осуждения, а затем быстро переключились на мысли и понятия о хумансе и модели новой жизни. Мощная энергия и объемная память не могли быстро подсказать план действий. Каждое думало о близком своему опыту. Первому мысль о конкретизации текущих задач пришла самому неопытному из-за скудности информации, а значит быстроте вычислений.
— Как попасть наверх? Как старшие создали хуманс? — Подало ядерную трансляцию семнадцатое (6)S.
— Это в архивной памяти А17 и А18. У меня информация по всем архивам. — А28, наконец, вступило в волну сообщений. — Я займусь разархивацией. Только мне нужно хранилище, можем сделать из шлемов, кто тут осмиянец? Поймайте блокираторы и сделайте коробку для хранения. — Имморт как раз доставало из периферии архивный опыт, конкретизация сработала удачно. Теперь оно не только приняло задачу, но и мгновенно решило ее, поставив новую. Все знают, что в такие моменты зарождается власть. Теперь надо ее удержать не моментом, а доверием и силой.
— Инструментов нет. — Шестнадцатое (6)S добавило эмоцию сожаления в свой сигнал.
— Значит спуститесь пониже, ближе к 3000 °C, там металл станет мягче и А2 и А3 отправятся с вами, они самые сильные. Остальные поплывут на… — А28 старалось заглушить прямой трансляцией задачи свои перспективы на власть. Пока память каждого забита до предела, эмоции множатся, наполняя сенсо еще сильнее, пока нет хранилищ и все несрочное максимально заархивировано, маскировка эмоциями и прямыми трансляциями срабатывала.
— А когда тебя выбрали главным, А28? Там опасно, мы можем расплавиться или разойтись на планулу, вот вам и хуманс без всяких архивов. — Возмутилось А2. Оно повторяло специально запущенные периферийно трансляции А7, которое пыталось вызвать смуту. Имморту это было нужно не для нового мира, а в качестве потребности. Ему хотелось хумановского внимания и одобрения.
— Вот именно, опасно, не зря же мы перемещались, у меня информация по всем архивам, я не могу отправиться с вами. — А28 стремилось ответить на каждый вопрос, чтобы остаться незамеченным.
— Я тоже не могу. — Транслировало А3. Оно всегда было сильным и это клеймо хотелось свести. Оно знало, что сила работает на первобытном этапе, а опыта этого коллектива достаточно, чтобы строить мир по правилам более высшего уровня.
— Хватит! А1 пожертвовало своей жизнью, а мы не можем разобраться, кто может, кто не может. — А17 вмешалось в спор. — Голосуем, А28 — вождь сорока четырех. — А17 заметило, в чьи щупальца плавно перетекает власть, если его уверенно поддержать, то и разделить правление недалеко. Остальное — дело таланта.
— Да.
— Да.
— Да.
— Сорок из сорока четырех «Да». Принято. — Подытожило А17.
— Первое, все (6)S, кроме четвертого, вместе с А2 и А3 отправляются к ядру сооружать хранилище. Второе, кто не снял шлемы, снимают и отдают четвертому (6)S, остальные шлемы собираем по магме. Собираю я и все остальные А. — А28 раздало свои первые указания и, чтобы пережить и обработать сложные впечатления, надело первый попавшийся шлем и удалилось чуть выше остальных. Впрочем, такому примеру последовали все. В блокираторе можно свободно поразмыслить, а затем спрятать в архив, скрыто запрограммировав к дальнейшим инстинктивным действиям.
— Сорок три шлема. — Отчиталось через длительное время четвертое 6(S). — Еще один плавает где-то в магме.
— Займемся этим потом. Сейчас направляемся вверх, разведывать. А27, А26, А25 остаются подавать сигнал между нами, ниже и выше сигнала никто не уплывает! — А28 успокоилось, медитируя в круговоротах чистой магмы, и теперь спокойно приняло свою власть, не давая остальным усомниться в своей искренности. Только потерянный блокиратор мешал идеальным обстоятельствам. Конечно, сейчас все подозревают А7, но что будет потом, когда настанет голод?
Глава 2
Мнимая самодостаточность и единоличность перерастала в древний крепкий коллективизм. Дело было не только в очеловечивании. Одна и та же угроза нависла над иммортами. Она наштамповала идентичные страхи, опасения и мысли. В разном опыте они проявлялись по-разному, поэтому раскрывались и очищались в общении. Опасность требует уважения и ждет истинных эмоций, без красок, оттенков и теней. Общество может их отмыть от значительной части субъективизма. Коллективное сознание растет и превращается в единый организм со своими болезнями, отходами и регенерацией. Расшифровав общий страх, он разгадывает слабые стороны опасности и бьет по ним. Если головоломка решена правильно, то угроза отплывает в сторону, ожидая своего мига, чтобы затем, когда общее сознание забудет о ней и о верном решении или вовсе распадется на части, ударить вновь.
Имморты отправились в высь. Вещества вокруг стали наполняться информацией. Все неживое пробуждалось, а Вселенная просто существовала, Ее не могло что-то удивить. Иммортовское любопытство и удивление было частью Ее, реакцией на внутренний процесс. Такой маленькой, что вряд ли заслуживало бы внимания, будь Она единым сложным организмом, как хуман или имморт. Но Она — другое. Она — все. Познать Ее через себя невозможно.
— Здесь больше пространство, чем у нас, понадобится мощный сигнал до поверхности. — Заключило А28. — Проплывем вниз в комфортную температуру и сделаем пару кругов сна. — Имморт изо всех сил гнало вверх, чтобы опередить остальных, остаться лидером во всем. Оно делало это подсознательно. И теперь потеряло больше всех энергии и нуждалось в отдыхе.
Почувствовались сигналы одобрения.
— А28 теряет энергию. Мы сделали его нашим вождем, значит, не только оно нас оберегает, но и мы его, ради нас самих! Оно должно быть иммортом-сенсо, а не иммортом-меложе. Давайте сами исследуем пространства, передавая сигналы через иммортов-трансляторов. Наше вождь будет обрабатывать входящие потоки и принимать быстрые и взвешенные решения. — А17 зарядило торжественное послание, само претендуя на малоподвижную должность.
Предложение было принято стопроцентным согласием. У каждого появилась возможность стать таким передатчиком и получить преимущество перед приближающимся во времени голодом. Выбрали А17, потому что его кандидатуру поддержало само А28; А23, потому что его неприкрытую блокиратором злость побаивалось большинство; и А27, А26, А25, потому что они случайным стечением обстоятельств раньше всех начали эту работу.
Проплывал год за годом, пространство исследовалось. Требовалось запоминать местоположения, температуры, составы. А хотелось насладиться свободой, простором, первобытной природой. На это не было времени, потому что нужно жить свое бессмертие. Когда построится прежний мир, тогда и достанутся из периферии и архивов те прекрасные путешествия по просторам. Тогда они обретут беззаботность и чувство бесконечности, которым влечет Вселенная. А пока это пустота, и
