из сарголийцев было тем более удивительным, что до сих пор все они единодушно показывали, что запахи человека непереносимы для настоящего, в их понимании, человека. Однако следовало использовать любую возможность для лучшего их понимания, как бы мала она не была. Дэйн взял мяукавшего Синдбада и поманил сарголийца:
— Идем.
Только один из них последовал за ним, а второй смотрел на это широко раскрытыми глазами и затем, когда товарищ позвал его, повернул назад в лес. Он не хотел идти в ловушку. Дэйн поднялся по трапу, не обращая внимания на поведение сарголийцев, видимого внимания, не понуждая оставшегося юнца, когда он один или два раза чуть помедлил. В мозгу помощника суперкарго лихорадочно перелистывался список товаров. Что из этого списка могло бы привлечь юного сарголийца с таким многообещающим любопытством? Если бы он имел время посоветоваться с Ван Райком.
Сарголиец уже был внутри коридора и его ноздри широко раздувались, вбирая запахи этого необычного места. Внезапно его голова дернулась, будто она попала в одну из охотничьих сетей. Его интерес был возбужден незнакомым запахом, который ощутился его чувствительными органами обоняния. Его глаза встретились с глазами Дэйна. Землянин приветливо кивнул и неторопливо пошел вслед за юным сарголийцем в верхние помещения “Королевы Солнца”.
— Что за… — Фрэнк Мура, стюард, кладовщик и кок “Королевы”, отступил на шаг в ближайший проход, когда юный сарголиец влетел в его сектор.
Дэйн, держа в руках Синдбада, шел за своим гостем и успел увидеть, как тот внезапно остановился перед наиболее важной дверью корабля — дверью, которая вела в гидропонный зал, обновляющий кислород и снабжающий экипаж фруктами и овощами, что весьма разнообразило диету из концентратов. Сарголиец притронулся рукой к гладкой поверхности запертого помещения и вопросительно взглянул на Дэйна. В его взгляде ясно читалась просьба. Руководимый лишь инстинктом, что весьма важно для всех торговцев, Дэйн спросил Муру:
— Фрэнк, можно впустить его туда?
Это было неблагоразумно и, может быть, даже опасно, но каждый член экипажа понимал необходимость установления контакта с туземцами. Мура даже не удосужился кивнуть, а просто просунулся между сарголийцем и дверью и открыл замок. Свежий запах земли и растений, которого так не Доставало благоуханиям этой чужой планеты, ударил им в лицо. Юноша остался на месте, высоко подняв голову. Широко раскрытыми ноздрями он ловил незнакомые запахи. Затем он двинулся осторожной, крадущейся походкой, которая была унаследована им от предков, по узкому коридору к зеленой массе в дальнем конце помещения.
Дэйн выпустил мяукающего и вырывающегося Синдбада из рук. Это была территория кота и он очищал ее от захватчиков. А сарголиец нашел то, что искал. Он стоял на цыпочках у одного из растений в состоянии экстаза и его желтые глаза были полузакрыты. Дэйн в поисках объяснения взглянул на стюарда.
— Фрэнк, что его так заинтересовало?
— Кошачья мята.
— Кошачья мята? — повторил Дэйн. Это название для него ничего не значило, у Муры была привычка выращивать незнакомые растения и изучать их. — Что это такое?
— Земная трава, один из видов мяты, — кратко объяснил Мура, идя по узкому коридору к туземцу. Он сорвал лист и растер его пальцами.
Дэйн, чье обоняние было ослаблено острыми ароматами, окружавшими его весь день на планете, не почувствовал нового запаха, но юный сарголиец тут же повернулся к стюарду и широко раскрыл глаза, а кот Синдбад издал скулящий вой, подпрыгнул и сунул голову между рук стюарда. Наконец‑то это вышло — они сделали первый шаг!
— Можно дать ему лист или два? — подошел поближе Дэйн и спросил у Муры.
— А почему бы и нет? Я выращиваю его для Синдбада. Для кошки это все равно что табак для курильщика или выпивка для пьяницы.
По поведению Синдбада Дэйн предположил, что растение действует на кошачий организм как стимулятор, подобно алкоголю или никотину. Он осторожно сорвал веточку с тремя листиками и протянул ее сарголийцу. Тот взглянул на него, схватил подарок, выскочил из сада, будто его преследовали кровные мстители из другого клана, и Дэйн услышал топот его ног на лестнице — очевидно, туземец решил побыстрее убраться с драгоценным подарком. Но вот помощник суперкарго нахмурился, увидев, что в саду было лишь пять таких растений.
— Это вся кошачья мята?
Мура взял кота на руки и выпроводил из сада Дэйна.
— Не было нужды выращивать ее в больших количествах. Небольшой порции этой травы хватает надолго для Синдбада. — Он выпустил кота в коридор. — Листья можно высушивать. Думаю, в камбузе есть большой ящик с высохшими растениями.
Это был успех. Неужели найден ключ к торговле драгоценными камнями корос? И все зависит от пяти небольших растений и ящичка с засушенными листьями. Надо сообщить Ван Райку. Но к большому недоумению Дэйна суперкарго не проявил никакой радости, когда его помощник изложил ему все подробности своего открытия. Наоборот, тот, кто хорошо знал Ван Райка, понял бы, что тот недоволен чем‑то. Он выслушал Дэйна и встал. Поманив указательным пальцем помощника, он пошел из своей каюты в кабинет врача Тау.
— Задача для вас, Крэйг. — Ван Райк опустился на откидное сидение, предложенное ему Тау. Дэйн остался у входа, теперь уже понимая, что вместо благодарности, которую он ожидал услышать, его ожидает выговор, но причина была ему неясна. — Что вы знаете о растении, которое Мура выращивает в гидропонном саду, он его называет кошачьей мятой? — продолжал суперкарго.
Тау не проявил удивления от этого вопроса — врач корабля вольной торговли вообще ничему не удивлялся. За первые годы службы он исчерпал всю свою возможность удивляться и после этого принимал любое происшествие, сколь угодно таинственным оно бы не было, просто как реальную действительность. Вдобавок хобби Тау была магия — скрытые знания, используемые первобытными докторами и знахарями на чужих планетах. у него была целая библиотека рецептов, дополнительных источников знания об определенных результатах опытов с различными веществами. Время от времени он отсылал в Центральную службу доклад, который прочитывался полудюжиной чиновников с поднятыми от удивления бровями, после чего его благополучно забывали. Но это не разочаровывало врача “Королевы”.
— Это земная трава из семейства мяты, — ответил он. — Мура выращивает ее для Синдбада. Она оказывает определенное влияние на кошачьих. Фрэнк старался приучить его возвращаться на корабль, позволяя ему кататься на высушенных листьях, и Синдбад с удовольствием проделывал это, а затем снова убегал.
