Я осторожно огляделся. На стенах одна за другой вспыхивали газовые лампы. От светящегося портала остались одни трещины. Марк ничком лежал на земле, Мишель поднимался, стряхивая с себя мелкие камушки, а вот на том месте, где лежала сестрица, возвышался целый курган: обвалившийся потолок накрыл ее, погребя под собой. Вскрикнув на два голоса, отец и Мишка бросились откапывать рыжульку. В отличие от них я подошел неспешно, уверенный, что с ней ничего не случилось. Считайте это седьмым чувством…
Вы не поверите, кого мы раскопали первым, — магистра Энлиля, главу Конклава, одного из одиннадцати альфа и опаснейшего парня «МЕжпланетной Службы». Он медленно поднял залитое кровью лицо, — один из камней, падая, рассек ему бровь, — и внизу, под ним блеснул рыжий локон. Тут-то я наконец и вспомнил, где видел раньше ту самую каму с зеленой нефритовой рукоятью — она была неотъемлемой частью гардероба полукровки, постоянно висела у него на поясе с правой стороны, а с левой обычно висел тот самый стилет, рукоять которого я сподобился наблюдать во лбу незадачливого священника. Мишка, рыкнув, без церемоний дернул магистра вверх, вытащив наружу и его, и ту драгоценную особу, в которую он вцепился мертвой хваткой. Сестрица была жива-живехонька и пережила завал без особого ущерба для здоровья. Первое, что она выдала, отплевавшись от пыли, забившей ей рот, было:
— Ни за что!
Похоже, это был ответ на заданный ранее вопрос.
— Кхм, — многозначительно кашлянул я, оттаскивая отца в сторону и строя гримасы Мишке. — Здесь все в порядке, давайте займемся остальными.
Сестрица, вырвавшись из объятий Энлиля, подскочила на месте и ринулась к лежавшему без сознания Марку.
— Марчик, Марчик, — повторяла она, тряся его за грудки, — ты живой? — Марк сел и очумело потряс головой.
— Н-н-нет. Я ничего не чувствую. — Он всхлипнул.
— И неудивительно, коллега, — сказал Энлиль, присаживаясь на корточки около него. — Вы сожгли все силовые линии в округе, а может, еще дальше. Я, знаете, тоже ничего не чувствую.
— Так это вы телепортировали заряд за стену? — спросил Марк. Так вот, оказывается, почему он тогда так удивился.
— Я прибыл ночью и успел прикрыть вашу компанию во время путешествия в храм. — Виноватое выражение, мелькнувшее на его лице, стерлось, и, аккуратно промокнув носовым платком бровь, он стал прежним эльфом, излучающим спокойную силу и уверенность в том, что Вселенная крутится вокруг него.
«Ну ничего, — со злорадством подумал я, — сестрица еще устроит тебе сладкую жизнь». Очень уж трогательно он прижимал ее к себе под завалом.
В комнату ввалились отряды во главе с Сандром и эльфами, и тут пол под нами вдруг начал проседать. Схватив всех уцелевших, мы ринулись наверх. В медленно проваливающейся под землю комнате остался только с недоумением смотрящий в потолок труп Нерия, так и не успевшего понять, почему он потерпел неудачу.
На улице был полный ажур: кругом валялись трупы оказавших сопротивление идиотов, вся женская стража была уничтожена, множество домов в округе развалилось. Особняк священника грозил провалиться под землю в любой момент. А звезда по имени Капелла весело сияла на небосклоне, и чириканье стайки бордовых птичек позволяло думать, что жизнь продолжается и порванная ткань бытия успешно заштопана.
Ирелия суетилась вокруг двух десятков раненых, но я с облегчением обнаружил, что неестественная бледность на прелестном личике отсутствует, и готов был поклясться, что она мне обрадовалась.
— Он умер, — отвечая на ее вопросительный взгляд, выдавил я. Все-таки она считала его своим отцом, и я не знал, как она отреагирует на известие о его смерти.
Она немного помолчала, а потом брезгливо передернула плечами:
— Странно, но я не испытываю по этому поводу никаких чувств. Словно умер человек, совершенно мне неизвестный.
Тут меня в сторону оттеснили эльфы, притащившие еле дышащего младшего сына.
Положив руку ему на кровоточащий бок, Ирелия зажмурилась… но ничего не произошло.
— Я… у меня не получается… — растерянно прошептала она, пробуя еще раз. — Я чувствую, где у него травма и что надо делать, чтобы ее залечить, но… чего-то не хватает.
Я успокаивающе дотронулся до ее плеча; невинный жест, вызвавший во мне массу положительных эмоций.
— Марк перестарался и выкачал всю магию в округе. Что нас и спасло.
Я стал торопливо рассказывать ей о нашем приключении, ничего, не преувеличивая, но на самом правдивом месте — когда я изображал в лицах, как одной левой разбирался с ее подружками из бабского легиона, — меня безжалостно перебили.
— Младший сын будет в порядке? — оттеснил меня в сторону старший из эльфийской тройки. Этот парень меня здорово достал, но, сдержавшись, я покинул мини-госпиталь и присоединился к остальным в штабе. Барон Эдер, слегка помятый, но непобежденный, жал руку моему отцу и рассыпался в благодарностях за столь слаженную работу нашей команды. Пробравшись к Нике, сидевшей в углу рядом с Мишелем, я наклонился к ее уху.
— Ордена еще не раздавали?
Она подняла ко мне лицо с наливающимся синяком под глазом — результатом разговора с Нерием — и улыбнулась:
— Ага, папенька скоро начнет, ты как раз вовремя.
— Ты лучше расскажи ему, в какой мы заднице оказались, — процедил гоблин, задумчиво рассматривая сбитые костяшки кулака.
— Лиль… то есть Энлиль, — поправилась она, смутившись, — покинул базу при ситуации «Полный П» (разговорное обозначение полного прорыва, если кто не понял), — а так как Марк слегка поиграл с энергетическими линиями, то мы не сможем не то что открыть портал, но даже связаться с «сорок второй». И все это на неопределенное время.
Высказать свою точку зрения я не успел по причине зубодробительного свиста, оглушившего всю честную компанию. Кто-то наткнулся на третью акустическую бомбу, благополучно забытую нами возле стены.
ЧАСТЬ II
Куда ведет отсутствие всяческих намерений
Надо взять человека рыжего и веснушчатого и кормить его плодами до 30 лет, затем опустить его в каменный сосуд с медом и с другими составами, заключить этот сосуд в обручи и закупорить герметически. Через 120 лет его тело обратится в мумию. После этого содержимое сосуда можно будет принимать в качестве средства, продлевающего жизнь.
Рецепт бессмертия из древнеперсидского текста
После изгнания демона наша пестрая компания обнаружила, что намертво застряла на этой планете. Энергетическая система восстанавливаться не спешила, и возвращение на «сорок вторую» откладывалось на неопределенный срок. Привыкнув за неполные сто лет смотреть на мир сквозь призму двойного восприятия (физического и психического), я с удивлением обнаружил, что старые навыки не пропали и школа «Ночной смерти» пригодилась сейчас, как никогда. «Дзерех этон де венуро от» (что в переводе означает «Смысл жизни в победе») — говаривал старенький кривоногий дагон Эбу, с воодушевлением лупя палкой юного эльфа, не сумевшего в очередной раз пройти до конца полигон темных охотников, что было не так уж и просто. Многие поопытнее меня умудрялись терять там конечности, напоровшись на вертушку (напоминающее здоровенное колесо кошмарное изобретение с сотней острых лезвий по периметру и рудиментарным мозгом в центре. Кроме желания убивать, никаких эмоций у этой твари замечено не было), а то теряли и рассудок, заслушавшись сладкоголосым пением в комнате, питающейся активной протоплазмой. Сумевших пройти этот ад больше ничем уже было не испугать, и они как специалисты ценились на вес золота. Я помню, как выбравшихся оттуда целыми счастливчиков уносили на носилках в госпиталь и как приканчивали покалеченных. А еще помню я дикий ужас в глазах Эбу, когда однажды, выбравшись оттуда, я, вместо того чтобы свалиться замертво, обломал об него свою новую шпагу. Давно это было, но навыки, намертво вбитые учителем Эбу, сделали свое дело — гильдия убийц, потеряв Дзингу, лишилась одного из своих лучших рабов.
