Казалось, подтянутый, чуть ли не дворянской закалки господин постарел за последние дни на добрый десяток лет. И не только потому, что вот уже неделю спал урывками и ел сухой паек с заправкой из собственного адреналина. Самолёт, на котором летел единственный внук Михайлова, в момент Вторжения заходил на посадку в Барселоне. В тот самый многократно проклинаемый миг, когда все моторы на планете заглохли, а электроника вдруг одновременно отказала... Выживших в подобных катастрофах было не много. Евгений Сергеевич не позволял себе надеяться.
Остальные — несколько мужчин и пожилая, но всё ещё красивая женщина со стальным взглядом — приветствовали появление Олега нахмуренными бровями. Послание было очевидно: ему и его группе (точнее, Ирине, поскольку её единственную воспринимали по-настоящему серьёзно) не доверяли. Трудно их винить. До того как нахлынула «скука» последних дней, никто из этих высокопоставленных шишек понятия не имел о существовании организации, которая могла бы подготовить таких «детишек». Слишком уж подозрительно было их появление. Слишком круто они взяли на себя инициативу. И слишком часто оказывались правы. Шок первой ментальной атаки, значительно исказивший мыслительный процесс этих дисциплинированных умов, постепенно проходил. А на многоопытных лбах у новых «союзников» было прямо-таки написано: «Подстава обыкновенная!»
Тот факт, что вышеуказанная «подстава» спасла этих людей от плена, отнюдь не помогал изменить мнение.
Олег ответил невинным взглядом. Скука скукой, но постепенно нарастающее ментальное давление, обрушенное на планету, в сочетании с недостатком сна начинало утомлять и его тоже. И меньше всего сейчас хотелось успокаивать, убеждать, сочувствовать. Не дети, право! Хотелось опереться на мрачный юмор Юрия. Но Юрий застрял в Нью-Йорке и, судя по короткому, максимально скрытному сообщению, полученному от первого из учеников, по уши занят тамошней куда более сложной ситуацией.
Михайлов кивнул, Олег послушно опустился на стул, выложив из карманов листочки плотно исписанной бумаги. После того как отказало всё более-менее чувствительное оборудование, средства коммуникации пришлось свести к старым проверенным способам. То бишь почтальон обыкновенный или же посыльный засекреченный. Несколько секунд Посланник смотрел на вызывающе допотопные информационные носители, как будто собираясь с мыслями. Затем позволил себе протяжный вздох.
— Значит, так. — Он добавил в свой голос этакой подростковой бравады. — Сейчас, кажется, наступило затишье. И мы начали получать первые аналитические доклады. В некотором роде.
— В некотором роде? — заломила бровь женщина, автоматически впадая в хорошо отработанный (и насквозь фальшивый) тон строгой-тётушки-пытающейся-успокоить-подрастающего-ребёнка. Если Олегу не изменяла память, эта дама была из ЦРУ, оказалась в Питере проездом и чудом избежала устроенной чужими зачистки... миз Доррин или Торрин. Испуганная старая змея, которой ещё не вырвали ядовитых зубов. Тот самый материал, на который можно опереться в предстоящие годы.
Олег мысленно фыркнул: «Опереться, как же!» Мысленно же встряхнулся — это местные на тебя должны опираться, а не наоборот!
Посланник ломким движением пожал плечами.
— Как можно назвать анализом что-то основанное на столь шаткой информационной базе? Яйцеголовым приходится скорее гадать, нежели прогнозировать. — И это было куда ближе к истине, чем могли себе представить его собеседники. — Отсутствие компьютеров или даже примитивных калькуляторов тоже не помогает. — И с типично подростковым высокомерием: — Люди нашего поколения не привыкли проводить корреляционный анализ с помощью лишь бумаги и ручки.
Миз Доррин-Торрин чуть подалась вперёд, одаривая его материнской улыбкой, пустой и практичной, как электрическая лампочка.
— И тем не менее что-то вам удалось понять?
Пожалуй, он их достаточно раззадорил. Переходим к сути.
— Первое: точная природа захватчиков не известна. Никто из подобравшихся к ним достаточно близко не вернулся, чтобы рассказать об увиденном. Есть предположение, что на девяносто процентов процесс Вторжения был выполнен заранее запрограммированными автоматическими устройствами. Похоже, это стандартная для захватчиков процедура колонизации. Однако некоторые факты позволяют с высокой степенью вероятности утверждать, что в выполнении операции участвовали и разумные, инициативные, далеко не чуждые актам интуиции интеллекты. Которые могут на поверку оказаться как существами на основе углевода, так и кремния. Или ещё чего-нибудь, о чём нам остаётся только гадать.
— Ты хочешь сказать, что нас поработил какой-нибудь свихнувшийся гигантский компьютер? — Слова были произнесены сухим, равнодушным тоном, за которым прятались тщательно подавленные эмоции.
— Я сказал, что имеющаяся в нашем распоряжении информация не достаточна, чтобы делать такого рода выводы. Хотя скорость и... некоторая небрежная элегантность, с которой было подавлено малейшее сопротивление, позволяют предположить, что, кто бы ни стоял за всем этим, их вряд ли можно охарактеризовать эпитетом «свихнувшиеся». — Олег позволил некоторому холодку окрасить свой голос и посмотрел прямо в глаза импозантному мужчине, прервавшему его доклад. Ответный взгляд был... хмурым. Посланник чуть скорректировал своё восприятие ситуации. Нельзя позволять антипатии окрашивать действия... и слова. «Элегантность» явно была не самым тактичным из возможных определений.
— Продолжайте, — тоже довольно холодно вмешалась в зарождающуюся перепалку миз Доррин... нет, всё-таки Торрин.
— Как прикажете. Так и не удалось приблизиться к ответу на вопрос, куда пропадают люди. Просто любой оказывающий хотя бы видимость организованного сопротивления исчезает. Мы выделили две основные возможности. Дезинтеграция, то есть немедленная смерть, кажется маловероятной — хотя бы потому, что столь грубый акт, как массовые убийства, не вяжется с холодной аккуратностью остальных их действий. Более близкой к действительности представляется концепция мгновенной депортации — возможно, за пределы Солнечной системы.
Ничего «возможного», только факты. Ни Натальи, ни Александра в пределах Солнечной системы не было. Совершенно точно. Посланник сознательно отбросил мысли о пропавших учениках. Не сейчас. Сейчас есть миз Торрин и её вопросы.
— Объясните.
— В фантастике это называют телепортацией, мадам. Не имея другой терминологии, мы решили пока остановиться на этом слове. И... раз уж мы заговорили о телепортации... — Олег замолк, старательно изобразив на своём лице неуверенность.
