– Сортировка по цвету, – коротко и непонятно ответил Картри.
Он уже, подобно другим жаждущим работы заключенным, нетерпеливо ерзал на месте и нервно подергивал усами.
Чейт понял, что в данной ситуации добиться от него более вразумительного ответа вряд ли удастся.
По залу прокатился восторженный гул. Взгляды всех присутствующих, включая и надзирателей, устремились вверх. Чейт тоже поднял голову и увидел, что по прозрачному трубопроводу катится цветистая волна. Из хоботов в подставленные под них большие круглые контейнеры посыпались разноцветные пластиковые диски размером с орден Доблести, который Чейт получил во время шенского конфликта. Лореанцы чуть ли не на лету ловили диски всеми четырьмя руками и быстро раскидывали их по прямоугольным контейнерам, сортируя по цветам.
Чейт, поддавшись поначалу общему порыву трудового энтузиазма, тоже принялся вылавливать диски из приемника и раскладывать их по четырем другим лоткам, но довольно-таки быстро одумался.
«А ну-ка, прекрати немедленно, – мысленно одернул он сам себя. – Не хватало только стать жертвой массового психоза». Чейт хотел было откинуться на спинку стула, но вовремя вспомнил, что в рабочем зале спинок у стульев нет. Тогда он положил одну ногу на колено другой, уперся в нее локтем, а ладонью подпер подбородок. Приняв максимально удобную позу, Чейт погрузился в созерцание производственного безумия, охватившего всех без исключения лореанцев, находившихся в зале. Заключенные сосредоточенно сортировали разноцветные диски, мелькающие у них между пальцев, подобно картам в руках шулеров из игорных домов Гортензии-2. Время от времени кто-нибудь, у кого заканчивалась цветная смесь в приемнике, вскакивал и принимался яростно трясти свисающий над столом хобот, пытаясь выдавить из него порцию побольше. Но бдительные стражи порядка, тоже ни на мгновение не забывающие о своем служебном долге, быстро усаживали не в меру ретивого работника на место.
– С вами все в порядке?
Чейт не сразу сообразил, что вопрос был обращен к нему.
Обернувшись, он увидел стоящего у него за спиной охранника. Один глаз его смотрел на Чейта, два других – на круглый приемник на его столе, из которого диски уже сыпались на пол.
– Прошу прощения.
Чейт быстро собрал рассыпавшиеся диски, потом достал из кармана носовой платок и, скомкав его, заткнул свисающий над контейнером хобот.
– Все в порядке, офицер?
Охранник приподнял конец хобота, заглянул в него сначала одним глазом, затем поочередно двумя другими и, наконец, отказываясь верить всем трем своим глазам, потрогал пальцем самодельную затычку, перекрывшую путь нескончаемому потоку разноцветных дисков.
– Что-нибудь не так? – поинтересовался Чейт.
– Зачем вы это сделали? – удивленно спросил охранник, указывая Чейту на конец хобота с торчащим из него носовым платком. – Зачем?
– Чтобы на пол ничего не сыпалось, – пожав плечами, ответил Чейт.
Охранник нервно задергал усами.
– Все в порядке, офицер, – поднявшись, Чейт ободряюще обнял охранника и заставил сесть на свое место. – Первый раз такое видишь?
Охранник молча кивнул.
– Ничего, я вам еще и не такое покажу, – мило улыбнувшись, пообещал Чейт.
Охранник попытался подняться, но Чейт удержал его:
– Да не торопись ты, приди в себя немного.
Но охранник так жалобно защелкал челюстями, что даже заключенные с соседних столиков оглянулись.
– А, понятно, тебе работать надо, – догадался Чейт и, убрав руки, позволил охраннику встать. – Может быть, в таком случае расскажешь мне про весь производственный процесс?
– Процесс заключается в сортировке дисков по цветам, – ответил охранник, стараясь при этом держаться от Чейта на расстоянии, как будто опасался невзначай подцепить от него какую-нибудь смертельную заразу.
– Это я уже понял, – кивнул Чейт. – Что происходит с рассортированными дисками потом?
– Пойдем покажу, – махнул рукой охранник, предлагая следовать за собой.
Они прошли в соседнее небольшое помещение, в котором находился большой прозрачный барабан.
– Вот, – указал на барабан охранник. – Сюда и засыпаются рассортированные диски.
В это время в помещение вошел один из заключенных, неся в каждой руке по контейнеру, наполненному дисками одного цвета. Охранник ткнул Чейта локтем в бок и взглядом велел наблюдать за тем, что произойдет.
Заключенный открыл крышку барабана и высыпал в него содержимое всех четырех принесенных контейнеров. Закрыв крышку, он повернул рычаг на боковой стойке. Струя воздуха, ударив снизу, перемешала диски и выбросила их в заборник трубопровода, ведущего в рабочий зал. Четырехцветная масса потекла по прозрачным трубам, чтобы снова, ссыпавшись через хоботы в круглые приемники на столах, подвергнуться сортировке.
Несчастный заключенный, наблюдавший вместе с Чейтом за гибелью плодов своего труда, пронзительно защелкал. Колени его подогнулись, глаза подернулись серой пеленой. Чтобы устоять на ногах, он вынужден был двумя руками ухватиться за край барабана.
– Ну что же ты так, – подхватил его охранник. – Пойдем-ка на место.
Следуя за заключенным и поддерживающим его охранником, Чейт вернулся в рабочий зал.
Только теперь он в полной мере осознал, какую ужасную пытку представлял для лореанцев бестолковый конвейер. Лореанцы страдали, не имея возможности работать, но страдания их многократно умножало то, что они были вынуждены собственными руками уничтожать то, что сделали. Это был поистине иезуитский метод истязания. Заключенные собственными руками приводили в движение пыточную машину, да еще к тому же готовы были драться за право первым опробовать ее на себе.
В соседнем ряду один из работников пронзительно вскрикнул, вскинул руки вверх, опрокинулся на спину и забился в истерике. Никто, кроме Чейта и охранников, не обратил на происшествие ни малейшего внимания. Охранники подхватили извивающегося и дергающего конечностями лореанца на руки и быстро вынесли из зала.
– Что с ним? – спросил Чейт.
– Спекся, – ответил охранник. – Готовый клиент для психушки.
Чейт понял, что, кроме него, помочь этим бедным чудакам, свихнувшимся на работе, некому. И он просто обязан это сделать, как человек, как гуманист… Тем более что все равно надо было чем-то занять себя на срок заключения. Не перебирать же, в самом деле, диски?
* * *
Для того чтобы отвести заключенных в обеденный зал, охранникам пришлось многих из них силой вытаскивать из-за рабочих столов.
После обеда Чейт в рабочий зал не вернулся. Вместо этого он решил осмотреть всю тюрьму, передвижение по которой для заключенных было совершенно свободным.
