Я замер на крыльце в нескольких футах от нее, не зная, как поступить. Очевидно, Дебора тоже не знала, потому что сначала посмотрела на меня, затем отвернулась, снова посмотрела и зашла в дом, оставив дверь открытой в безмолвном приглашении. Я зашел следом и запер дверь на замок.
Дебора уже сидела на кухне за шатким столиком. Она сгорбилась над полупустой кофейной чашкой, будто искала в ней ответы. С минуту я так и стоял, наблюдая за ней, а она не поднимала взгляда. Тогда я принес стул и сел напротив нее. Посреди стола лежали какие-то бумаги, и я их узнал: то были подписанные мной документы об опекунстве. Но это уже не важно. Сейчас главное – дети.
– Как это случилось? – спросил я.
Даже мне самому показалось, что мои слова прозвучали обвинительно, но Дебз виновато кивнула.
– Я оставила их в детском саду, как всегда. Потом пошла на работу. И через полчаса в сад пришли они. Трое мужчин с пистолетами. Сказали: приведите Морганов, но никто ничего не сделал, поэтому одного из воспитателей застрелили. – Она на секунду подняла взгляд и снова его опустила. – Они забрали детей. Всех четверых. Бросили их в машину и уехали. – Дебз поникла еще сильнее. – Они забрали наших детей.
Ее голос казался почти мертвым, пустым, будто она уже сдалась. Я никогда не видел ее такой, и мне стало не по себе.
– Кто они? – спросил я.
Дебора нахмурилась, но взгляда не подняла.
– Люди с пистолетами, – уточнил я, – кто они? Хоть что-то о них известно?
Она пожала плечами.
– Латиносы. Грубый акцент. Двое низких, один высокий со светлыми волосами. Больше ничего не известно.
– Прекрасно. Латиносы с акцентом. В Майами. Найдем как пить дать!
– Номеров их машины не записали, но это был темно-синий внедорожник, – все так же мрачно сообщила Деб.
Я хотел было отпустить еще какую-нибудь колкость, но тут закрыл рот, потому что в моей голове заревела сирена. Дебз сказала нечто такое, отчего волосы у меня на затылке встали дыбом и подсознание забило в колокола. Я не сразу понял что. Потом прокрутил в голове ее последние слова. Трое с пистолетами – есть. Латиноамериканцы – есть. Два низких и один высокий – есть. Темно-синий внедорожник…
ДЗИНЬ! ДЗИНЬ! ДЗИНЬ! ДЗИНЬ! ДЗИНЬ!
Разумеется, я догадался, что это люди Рауля похитили детей. Единственным вопросом было: как? Как они вышли на меня? И как узнали о детях?… Тут львиная доля ответов на эти вопросы стала мне ясна.
Темно-синий внедорожник. Я совсем недавно такой видел – и даже не один раз. Когда парковался в переулке неподалеку от «Пепино» и когда был прямо здесь, у Деборы на лужайке… И кажется, еще один раз, совсем недавно.
– Декстер? – Дебора прервала ход моих мыслей. – Я так не могу. Меня отправили в вынужденный отпуск, но я не в силах просто сидеть на месте и ждать, пока они соизволят найти моих детей. – Она посмотрела на меня с мольбой во взгляде, которой я тоже никогда раньше не видел. – Не могу я. Господи, мать твою, мы должны что-то предпринять!
– Что ты предлагаешь?
На секунду мне показалось, что Дебз вспылит и огрызнется. Но в следующее мгновение она снова поникла над своим кофе.
– Не знаю, – шепнула она. – Меня не пускают на дело. Я не могу даже… Послали домой и просто… – Дебора медленно покачала головой, точно обессилев.
– Поэтому ты позвонила мне? Потому что решила, что я найду этих парней?
– Нет. – Она вдруг подняла голову посмотрела на меня и вновь стала собой. Это была супер-Дебз, истребительница драконов. В ее взгляде горел огонь, способный уничтожить любого у нее на пути. – Я позвонила тебе, потому что хочу, чтобы они сдохли.
Я кивнул, словно это совершенно нормально – просить меня кого-нибудь прикончить. В самом деле на несколько мгновений это и правда казалось мне нормальным, естественным. Она найдет их, а я завершу начатое. Каждый из нас безупречно выполнит свою часть работы – и вместе мы станем отличной командой. Вот оно – истинное наследие Гарри.
Однако, если задуматься, ничего в этом естественного нет. Всего каких-то несколько часов назад я был для Деборы никем, мусором на обочине, а теперь я ей снова нужен? Какой холодный расчет! При других обстоятельствах он бы меня восхитил, но не сегодня. Мне нужно больше.
Зная, что я не способен испытывать обычных человеческих чувств, Гарри включил семью в свод моих правил. С правилами у меня всегда было хорошо. Они помогают установить безупречный порядок. Жаль, что у всех они, эти правила, свои и не все их придерживаются.
Дебора нарушила одно очень важное правило, которое Гарри в меня упорно вдалбливал: семья прежде всего. Все остальное в жизни приходит и уходит, и то, что сейчас кажется важным, однажды растает, как снежинка под дождем. Но только не семья. Семья будет всегда. Я верил в это правило, даже полагался на него. А Дебора его нарушила. И именно тогда, когда я особенно нуждался в ней, в ее заботе и поддержке – в том, что может дать только семья. Она вымела меня из своей жизни, как ворох пыли из-под ковра, а теперь позвала, лишь потому что я ей понадобился.
Конечно, приятно, когда ценят твои таланты, особенно родственники, но, учитывая нынешнее положение наших не-отношений, мне хотелось чего-то большего, чем просто: «Эй, а ты мог бы прикончить за меня пару убийц?»
Я встретил ее взгляд с холодностью.
– Это прекрасно, – сказал я. – Но с чего это я должен тебе помогать? С чего, – продолжал я, пока она рассерженно на меня таращилась, – я вообще должен с тобой связываться? И пожалуйста, – я предупредительно поднял ладонь, – пожалуйста, не говори, потому что я твой брат и они мои дети. Эти мосты тобой сожжены, причем дотла.
– Черт тебя дери, Декстер, ты что, ни о ком на свете не думаешь, кроме себя?! – Щеки ее вспыхнули алым.
– Мне не о ком больше думать, – просто ответил я. – Ты позволила Андерсону отобрать у меня работу, репутацию и свободу, а потом собственноручно отобрала у меня семью. – Я подтолкнул к ней документы об опекунстве и приподнял бровь. – Еще не забыла? Ведь это было совсем недавно.
– Я поступила как лучше для детей! – Теперь цвета в ее щеках было слишком много. – Я всегда так поступаю. – Каждое слово Дебора отчеканила и подчеркнула, стуча пальцем по столу. – И сейчас тоже.
– Неужели? Для них лучше, чтобы я погнил в тюрьме, потом заявился убивать для тебя их похитителей и снова скрылся из их жизней – таков твой план? – Я покачал головой. – Только сестра имела право попросить меня о чем-то подобном, а ее у меня больше нет.
– Ну и черт с тобой, мать твою, – фыркнула она. – Что тебе нужно? Извинение? Хорошо, извини, ладно?
