Огненный гриб, найдя плодотворную почву из людских страхов и ложных переживаний, разрастался и тянулся к Солнцу.
— Как они могли пойти на такое?! Не верю, не верю! — еле сдерживал себя Джон Натцу, так как взрыв аккурат пришёлся на штат Пенсильвания, откуда он был родом, и где сейчас проживала его семья.
Спустя минуты аналогичные грибы стали вырастать по всему земному шару, в том числе и на территории России. Николай отпрянул от иллюминатора и посмотрел на своего напарника.
— Согласно уставу, увиденное нами можно расценивать как акт войны. Поэтому я должен тебя… — нащупал какой-то увесистый предмет Николай.
Не дожидаясь окончания фразы, на русского космонавта налетел Джон и ткнул в область груди чем-то острым. В условиях невесомости драться было не так-то просто, но Николай отчаянно сопротивлялся. А компьютер последней модели, равнодушно глядя на обезумевших людей, продолжал собирать данные. В принципе он мог обходиться без участия людей. Электроэнергию он получал он солнечных батарей, собранные данные записывались на практически бесконечные носители информации. Поэтому он безостановочно обрабатывал полученные сведения. Поток двоичных чисел не иссякал ни на минуту.
Никто не знает, сколько прошло времени, но внутренними датчиками станции компьютер ощутил какие-то незначительные изменения в окружающем пространстве. Состав космического излучения немного изменился. Да и Солнце как будто стало ближе, но это его особо не заботило. Данные были собраны, и искусственный интеллект приступил к созданию отчёта.
На эту операцию ушло ещё сколько-то часов, но, в конце концов, на тусклом мониторе внутри станции загорелись так ожидаемые людьми буквы и цифры. Правда, смотреть на них было некому.
Земля совершила не один миллион оборотов вокруг своей оси, сбрасывая старое и стирая память о неудачной жизни. Ветра за тысячи лет разъели и унесли по песчинкам всё, что было на поверхности. Кислотные дожди смыли кровавые краски, а могучие землетрясения и вулканическая активность довершили дело. Облик планеты изменился. Датчики международной космической станции фиксировали появление большого числа полезных ископаемых, и самое главное — нефти. Она была повсюду, но большей частью покоилась глубоко под землёй в призрачных городах прошлого. Каждая лужа была индивидуальна по-своему. Много-много лет назад она была грузчиком или солдатом, но теперь она частичка чёрного океана из семи миллиардов вязких луж.
В одном из последних отчётов со станции значилось, что на поверхности Земли наблюдается необычное выделение тепла в водяных массивах. Похоже, это зарождается новая жизнь.
Пройдя последний цикл программного кода, компьютер отключился навсегда, последовав за своими смотрителями, которые умерли на заре времён, убив друг друга в приступе ярости. Станция окончательно потеряла орбиту и стремительно приближалась к голубому шару.
Из воды на сушу повой Земли вылезло неуклюжее существо и с радостью взглянуло на небо. Синяя прекрасная оболочка планеты приветствовала его огненной чертой на небосводе, завершая одну из многих глав в истории проб и ошибок матери-природы.
Сергей ЗВОНАРЁВ
СЕРДЦЕ ЧЕЛОВЕКА
Стоун выходит на связь минута в минуту. Он педант, наш доктор.
Аккуратен в мелочах. Думаю, поэтому он до сих пор ещё жив.
— Ты нашёл Люси? — спрашивает Стоун.
— Ещё нет.
— У тебя осталось два часа, Джерри, — напоминает он. — Два часа, не больше.
— Я знаю.
— И что ты намерен делать? Выполнишь уговор?
Ампула с ароматической жидкостью. Достаточно просто капнуть на кожу. Теперь я пахну для зомби так же аппетитно, как сыр для мышей.
Ветер дует с океана, в сторону города. Надеюсь, через пару часов здесь будет достаточно желающих поужинать мной.
— Джерри?
— Да, доктор?
— Не ради человечества, Джерри. Ради Люси.
Закатное солнце освещает пляж. Если закрыть глаза, то я смогу представить себе Люси, выходящую из воды.
— Рация будет включена, — сообщаю я Стоуну. — На пару часов аккумулятора хватит, так что вы сможете всё услышать собственными ушами. Весь процесс, от начала и до конца.
Доктор молчит. Наверное, ищет слова благодарности.
— Джерри, те четверо, которым мы перелили твою кровь, — говорит он. — Они уже здоровы. Я хочу, чтобы ты знал об этом. Твоя кровь очень эффективна, Джерри, так что у Люси действительно есть шанс. Ты можешь её спасти. И многих других тоже.
— Надеюсь, моим именем назовут улицу в нашем городе.
Я вижу зомби, появившегося па краю пляжа со стороны парка. Он идёт неуверенно, постоянно принюхивается. Наконец, заметил меня на дереве. Ну что же, Стоун опять оказался прав. Думаю, его план сработает.
Если у меня хватит смелости сделать то, что я должен.
* * *
Пандемия началась в конце мая. Я был в экспедиции; неделя ушла па то, чтобы осознать всю серьёзность ситуации, ещё три дня — чтобы добраться до ближайшего города. Всё это время Люси успокаивала меня по телефону. «Милый, ты же знаешь — мы живём в такой глуши…». А потом она перестала отвечать па звонки. В Хитроу царил хаос, па моих глазах Боинг-747, заходивший на посадку, протаранил пассажирский терминал и загорелся. Страшнее всего было то, что никто не пытался спасать людей. На взлётном поле мне удалось найти частный самолёт, летевший в Ныо-Иорк. Я сидел в кабине пилота, пытаясь связаться хоть с кем-то из знакомых, когда в салоне самолёта раздались крики. Парень лет двадцати набросился на девушку — бил её головой об иллюминатор. Я пристрелил парня и оттащил труп в дальний конец салона. Искажённое судорогой лицо, пена из оскаленного рта, безумное выражение потухших глаз. Девушка дрожала, на её шее краснели глубокие царапины. «Он заразил меня, да?» — испуганно спросила она. «Не знаю», — соврал я.
«Люси должна быть дома, — повторял я себе, — можно укрыться в подвале или па чердаке. На полках под лестницей есть консервы, вода в бутылках. Ты только не выходи на улицу», — мысленно умолял я её, как будто она меня могла слышать. К тому времени, когда я добрался до города, мне пришлось убить уже пятерых. Последней была медсестра из больницы в двух кварталах от нашего дома — вернее, существо в форме медсестры. Когда-то, в прошлой жизни, она частенько заходила к нам в гости. Люси любила болтать с ней, обсуждать городские сплетни.
Окна были разбиты, парадная дверь сорвана с петель. «Это ничего, — успокаивал я себя, — ничего. Она, наверное, в подвале». В прихожей в беспорядке валялась одежда, сорванная с вешалки. Мой голос в тишине дома звучал неестественно громко. Сверху, из спальни, донёсся осторожный шорох. «Люси, — крикнул я, — Люси, я здесь!» Никакого ответа. Наверное, это должно было меня насторожить. Со всех ног я ринулся наверх, перепрыгивая через ступеньки, распахнул дверь. Люси стояла на нашей кровати, широко расставив ноги, приготовившись к прыжку. Слова застряли у меня в горле.
