Главная ветвь - Леонид Резников

Заказывали немного и нечасто, и официанты в основном только меняли пепельницы, стоило в нее чему-нибудь упасть: окурку, смятой салфетке или зубочистке – неважно. Это многих посетителей раздражало, и они огрызались на официанта, в очередной раз приближающегося к их столику, что, впрочем, не оказывало на тех никакого влияния.

Два столика в углу, у самого окна были свободны.

Борис со Светланой и Юлькой, попетляв между столов с оживленно и шумно беседующими и ничего не замечающими вокруг посетителями, расселись за крайним, угловым столом. Борис помог спутнице раздеться, повесил ее пальто на спинку стула и сел на свое место. Юлька сама поухаживала за собой.

У столика тут же возник официант, вытянулся в струнку, держа в руках блокнот и ручку. Всем своим видом он демонстрировал, что новые посетители не вызывают в нем особого восторга и не внушают почтения – такие много не закажут и на них не заработаешь. У всех официантов на такие вещи всегда имеется приличный нюх.

– Что будем заказывать? – осведомился он, как-то лениво, из-под полуприкрытых век, глядя поверх головы Бориса, сидевшего лицом к нему.

– Для начала я бы попросил вас заменить скатерть: на ней какие-то странные жирные пятна, – поставил Борис на место официанта, беря со стола меню.

Официант поморщился, но все же махнул кому-то рукой. Из боковой двери появилась девушка в белом передничке с новой скатертью в руках и быстро перестелила ее, сразу же испарившись.

– Спасибо, – поблагодарил Борис и, не отрываясь от довольно скудного меню, положил руки на стол. – Мне, пожалуйста, картофель фри с гуляшом, салатик из свежих овощей: помидорчики там, огурчики. Стаканчик горячего чаю, с лимоном. Вы что будете? – обратился он к Светлане.

Светлана, хмуря брови, разглядывала меню. И не столько само меню, сколько цены, напоминавшие номера городских телефонов.

– Я не особо голодна, – наконец сказала она. – Может, какой-нибудь салат? Вот, оливье, например.

– Здесь картошку хорошо готовят, – подсказал Борис. – Рекомендую. Может, тоже закажете? С гуляшом?

– Не знаю, как-то… – она хотела сказать «дорого», но лишь уткнулась в меню. – Тогда лучше с котлетой.

– По-киевски, – заключил Борис.

– Нет-нет, что вы! – запротестовала было Светлана.

– Все в порядке, – Борис уже догадался о причинах ее волнений. Он обернулся к официанту.  – Значит, три картошки, одну – с гуляшом, две – с котлетами «по-киевски».

Официант ожил и принялся строчить в блокноте.

– Свежий салат, две порции, – продолжал перечислять Борис. – Ребенок, ты что будешь на десерт?

– На что? – не поняла Юля.

– Сладкое.

– Я… Мне ничего не надо.

– Глупости! Порцию мороженного с шоколадной крошкой. И пару сока.

– Какого? – вяло спросил официант.

– А персиковый есть? – девочка повернула к нему голову.

– Абрикосовый.

– Пойдет, – кивнула Юлька.

– Что будете пить? – спросил официант со странной интонацией в голосе, словно не спрашивал, а напоминал рассеянным клиентам: вы забыли заказать главное.

– Грамм сто текилы для дамы, – сказал, поразмыслив, Борис. – Мне – ничего. Я за рулем.

– Я тогда тоже не буду, – попыталась отказаться Светлана.

Ручка замерла над блокнотом, нервно подрагивая. Официант выжидающе посмотрел на Бориса.

– Да-да, текилы, – подтвердил тот свой заказ. – Я вижу, вам это сейчас необходимо, Светлана.

Не сказав ни слова, официант скрылся в боковой двери.

– Честное слово, не стоило, – запоздало продолжала отказываться Светлана. – Я редко пью, и мало. К тому же здесь такие цены.

– Не беспокойтесь, все нормально. Могу я в конце концов потратить один раз на красивую, эффектную женщину кровно заработанные.

– Вы мне льстите, – чуть зарделась Светлана.

– Ничуть, и вы сами это прекрасно знаете.

– Конечно, знаю, поскольку каждый день вижу себя в зеркале и ужасаюсь.

– Собственной недооцененности? – Борис приподнял левую бровь и насмешливо взглянул на Светлану.

– Вы меня сейчас окончательно в краску вгоните. Честное слово!

– Хорошо, не буду. Хотя легкий румянец вам идет.

– Ну вот, наконец-то вы сказали правду. В своем обычном состоянии я бледная, как поганка, – засмеялась Светлана.

У стола с подносом на руке возник официант, опустил поднос на стол и важно расставил принесенное: салаты, графин с текилой, рюмку, вилки с ложками и стаканы с соком и чаем. И вновь удалился.

Борис наполнил Светлане рюмку и вернул графин на стол.

– Все-таки, как-то неудобно одной пить, как алкоголичка. – Светлана нерешительно подняла рюмку и осторожно понюхала ее содержимое. – Может, выпьете со мной? Чуть-чуть?

– А вот столько я действительно не зарабатываю, – ответил Борис, намекая на возможные штраф и лишение водительских прав. – Да вы пейте, не стесняйтесь. Кому какое, собственно, дело. А вам немного будет полезно для восстановления нервной системы.

– Ну, хорошо, – Светлана вздохнула, маленькими глотками отпила половину и, поморщившись, поставила рюмку на стол. Потянулась вилкой к салату и, наткнув на нее кружок помидора, отправила его в рот. – Вы бы тоже ели. А то только смотрите на меня.

– Да я успею, не переживайте. Вы лучше расскажите о вашей работе. Чем вы там занимаетесь?

– Вам это действительно интересно? – Светлана промокнула салфеткой губы и, опустив руку, принялась мять салфетку пальцами.

– Конечно.

– Но ведь вы ничего не поймете.

– Я в детстве очень увлекался физикой.

– К тому же я уже не работаю над этой темой. И вообще, хочу перейти куда-нибудь в другое место, – на ее лицо опять, как в момент встречи у института, набежала тень.

– Что-нибудь случилось?

– Случилось то, что моя работа оказалась никому не нужной, – Светлана уставилась немигающим взглядом в стол, потом подняла рюмку и опрокинула ее в рот. – Вот и все.

– Ну, это еще не повод так расстраиваться, – попытался успокоить ее Борис. – Вас просто не поняли. И все же, расскажите о своей работе.

Вновь появился официант, расставил блюда с жареной картошкой и мороженое в вазочке, и опять исчез.

Борис принялся за еду. Светлана долго и отрешенно ковырялась вилкой в салате, размышляя о чем-то. Потом тоже принялась за картошку.

– Понимаете, это, можно сказать, передовая тема. Дешевая энергия и возможность заглянуть в другие пространства, если сильно упростить. А, возможно, и время…

Светлана заметно оживилась и, постепенно все больше увлекаясь, рассказывала о своем открытии, уже нисколько не заботясь, поймут ее объяснения или нет. Но Борис слушал внимательно, и даже задавал вопросы. Светлана, как художник – мазок за мазком – создавала прекрасную и стройную картину новых, неизведанных миров, пыталась раскрыть тайны природы, заглянуть вглубь непознанного. И пусть с высоты познаний самого Бориса как в физике, так и, в частности, этого ее раздела, объяснение выглядело слегка наивным, но эмоциональность и красочность повествования захватывала, унося в дали неизведанного. Увидеть жизнь, почувствовать движение,