- Нет. Но долг, ответственность...
- На Аккорде все так серьезно относятся к подобным вещам?
Натаниэль засмеялся: как не засмеяться, когда она так важничает?
- А здесь все относятся к ним так же серьезно, как вы? - ответил он, надеясь, что и Сильвия улыбнется. Так и получилось.
- Один-ноль, любезный посланник. Наверно, я это заслужила.
На столике появилась будто по волшебству еще одна пара фарфоровых тарелок. Главное блюдо было таким же простым, как закуска: кусок мяса под золотистым соусом, а рядом - гарнир из длинных бобов с орехами.
- Что это?
- Не скажу. Тайна.
Прежде чем приступать к еде, Натаниэль дождался, пока это сделает Сильвия. Как и напиток и салат, мясо оказалось восхитительным. После каждого кусочка во рту разливался непередаваемый вкус.
- Тихие люди - самые опасные, вам не кажется?
- Что?
- Они создают впечатление слабости, смущения, могут порой позволить, чтобы на них надавили, - и все потому, что по важным для них вопросам готовы сражаться насмерть.
- Возможно. Но тих ли такой человек?
- А самого себя вы бы назвали тихим, лорд Уэйлер?
- В ваших терминах - нет, не назвал бы.
- А я, наверно, назвала бы, - проговорила Сильвия, глядя мимо него.
Натаниэль промолчал.
- Почему? - Она сделала паузу. - Потому что власть, сила - это только средство, а не цель. - Теперь Сильвия смотрела на эколитария, но серьезность ее как рукой сняло. - Как вам нравится еда?
Натаниэль не смог сразу ответить, поскольку рот у него был битком набит бобами. Наконец, прожевав, он сказал:
- Великолепна.
- Десерт будет поплотней. Но я, надо признаться, сластена, так что заказала свое любимое.
Грязные тарелки исчезли по мановению рук официантки, и на смену им появились хрустальные чаши с чем-то вроде коричневого пудинга, политого сверху белыми взбитыми сливками.
Какой знакомый вкус. Шоколад! Натаниэль однажды пробовал его - много лет назад, когда они с Раулем выполняли учебные прыжки на Фьорене. Настоящий деликатес, стоит по пятьдесят имперских кредитов за грамм. Оценка стоимости ужина в глазах эколитария еще больше выросла.
Впрочем, сколько бы это ни стоило, было вкусно.
За шоколадным десертом последовали два стаканчика таксанского бренди.
- Никогда не вкушал такого королевского пиршества.
- Надеюсь...
Натаниэль заметил в воздухе какие-то искорки. Сильвия взглянула в ту сторону.
- Маршель способен и на большее. Искусственные светлячки. Настоящие в тоннелях не выживают.
Он молчал. Приглушенные голоса людей, сидевших за другими столиками, были едва слышны. Интересно, не приготовила ли Сильвия какой-нибудь неприятный сюрприз?
- Пора идти, - объявила она. - Вам надо возвращаться в легатуру, а мне - в свою берлогу, пока я опять не превратилась в голый череп. Комплекс си'элла, сами понимаете.
Натаниэль кивнул, хотя и не понимал. Он коснулся пальцами пояса, но опять не обнаружил поблизости ни энергетических полей, ни "жучков", ни каких-либо иных устройств.
Поросшую травой и кустарником лужайку Натаниэль покидал почему-то грустным.
- Ненавижу отсюда уходить, - пробормотала Сильвия. - Но всему свое время.
Отдых или не отдых, ужин или не ужин, а Натаниэль силком впихнул себя в состояние боевой готовности. Если бывает пора для бдительности, то вот она, эта пора.
По изгибам тоннелей и лифтовым шахтам они вернулись к поездам. Натаниэль держался рядом с Сильвией и следил, не изменится ли маршрут.
Поезд был почти пуст, это его насторожило. Сильвия сияла милой улыбкой, однако хранила молчание.
- Как мало народу, - заметил эколитарий на середине пути к Дипломатической башне, когда тишина стала уж совсем тягостной.
- Сейчас - да. Для большинства слишком поздно, для настоящих гуляк рано. Да их и немного осталось.
Натаниэль опять замолчал, так и не научившись поддерживать пустую беседу, не теряя при этом сосредоточенности. Это - искусство шпионов, а не эколитариев.
В вестибюле Дипломатической башни находились несколько человек, но Натаниэль не заметил ни "хвоста", ни концентраций энергии.
Наконец они достигли входа в легатуру. Дежурный охранник открыл дверь.
- Здесь нам придется расстаться, любезный посланник. - Сильвия взяла Натаниэля за ладони.
Он напрягся, не зная, что должен сделать.
- Вы весь вечер ожидали чего-то дурного. Вы слишком честны. Даже в грязные игры играете честно.
Привстав на цыпочки, она коснулась его лба губами. Потом отступила на шаг, не выпуская его рук из своих.
- Спокойной ночи.
Она ушла - метнулась к лифтам прежде, чем он успел открыть рот. А когда успел, то так и остался стоять, потому что сказать ему было нечего.
Закрыв рот, Натаниэль повернулся к отрытой двери.
В приемной за пультом стояла Хивер.
- Вы еще здесь?
- Весь день, лорд Уэйлер. Надеюсь, прогулка вам понравилась.
- Понравилась, но удивила. Очень удивила. - Он покачал головой и пошел к себе, не теряя бдительности, продолжая все проверять.
Ни в кабинете, ни в апартаментах никто ничего не трогал, не устанавливал новых "жучков" и вообще не появлялся - насколько, конечно, эколитарий мог судить.
Продолжая время от времени покачивать головой, он забрался в постель. Еще одно свидание с имперской женщиной представлялось малоперспективным, во всяком случае, пока. А то и с ума сойти недолго.
Когда он закрыл глаза, в комнате повеяло апельсиновыми цветами. Натаниэль огляделся, но никого не увидел. Тогда он повернулся к стене и постарался уснуть.
XXXV
Даже проведя еще один день за изучением истории Нью-Августы с точки зрения имперских авторов, а потом хорошенько выспавшись следующей ночью, Натаниэль чувствовал, что имеет лишь поверхностное представление о мотивациях людей, с которыми он должен был работать. Правда, он уже лучше понимал некоторые фобии, распространенные среди граждан Империи, например, нелюбовь к черному цвету, который, что интересно, оказался государственным цветом Директората.
Возможно, Аккорд ошибся, позволив Институту послать на это задание человека, сочетающего в себе качества военного эксперта и ученого-гуманитария. Не ведет ли дорога, выбранная им и вымощенная благими намерениями, к всеобщему краху?
Несмотря на предпринятые Натаниэлем предосторожности, Сильвия могла бы подготовить покушение или какой-нибудь инцидент, который подорвал бы его репутацию. Вместо этого она устроила чудесный вечер, всячески обхаживала эколитария, хотя и давала знать, что ей хорошо известны его намерения. Причин не объясняла. Возможно, предполагалось, что они очевидны, однако Натаниэль ничего не понимал.
Он пожал плечами и принялся облачаться в черный костюм. Предстоящая неделя обещала быть достаточно интересной и без того, чтобы выдумывать лишние поводы для беспокойства.
