Ну, а здесь даже и комплекса нет. А что есть? Не известно. Собственно, я и ввязался в сегодняшнюю авантюру, чтобы понять: зачем это всё Наташе. Так что "отражённый свет" для меня - именно то, что надо... Эти неспешные рассуждения нисколько не мешали ласкать партнёршу, скорее наоборот. Они отвлекали внимание от любовной игры, не давали распалиться раньше срока.
А тем временем всё шло своим чередом. Сначала Наташа лишь слегка подрагивала от волнения, затем стала робко отвечать на мои ласки. Тихие, почти беззвучные стоны вскоре начали пробиваться сквозь стук колёс за окном. Глаза она уже практически не открывала.
Я стал медленно и аккуратно освобождать её от одежды. И себя тоже. Она мне активно помогала. Наконец, мы избавились от всего лишнего, включая одеяло. И от ласк перешли к действиям. Наташа обхватила пальцами мои и стала сжимать сильнее и сильнее. Стоны её при этом с каждым разом звучали всё громче, и всё больше походили на крики. Хорошо, что до проводницы целых четыре кубрика, а то мы бы её точно разбудили...
И вдруг тело женщины как будто свело судорогой. Наташины ногти на мгновение впились мне в спину. Она всхлипнула и замолчала. Я тут же ослабил напор. Ещё пара лёгких движения и стало ясно, что для неё процесс уже завершён. Что ж, не стоит портить женщине удовольствие...
Я аккуратно приподнялся. Наташа сдвинулась к стене, освобождая половину полки. Потом она прижалась к моему боку, обвилась ногами вокруг моего бедра и слегка потерлась об него животом.
- Я так хотела тебя всю эту неделю! - прошептала Наташа, не открывая глаз. - С того момента, как впервые увидела. Но даже и не подозревала, что будет так здорово...
Да уж, здоровее ни разу не бывало! Остановить процесс, не дойдя до финиша - не самый приятный вариант. Интересно, практикует ли Наташа повторные акты? И какой перерыв для этого нужен? А если нет? Уйти в соседний кубрик - на экскурсию в раннюю юность? Грустные мысли не мешали мне нежно гладить женщину, едва касаясь её кончиками пальцев.
Но вот Наташа открыла глаза и вполне ощутимо вздрогнула. Что случилось? Увидела презерватив? Но он же на газетке лежит. Ничего не запачкает. Вместе с ней и выброшу.
- Что-то не так? - шепчу я.
- Нет, всё здорово! - так же тихо отвечает она. - Просто я испугалась, что не напомнила тебе о нём. А ты, оказывается, сам догадался.
Наташа снова прижалась ко мне. Но уже далеко не так нежно и искренне. Думает, как бы повежливее спровадить на верхнюю полку, чтобы не мешал спать? Или...
Внезапно её губы прижались к моему уху.
- Саша, а ты ещё хочешь?
Оба-на... Вот это сюрприз! Видимо, я так и не научился разбираться в женщинах.
- С удовольствием, - шепчу в ответ. - Но есть одна проблема. Это был последний презерватив. Больше у меня нет, извини.
- А может, ну его... Если верить циклу, сейчас это безопасно. А цикл у меня устойчивый. Со здоровьем тоже проблем нет. И ещё... - Наташа чуть замялась, и продолжила еле слышно. - Очень уж мне нравится чувствовать, как... Ну, ты понимаешь! Когда там всё взрывается... Я до того, как спираль поставила, по три раза в год на аборты бегала. Ну, пожалуйста!
Я задумался. Риск, конечно. Но не такой уж большой, если поразмыслить. Наверное, в иной ситуации я бы смог удержаться от соблазна. Но вот так - уже в постели, с прижавшейся к телу обнажённой женщиной. Это было выше моих сил.
- Хорошо! Прямо сейчас, или отдохнешь немного?
- Я не устала. Только давай по-другому... Ну, как собачки-кошечки. Мне так больше нравится.
Устроиться в этой позе на узкой полке оказалось непросто, но мы справились. Вот только меня ни на миг не покидало ощущение, что Наташе всё это не очень нужно. Может, она заметила, что в первый раз я не довел дело до конца, и решила проявить щедрость? Или просто переоценила свои силы. Когда всё благополучно завершилось, она сжала бёдра и скользнула вниз, упав животом на матрас. Очень необычные ощущения, и довольно приятные. Потом она перевернулась на бок и сдвинулась, освобождая место для меня.
Пару минут мы пролежали так, прижавшись друг к другу. А потом потёрлась шекой о моё плечо и прошептала:
- Ой, как спать хочется... Укатал ты меня.
Я поцеловал её в щёку, и быстро оделся. Сходил в тамбур, чтобы выбросить скомканную газету. А когда я вернулся, Наташа лежала одетая, до пояса прикрывшись одеялом. Глаза закрыты. Слегка посапывает. Стараясь не шуметь, я забрался к себе на верхнюю полку и практически сразу заснул.
8.
Глаза я открыл ровно в шесть утра. Что делать? Жаворонок, он везде жаворонок. Привыкший к режиму организм включается в одно и то же время. Впрочем, если выспаться не удалось, его можно снова выключить... Но тут я посмотрел вниз и остатки сна слетели, как осенние листья. Недаром мне вчера так многое казалось необычным. Подушки на Олиной кровати не было. Обе подушки лежали под Наташиными бёдрами. Как она умудрилась заснуть лицом вниз в такой странной позе, оставалось загадкой.
Вот только разгадка меня интересовала другая. Я спрыгнул с полки и легонько потрепал женщину по плечу. Наташа повернула ко мне голову и чуть приоткрыла глаза.
- Ой, сколько время! - прошептала она, перебрасывая одну из подушек под голову.
- Шесть часов, - ответил я. - Но дело не в этом. Ответь мне на один вопрос и можешь спать дальше.
- Да, - улыбнулась она, закидывая на Олину кровать вторую подушку. - Хорошо.
- Если тебе так нужен ребёнок, то почему обязательно мой? На охотницу за алиментами ты не похожа. Да и не лётчик я, чтобы капканы на меня ставить. И не шахтер. Так в чем же тогда дело? У вас с мужем не может быть детей?
- У нас есть ребёнок, - Наташа и не думала отпираться, она смотрела прямо перед собой мёртвыми, ничего не видящими глазами.
- Тогда в чём причина?
- У него эпилепсия, - ответила она с тем же нарочитым спокойствием.
- У мужа?
- У сына. Уже три года, как обнаружили. Сейчас он на таблетках, врачи говорят, что прогнозы неблагоприятные. Ребёнок на всю жизнь останется больным, в одиночку - не проживёт. Вот я и хотела, чтобы у него кто-то родной остался, когда я... - голос у женщины начал ломаться, стало заметно, что Наташа с трудом сдерживает рыдания. - Ведь я же не вечная.
- Да, это уважительная причина, чтобы завести второго даже в такое гнусное время, как сейчас, - согласно кивнул я. - Но почему всё-таки не от мужа?
- Пьёт он, каждый вечер почти, - Наташин голос снова стал мёртвым и равнодушным. - Нет, ты не подумай, под забором не валяется. Он в областной газете работает, там забулдыг не держат. Но вся жизнь его вокруг бутылки проклятой вертится. Иногда мне кажется, что даже припадки у сына - для него просто ещё один удобный повод для пьянства. У меня в консультации одноклассница работает. Она сказала, что второй ребёнок от него тоже больным родится, почти наверняка.
