Но едва он забыл о своих подозрениях, явился человек, знавший о его постыдном прошлом, и даже не один, а двое разоблачителей.
Жалкие и оборванные мужчина и женщина, блуждающие глаза, которые выдавали в них чужаков, без денег, без знакомых здесь, сели недалеко от Бессаза перед поваром. И заговорили о цене чечевицы; мужчина что-то бормотал, выворачивая карманы и показывая повару монеты, повар же в злости даже ударил его по рукам и закричал благим матом, так что Бессаз невольно повернулся в их сторону. И с ложкой возле рта так и застыл, изумленный, не в силах поверить, что видит Фарруха и Майру.
"Да, это они... Вместе..." И первое, что хотел сделать Бессаз, закричать, звать всех, чтобы задержали мошенников, и даже решительно встал, но, испугавшись, остался стоять с раскрытым ртом - ведь закричи он сейчас, публика узнает, кем он был, а это покажется ей более забавным, чем сговор между слугой и невестой, прибравшими к рукам его наследство,
"Но что бы ни случилось..." - снова мужественно настроился Бессаз, ибо сейчас было подходящее время показать всем свою нормальность - и как человека вообще, и как храброго мужчины, в частности.
Но то ли Фаррух почувствовал, что кто-то пристально на него смотрит, то ли еще раньше увидел Бессаза, а сейчас просто притворялся, разыгрывая сцену, - неизвестно, но он повернулся к своему бывшему хозяину и, ткнув в его сторону пальцем, обрадованно закричал:
- Вот кто заплатит за чечевицу! - и побежал с распростертыми объятиями к Бессазу.
Бессаз сделал шаг назад, всем своим видом подчеркивая неприязнь к слуге.
Фаррух, не зная, бросаться к нему в объятия или же как-то по-иному выразить радость от встречи, поглядывал то на Майру, то на Бессаза и кричал:
- Да что это вы?.. Да как же? Мы же не чужие, Майра, глянь-ка на этого человека!
Майра нехотя подняла голову, наклоненную над чашкой чечевицы, и, равнодушная, лишь ответила хриплым голосом:
- Узнаю... любовничка.
И ничто так не поразило Бессаза, как ее голос - голос женщины, живущей в нужде, промышляющей воровством, не помнящей ничего светлого из прошлого, ни одного вечера, проведенного вместе с влюбленным Бессазом.
"Это она? - ужаснулся Бессаз, глядя, как некогда женщина изящная, с благородными манерами, так же, как Хатун, вылизывает пальцем чашку и сопит от удовольствия. - Слуга не только обманул меня, завладев моим имуществом, но и испортил нрав Майры своей грубой, хамской натурой..."
Это так возмутило Бессаза, так ослепило его ненавистью, что он, не помня себя, бросился к Фарруху и, схватив его за ухо, толкнул к стене.
- Эй, что с вами?! - удивленно хихикнул Фаррух. - Нельзя так грубо... можете поцарапать...
Бессаз все же успел прижать его к стене и протянул было руку к его подбородку, но жаль, обидчик сбрил себе бороду, чтобы быть неузнаваемым. Бессаз в досаде опустил руку и вдруг понял смысл сказанного Фарру-хом, сник и беспокойно отступил назад.
- Что значит поцарапать? - прошептал он. - На что вы намекаете?
- Ногтями... Ведь поцарапать может не только зверь... но и человек. И еще как больно... - Фаррух, чтобы успокоить его, панибратски хлопнул Бессаза по плечу. И, надув щеки, заложил руки за спину и медленно прошелся вокруг растерянного Бессаза, осматривая его со всех сторон, пронзительно и усмехаясь, и задержал свой взгляд на том месте, где болтался раньше у Бессаза хвост.
Но, не обнаружив прежних пороков у своего хозяина, Фаррух удивился, даже, кажется, огорчился и на всякий случай подчеркнул:
- Еще как царапается человек... - И пошел, сел рядом с Майрой, чтобы доесть кашу.
Бессаз хотел было тут же бежать, но передумал: так просто теперь не уйти, надо поговорить и выяснить с Фаррухом отношения. Ведь кто знает, сделай он сейчас шаг к выходу, плут закричит: "Черепаха меня поцарапала, держите ее!" И такой шум поднимется, гвалт - торговцы падки на развлечения.
Хатун не без гордости посмотрела на жениха, когда он обреченно сел с ней рядом, - ей понравилось, как Бессаз прижал Фарруха к стене, хотя и не догадывалась ни о чем, только подумала, что еще немного - и под ее влиянием сделается Бессаз драчливым и задиристым, умеющим, как Абитай, постоять за себя.
Только одного она не понимала - ведь поели они кашу, даже чашки облизали, но не уходят, может, думала Хатун, жених ее решил хорошенько наказать бродягу и ждет удобного момента.
Бессаз действительно готов был сидеть здесь до вечера, если Фаррух того пожелает, - слуга это знал.
- Послушай, а кто эта босоногая? - вдруг развязно обратилась к Бессазу Майра.
Бессаз поежился и опустил голову: скажет "невеста", плутовка захохочет на весь базар: "А у черепах не бывает невест", - и пустится в пляс, кружась в своем ярком, пестром, как у цыганки, одеянии, без конца повторяя: "Не бывает, не бывает... у черепах..."
Хатун терпеливо ждала, что Бессаз объявит торжественно и трепетно, кто она, но не выдержала и зло тряхнула плечами:
- А тебе какое дело? Я его невеста! - сказала так же грубо, бесцеремонно, как Майра.
Невольным жестом Бессазу захотелось прикрыть ей рот, но было уже поздно - Майра побледнела, что-то, видимо, пробудилось в ней дремавшее, ревность, а может, просто обида, желание посмеяться - ведь женщина... без всякого повода вообразившая, что обманута в лучших своих чувствах...
- Как - невеста? - Медленно встала она с места и толкнула Фарруха в бок. - Слышал? Он вызвал меня из деревни, а сам пропал, превратившись в... пугало огородное... и оставил меня с тобой. - И побежала Майра к Бессазу, и наклонилась над ним, позванивая дешевыми безделушками на шее. - Ты думаешь, я сговорилась заранее с Фаррухом? Нет! Я приехала, а тебя уже увезли, милый мой Бессаз-хан... Все вы, мужчины... обещаете золотые горы, а когда мы дуры, - развесив уши, несемся к вам, в последнюю минуту вы сворачиваете в сторону - и бегом... Рады в самую ничтожную тварь превратиться, лишь бы разбить сердце любящей. Скряги вы, мелкие душонки, нет вам веры... Как я тебя любила! А ты взял и... сделал меня тварью, ползающей у ног этого конокрада, - сверкнула Майра злобным взглядом в сторону Фарруха, но Фаррух кратким окриком прервал ее душе-излияния:
- Довольно! Кончай! Хочешь, чтобы навсегда заткнули тебе рот? - И Майра тут же вернулась к мужу и, покорная, села рядом.
Раскрыв рот от удивления, Хатун слушала все это, не зная, как ей быть. И, чувствуя, что сейчас и она может наделать глупостей, вцепиться в волосы Майры, посягающей на ее права, Бессаз хмуро пояснил Хатун:
- Я ведь рассказывал. Это дочь старосты из деревни... А тот стерег прикованного...
И даже это немногое, что сказал Бессаз, сразу все прояснило, успокоило Хатун - подумала она, что не страшна ей замужняя соперница. Встанет она еще раз в ревнивую позу, муж так изобьет ее на виду всего базара - будет прав.
