехнувшись, подумал Ладислав. – Она всегда называет вещи своими именами».
– Я понимаю, почему вы стали так подумать, но Бофорт слишком далек. У нас еще нет эффективной командной структуры, и пока мы не станем ее создать, нам нужны самые короткие маршруты для курьерских ракет, а Новая Родина находится в важной узловой точке.
– Безусловно, господин Шорнинг… И все-таки мне кажется, что причина не только в этом.
– Так есть! Вы стали сказать, что конгресс было бы логичнее созвать на Бофорте. Это было бы справедливо, если бы взбунтовались только контравийцы. Но мы хотим создать движение, которое стало бы охватить все Звездные Окраины. И если мы станем провести конгресс не на Бофорте, это в некотором роде будет подчеркнуть, что все Дальние Миры едины. Мне кажется, что именно Бофорт станет быть столицей того, что нам предстоит создать, но заявить о себе нам надо в каком-то другом месте!
– Вполне разумная мысль, – медленно склонив голову, сказала Ашигара.
– Но есть и еще одна причина. Вы когда-нибудь задумывались над смыслом древней заповеди «Око за око, зуб за зуб», адмирал Ашигара?
– К счастью, нет, господин Шорнинг.
– Это одна из древнейших заповедей, возникших еще на Земле. Она будоражит чувства, когда речь идет о потерянных жизнях и пролитой крови, – с угрюмым лицом объяснил Ладислав. – Мне и самому не слишком приятно будоражить такие чувства, но сейчас они будут кстати. А на Новой Родине их очень легко пробудить.
Анна-Лиза Ашигара медленно покачала головой:
– Какое счастье, что я просто офицер ВКФ. Мой мозг не приспособлен к тому, чтобы мыслить категориями, судя по всему необходимыми для формирования правительства.
– Не переживайте по этому поводу, – очень тихо сказал Ладислав. – Я и сам никогда не стал подумать, что мне придется этим заняться.
Он замолчал, еще несколько секунд понаблюдал за приближавшейся планетой, а потом покинул мостик.
Адмирал Ашигара занялась подготовкой к последним маневрам, которые предстояло осуществить поредевшим экипажам кораблей ее ударной группы.
«Уж кому-кому, а Шорнингу я точно не завидую!» – подумала она.
***
Полчища делегатов наполнили огромный зал. В воздухе, как туман, повис гул бесчисленных голосов. Оставшиеся в живых члены Думы слегка обалдело озирали своих гостей, стоя на возвышении за спиной Ладислава Шорнинга.
Магда Петрова стояла рядом с ним. Ее обычно подвижное лицо казалось окаменевшим. Один Ладислав знал, что она собирается выйти из состава Думы, чтобы поступить на службу в молодой Военно-космический флот взбунтовавшихся Звездных Окраин, и одна Магда чувствовала, как Шорнинг завидует тому, что она свободна решать свою судьбу. Впрочем, сама она расценивала это решение не как освобождение, а как бегство от непосильных обязанностей.
Магда прекрасно знала сильные стороны своего характера: хорошие организаторские способности, уравновешенность, мужество и милосердие. В то же время она осознавала и свои недостатки: чрезмерную прямолинейность, раздражительность по отношению к тем, кто не поспевает за ходом ее мыслей, и склонность испытывать вспышки ненависти. Вот и сейчас она ощущала, как у нее внутри поднимаются волны ненависти. Лишь самые близкие из друзей знали это ее качество и были способны понять, что ненависть и сострадание неразрывно связаны в этой душе.
Магде проще было простить вынесенный ей смертный приговор, чем зверское убийство Петра Сущевского. Не могла простить она и хладнокровной жестокости, едва не доведшей Татьяну Ильюшину до безумия. Эти злодеяния переполнили чашу ее терпения, но она все-таки обуздала бы свою ненависть, если бы их виновником был только озверевший Вальдек.
Однако временное правительство нашло в сейфе убитого адмирала особые инструкции от Законодательного собрания Земной Федерации.
Вальдеку совсем необязательно было их выполнять, но предоставлять такую возможность человеку его склада было все равно что давать злобному ребенку заряженный бластер, и Магда не могла простить это Законодательному собранию. Она понимала, что отныне всегда будет чувствовать прилив ненависти при мысли об этом правительстве.
«Кроме того, – мысленно расплывшись в улыбке, подумала она, – теперь есть еще лучшая кандидатура на пост председателя Думы. И не одна! Впрочем, Федор раньше повесится… Нет, в эти страшные дни настоящим преемником Петра Сущевского себя проявил только один человек – Татьяна Ильюшина!»
Магда взглянула на стройную молодую женщину. Родившись в одной из немногочисленных зажиточных семей на Новой Родине, Татьяна вплоть до самого мятежа не сталкивалась с уродливыми проявлениями жизни. Потом, как толчки землетрясения, на нее один за другим посыпались сокрушительные удары, но, к собственному бесконечному изумлению, Татьяна стойко их перенесла. Ее овальное лицо было по-прежнему красивым, и она, как и раньше, выглядела милым подростком, только взгляд голубых глаз стал жестким. В нем сквозило и еще что-то похожее на сострадание, которое так часто испытывала Магда.
Однако сейчас, временно исполняя обязанности председателя Думы, Магда получила уникальную возможность войти в историю. Ладислав едва заметно кивнул, она подошла к трибуне, набрала полную грудь воздуха и стукнула молотком по деревянной подставке микрофона. Звук удара эхом разнесся по всему залу.
– Первое заседание конгресса временных правительств Дальних Миров объявляется открытым! – сказала она.
***
– Ну что, Ладислав? Как тебе кажется, все будет нормально? – Магда налила водки в их опустевшие стопки и спрятала в рукав улыбку, глядя, как Шорнинг сторожко берется за свою.
– Пожалуй, да! – Ладислав медленно пил вторую стопку водки маленькими глоточками, а Магда, как заправский житель Новой Родины, лихо выпила ее залпом. – Вряд ли кто-нибудь из нас станет повернуть вспять.
