Ознакомительная версия.
– Это называется, все в порядке?
– Ерунда. Я поставлю тебя на ноги.
– Нет. Не поставишь. Мое время истекло.
– Еще больше шестнадцати часов.
– Мое тело уже начало стариться и умирать. Ты разве не видишь, как я выгляжу? Сколько мне лет? Пятьдесят? Шестьдесят?
– Около того, – уклончиво говорю я. Пока ей лучше не знать правды.
– Это необратимо. Оно меня убивает. Скоро мне будет семьдесят и восемьдесят, а потом я умру, и никакая батарея меня не спасет. Оно сидит во мне!
– Где оно?
– Везде. Оно распределено равномерно по всему телу. От него нельзя избавиться. Оно везде!
Ну, это мы еще посмотрим. Тело Клары всегда казалось мне чуть более тяжелым, чем должно быть. Даже сейчас, когда я поднимаю ее руку, я уверен, что она слишком тяжелая. В этом теле есть нечто лишнее. Именно то, что его убивает сейчас. Чуждый генетический материал. Дополнительные тринадцать процентов механической плоти. Где же они, эти проценты? Сейчас от тела остались лишь кожа да кости, если не считать высохших тяжей мышц. Не думаю, чтобы Фемида поместила свой носитель информации в мышцах или коже. Остаются кости, а они, как известно, пустотелые. Можно было бы ампутировать конечности, но дело ведь не только в костях конечностей. Огромное количество мелких пустот остается в костях черепа. Немало их и в позвоночнике. Как бы я ни старался, удалить все кости тела я не смогу. Кроме того, я не уверен, что скопления чуждых генов именно в костях. Это вероятно, но не обязательно. Остается лишь один выход. Но для начала поставим голову на место.
Я наконец-то склеиваю позвонки, и Кларе сразу становится лучше. Теперь она смогла бы самостоятельно встать, но я пока не разрешаю.
– Сейчас я вытащу ЭТО из тебя, – говорю я. – Вытащу, и ты снова будешь здорова.
– Это невозможно вытащить.
– Я все же попробую. Я знаю, как это можно сделать.
Для начала я отношу ее тело в медицинский блок. Это две комнаты, в которых, в принципе можно проводить довольно серьезные операции. Медицинский блок в современных домах это такая же обязательная деталь, как и санузел. Каждый должен иметь возможность подремонтировать себя и своих близких. Оборудование таких блоков обычно стандартное, но очень надежное. Я кладу ее на операционный стол, разрезаю щеку, чтобы добраться до батареи, и выставляю контроль боли на максимум. Сейчас Клара имеет отличную современную батарею, с хорошим контролем боли – совсем не то, что было у нее поначалу, тогда, когда я увидел ее впервые.
– Что ты собираешься сделать? – спрашивает она.
– Тебе лучше не знать. Хуже тебе все равно не будет, хуже некуда.
Я прекрасно помню план операции, которую проводил на мне механический хирург. Поэтому я быстро, без церемоний, разрезаю ее тело от шеи до пупка, потом начинаю отсоединять кишечник. Разрезаю артерии и вены чуть повыше разветвлений (каждая разветвляется надвое, чтобы направиться в левую и правую ногу), потом принимаюсь за позвоночник. Освобождаю позвоночный столб, отделяю пять нижних несросшихся позвонков. То есть, отделяю люмбальный отдел позвоночника вместе с тазом. Теперь Клара разделена надвое. Разрезана как туша на мясном прилавке: я видел такую картинку в учебнике истории.
Подключаю дополнительный разъем к ее батарее, и батарея начинает гудеть и нагреваться. Эта штука работает с максимальной нагрузкой. Сейчас она восстанавливает сразу два тела. Один РГ-шнур подключен к нижней половине тела, другой к верхней. Если все сработает, вскоре я буду иметь два тела вместо одного. У одной из Клар начинает отрастать верх, а у другой низ. Все это происходит довольно быстро, но не так просто, как бы мне хотелось. Тело этой женщины слишком истощено. Вещество не может взяться из ниоткуда, поэтому вырастающие ноги высасывают нужные химические соединения из верхней половины туловища, где запасов-то уже и не осталось. Конечно, я позаботился о том, чтобы вставить в вены трубки с питательным раствором, но это не решает проблему окончательно. Кальций все равно усваивается слишком медленно.
Оба тела растут, восстанавливая повреждения. Они растут и становятся тоньше, хотя кажется, что тоньше уже некуда. Наконец, батарея издает тревожный писк: она не может работать в режиме нехватки строительного материала. Регенерация прекращается. Кое-то уже сделано. У верхней половины Клары уже вырос зачаточный таз с ножками, как у младенца. У нижней половины появился короткий обрубок тела безо всякой головы. Процесс прекратился, дойдя до цифры тридцать семь процентов.
– Я хочу есть, – говорит верхняя половина Клары. – Не знаю, что ты со мной делаешь, но я хочу есть.
Приходится ее покормить. Сейчас это вполне реально, потому что кишечник практически восстановился. Я скармливаю ей все запасы мясных консервов, которые обнаружил в двух холодильниках на первом этаже. Потом она съедает остальные запасы, но все еще остается голодной. Она съедает все мыло и семь декоративных восковых свечей. Съедает переплеты от книг, хотя полезных веществ там практически нет. Съедает целую кружку побелки, которую я наскреб со стены под лестницей. Побелка сделана на основе натурального мела, значит, в ней довольно много качественного кальция для построения костей. После этого верхняя половина Клары успокаивается. Я соединяю четырьмя трубками кровеносные системы двух тел, и батарея снова начинает работать. Сейчас кровь переносить питательные вещества из одного тела в другое. Я ведь не могу кормить нижнюю половину. Просто потому, что у нее нет рта и органов для переваривания пищи. На этот раз дело идет лучше и быстрее. Вскоре я имею два одинаковых тела, одно из которых не движется и не открывает глаз, хотя сердце бьется и все системы работают. Скорее всего, дело в том, что второй мозг пуст, начисто лишен информации.
Это была самая трудная часть дела, все остальное будет уже попроще. Я снова разделяю оба тела пополам, и меняю половинки местами. Когда они срастаются, я получаю новое тело, в котором нет ничего лишнего. Тело, состоящее из двух только что выращенных половинок. Проблема в том, что это тело будет совершенно пустой мозг. Клара прекрасно понимает, что я делаю.
– Поздравляю, – говорит она. – Ты отлично справился для любителя. А что дальше? Будешь пересаживать мозг? Ты думаешь, что получится? А если ЭТО осталось и в мозгу?
Она все еще остается такой же старой, не смотря на то, батарея с огромной скоростью обновляет тело. Дело не в батарее, просто сейчас работает таймер, который отсчитывает последние часы ее жизни. А что касается пересадки мозга, то в наше время можно пересадить все что угодно, если знаешь как. Плюс, если ты владеешь нужной техникой. Возможно, я смог бы пересадить этот мозг из одного тела в другое, точно такое же, но у меня бы не вышло правильно соединить все входящие и выходящие нервы. Не вышло бы, даже если бы я помнил, как они расположены. Этих нервов слишком много. Для качественной пересадки мозга нужен специализированный робот-хирург или большая бригада хороших профессионалов. Если бы это сделал я, то в самом удачном случае мозг бы жил, но жил в теле инвалида.
– Пятьдесят на пятьдесят, – отвечаю я на ее вопрос о пересадке. – Я думаю, что этот вариант мог бы пройти.
– Но?
– Но у меня есть лучшая идея.
– Какая?
– У меня ведь есть резервный мозг в поджелудочной железе, на случай разрушения основного. Туда можно скачать всю информацию с твоего, а потом перекинуть контакты на чистый мозг. Так я получу твою чистую копию, которая будет жить. Не труднее, чем записать информацию на дискету, а потом перенести ее на другой компьютер.
– Твой дополнительный мозг свободен? – спрашивает она.
– В него архивируется вся информация, которая поступает в основной. Я могу временно стереть все эти файлы. Правда, если в этот момент мне прострелят голову, то информация потеряется, и я умру. Но я согласен рискнуть. Это ведь всего несколько минут.
Некоторое время она молчит, соображая.
– Но я-то исчезну!
– Почему?
– Потому что ты просто записываешь мою копию. От этого мне не легче же будет умирать. Моя копия встанет с операционного стола и пойдет с тобой туда, куда ты ее поведешь. Это новое тело станет таким же, как я. Очень похожим на меня. Но я – но я же останусь умирать в этой комнате! Через несколько часов меня не станет. Что с того, что станется жить моя копия? Я не хочу переселяться в режиме COPY.
– Но ты согласна на режим MOVE?
– Да. Если твой второй мозг поддерживает этот режим.
– Я попробую. Но есть определенный риск.
– В моем положении об этом можно не думать.
Ее голос звучит так, будто она уже одной ногой в могиле. Этой старушке на самом деле немного осталось.
– Тогда – поехали.
Я начинаю. Для начала снимаю рубашку, отключаю режим компенсации давления и аккуратно вскрываю свою брюшную полость. Оттуда вытекает какая-то жидкость, но совсем немного. Крови тоже почти нет, я ухитрился не зацепить ни один из крупных сосудов. Мне приходится работать стоя, потому что оба операционных стола уже заняты.
Ознакомительная версия.
