– Да, я понял. А у вас принято так оформлять все книги? Обложки без картинок, и на иллюстрациях… нет людей.
Кажется, она удивилась:
– Это ведь неадаптированные издания. Понимаешь…– Рада смутилась: – Знаешь, Петр, я словно ребенку объясняю! Только не обижайся!
– Не буду.
– Ну, это дешевое издание. Общетеневое. Макет собран так, чтобы не было иллюстраций, раздражающих какую-нибудь расу.
Уточни! – пискнул куалькуа.
– А что, такое возможно?
– Петр, подумай, неужели сентиментальной старой женщине будет приятно читать книгу, а потом наткнуться на изображение двух целующихся пауков?
Ответа она дожидаться не стала. Засмеялась и взяла меня за руку.
– Петр, ты не переживай. Я понимаю, ты солдат. Здорово то, что ты вообще заинтересовался литературой. Хочешь, подберу тебе несколько интересных книг для начала?
Вот так.
Очевидно, мой вопрос был из разряда «а почему буквы черные, и все такие разные?» И теперь я значусь среди грубых солдафонов, робко интересующихся литературой.
Впрочем, по сравнению со сказанным Радой это была мелочь, не стоящая внимания. Другие расы!
Тень объединяет не только гуманоидные цивилизации. Есть еще и пауки, наверное, есть и медузы, птицы, насекомые…
Просто мне два раза подряд повезло.
Я прошел за Радой в столовую. Судя по размерам стола, здесь гостей принимали толпами. Завтрак был плотным и вкусным. Я осилил порядочную отбивную и салат, от каких-то затейливых сладостей отказался.
– У тебя уже есть какие-то планы? – спросила Рада, садясь напротив с чашечкой чая. – Подумал о жизни?
– Я только о ней и думаю, – мрачно признался я.
Рада кивнула. Ее взгляд задержался на моей щеке.
– Шрам не мешает?
– Нет. Не особо.
– Может быть, убрать?
А чего, собственно говоря, ожидать от людей, живущих сотни лет? Такую мелочь как рубец и на Земле смогли бы убрать.
– Попозже…– уклончиво ответил я.
Рада вздохнула. Посмотрела в окно:
– Петр, поблизости есть свободная земля. Формально она принадлежит нам, так что проблем не будет… У тебя имеются сбережения?
– Нет.
– Ничего. Ты можешь взять кредит. Наверняка у тебя есть специальность, необходимая планете… Построишь дом…
– А нет поблизости юной девушки на выданье? – полюбопытствовал я.
– Поблизости нет, но…– Рада испытующе глянула на меня. – Петр, я чего-то не понимаю. Ты хочешь вернуться в тот мир, откуда пришел? Отомстить, или спасти кого-то?
– Нет. Тот мир мстит себе сам. И спасается пусть сам, как умеет.
– Тогда я совсем ничего не понимаю. Тебе… что-то не понравилось?
– Все очень хорошо, – искренне ответил я. – Спасибо.
– Мы ничем тебя не обидели?
Господи, ну вот, пора воскликнуть: «Они что, такие милые люди?»
– Рада, мне даже трудно объяснить, как я вам признателен.
– Да за что?
Я покачал головой. И впрямь – не объяснить. За тепло? За незаданные вопросы? За готовность помочь незнакомцу?
– Рада, у меня есть родина. Планета Земля… ну да, я понимаю, это звучит как масло масляное, только нет у Земли иного названия. Я очень люблю ее.
– Там хорошо?
– Там плохо, Рада. Там чаще плохо, чем хорошо. Но ведь любят не за это.
Женщина казалась сбитой с толку.
– Зачем же ты покинул свою Землю?
– Потому что ей угрожает опасность. Нелепая, случайная, неотвратимая. Я надеялся найти где-нибудь помощь.
– Внешняя опасность? – тон Рады стал тверже.
– Ох. Пожалуй, да. У нас и внутренних проблем – море. Вот только сейчас речь идет о том, уцелеет ли планета вообще.
– Что-то вроде…– Рада поморщилась, – Хрустального Альянса? Я слышала, сейчас активизируется Ночная Альтернатива. И, вроде бы, Оранжевая Группа…
– Нет. Рада, ты никогда не слышала о таком мире – Родина?
– Это самоназвание?
– Да. Я называю их Геометрами… потому что они выровняли свои материки по циркулю и линейке.
Рада засмеялась, смущенно прикрыла лицо:
– Ой… извини. Но это действительно так нелепо… Нет, я не слышала, Петр.
– А о Конклаве?
– Религиозная секта двоякодышащих?
– Нет. Что-то вроде империи. В нее входят Сильные и Слабые расы… Хикси, Даэнло, Торпп…
– Расы не могут делиться на сильных и слабых.
– Они – делят.
Рада кивнула:
– Я понимаю. Это и впрямь отвратительно. Но я никогда про таких не слыхала. Вас хотят завоевать?
– Уничтожить.
– Совсем неприятно, – вздохнула Рада.
Тон у нее был умеренно огорченный, будто я сказал, что чужие собираются постричь всех землян наголо, или велят срочно сократить потребление «кока-колы». Неприятно! Надо же! А я-то думал, что это все-таки трагедия, пусть и небольших масштабов…
– Доброе утро, Петр.
Я повернулся. В дверях стоял Кэлос. Одет он был в строгий костюм, который на нем смотрелся довольно нелепо. Еще бы галстук – и можно приглашать на банкет…
Кажется, он стоял тут давно.
– Петр, я не хотел мешать вашему разговору. Повтори название планеты Геометров.
– Родина.
– Нет, я прошу фонетическое звучание. Ты знаешь их язык?
– Да…– с легким усилием я представил Катти, Тага…– Родина.
– Кажется, я слышал о ней, – Кэлос все более и более хмурился. – Петр, они давно в Тени?
Куалькуа во мне вздохнул, но промолчал.
– Они не в Тени. И моя Земля – тоже.
Кэлос и Ради переглянулись.
– Ну, что я говорил? – спросил Кэлос. – Я вчера подумал, что ты извне, Петр.
– И вы не удивлены? – воскликнул я.
– Чему? – Кэлос потер переносицу. – Тень велика, но Вселенная куда больше. Рано или поздно… приходят новые расы.
Из-под его руки в столовую проскользнул Дари. Смущенно глянул на меня, бочком подошел к матери. Прижался к Раде, пробормотал:
– Доброе утро…
Я молчал.
Я не способен был говорить.
Все ухищрения, вся маскировка, они выеденного яйца не стоили!
У них даже любопытства особого нет!
– Петр, нам надо поговорить наедине, – Кэлос кивнул Раде. – Ему будет проще.
– Да, конечно, – женщина, казавшаяся такой молодой, посмотрела на меня глазами мудрой старухи. Рассеянно обняла сына. – Петр, доверься Кэлосу. Если тебе нужна помощь – он сделает все возможное.
В ее взгляде была тоска.
– Почему? – спросил я, вставая. Ответил Кэлос:
– Потому что я плачу по старым долгам…
– Вот так джамп стал нашим проклятием. И нашим спасением…
Почему-то сперва я рассказал ему именно про джампер. Вначале была группа нищих ученых. Решили они воплотить в железо абстрактную математическую формулу, и вот что получилось…
Кабинет Кэлоса располагался на третьем этаже, под самой крышей. Сейчас, впрочем, крыши вообще не было, в раздвинувшиеся панели било солнце. Кэлос сидел за столом, крутил в руках грубый металлический браслет и молча слушал меня. Я тоже не смотрел ему в глаза.
