Смотритель, однако, не замечал настроения гостей. Он повел их в спальню и в детскую.
— Смотрите, все приготовлено. Люльки для самых маленьких, кроватки, когда подрастут. Вот здесь лекарства. — Открыл вместительный шкаф. — Любые. Против каждой болезни, какая только упоминается в медицинской энциклопедии.
— А где же дети? — спросил Лэх. — Вообще семья.
— Собственно… — Грогор запнулся. — Собственно, нету. Еще не успел. Но семья должна быть. Это запланировано.
Странно было видеть его, крепкого, какого-то выносливого, вдруг смутившимся, словно школьник. Он бросил исподлобья взгляд на Ниоль.
— Думаю, что здесь каждой придется по душе. Я ведь сил не жалел. Обязательно семья и много детей. Иначе что с таким хозяйством делать одному?
В новой комнате, где стены были скрыты за книжными полками, стояли крупногабаритный телесет, электропианино с компьютерной приставкой, письменный стол, несколько кресел.
— Все брал в рассрочку — зарплата-то мне идет. Когда новые товары поступают, я сжигаю или раздаю. А уж за то, что себе, вот тут квитанции, пробитые в кассе.
Прошелся вдоль книжных полок.
— Мировая культура. Литература, музыка, искусство… Если даже мир погибнет, оно останется. В этом ряду классики: Аристотель, Дюма, Достоевский, Шекспир, Байрон там, Сетон-Томпсон. В таком духе. Книги все бумажные — мини не признаю. Тот проем — художественные альбомы. Живопись, скульптура, архитектура — представлены все страны в главных направлениях. А тут, — смотритель присел на корточки, — видеокассеты. Пятьсот пятьдесят фильмов. Вставляй в сет и смотри. Чарли Чаплин, пожалуйста, этот… как его… такой маленький, дергается, Фюнес. В общем, на любой вкус. Комедии, историческое. Потрудились как следует на участке, а вечером смотри, слушай музыку. И никого не надо. Людей вообще не надо… Вот это, например, что?
— Он вынул кассету в коробочке, затем недоуменно глянул в сторону от Лэха.
— А где же девушка?
Лэх посмотрел назад. Ниоль за его спиной не было.
Смотритель поднялся.
— Может быть, в детской осталась? Сейчас посмотрю.
Он вышел из комнаты, затем шаги его протопали вверх и вниз по лестнице.
— В доме нету. И в саду тоже.
— Вероятно, пошла спать. — Лэх пожал плечами. — Мы за день устали жутко.
— Да? — Грогор растерянно осмотрелся. Оживление сразу покинуло его. Он даже как-то съежился. Взгляд потускнел, круги под глазами стали еще чернее. — Значит, ей тут не показалось. Почему? Как вы думаете?
— Ну… Дело в том, что…
— Стараешься-стараешься, в все зря. — Грогор присел на стол с кассетой в руке.
— Почему зря?
— Мне же надо завести семью. Что я тут буду раком-отшельником.
— И заводите! За чем дело стало?
— Как завести, если ей тут не понравилось?
— Кому?
— Ну этой девушке, Ниоль. Она же ушла.
— Послушайте! — Лэх оторопел. — Вы же до этого дня вообще не были знакомы. Не знали, что такая вот вообще существует на свете.
— Теперь-то познакомились…
— Но вы… Но такого знакомства ведь недостаточно. И кроме того… Что тут, женщин никогда не бывает? Сами же говорили, что приходят из канона.
— Приходят. — Грогор уныло покивал. — Только они нечистые. У них в племени групповой брак, свободная любовь. Наркотиками занимаются, и ни одна работать не хочет. Шляются голые по пустыне, только наесться и насчет того самого… А вот Ниоль мне сразу понравилась. — Смотритель подошел к полке. — Удивительно как-то. Все ведь есть, что человеку может потребоваться. Здесь вот детективы, там путешествия. Классики все до одного.
— А вы их сами читаете?
— Кого? Классиков?
— Ну да! Книги.
Смотритель недоуменно посмотрел на Лэха.
— Смеетесь вы, что ли? Откуда у меня силы возьмутся? И время. Какое там читать, когда я уже несколько лет в сутки сплю по три часа? Такое хозяйство поднять! Посмотрите на руки. — Грогор швырнул кассету на стол, повернул кверху ладони все в янтарных мозолях, как черепаший панцирь. — Кругом же один. Это вам не город, где свои двести минут в конторе отсидел, а потом тросточку в зубы и пошел приключений искать. Не то что читать, тут буквы позабываешь, как они выглядят. Хозяйство затягивает же, верно? Сделал запас чего-нибудь на год, потом начинаешь думать, почему не на десять. Чем-нибудь другим занимаешься, а мысль-то гложет. Взять воду хотя бы. Вон там цистерна на пятьдесят тысяч литров. Сначала бульдозером, экскаватором подготовил для нее место, потом ее самое разыскал в пустыне, трактором волок через весь этот хаос. За что ни возьмись, все работа. От недосыпа голова раскалывается, ходишь как очумелый. А вы говорите — «читать»! Я и фильмов-то этих не видал, альбома по искусству не открывал ни разу. Подойдешь только иногда, потрогаешь корешок осторожно, чтоб не запачкать грязной рукой.
— Ну спасибо. — Лэх вздохнул после паузы. — Пожалуй, тоже пойду.
— Коровник не хотите посмотреть? Как раз заканчиваю там автоматизацию.
— Устал. Прямо не держусь на ногах.
Долину уже затопило тенью. От земли несло влагой и прохладой. У пшерузного поля Грогор вдруг остановился.
— Скажите…
— Что?
— Только откровенно.
— Ну-у… конечно.
— Может, я с ума сошел? Вам не кажется?
— Что вы? — Лэх попятился. — Конечно, нет.
— У меня тут какой-то Ноев ковчег. Чем больше запасаешь, тем больше открывается, что, мол, такого-то еще надо и такого-то. Нет конца.
За щебеночной горой бесчисленные окна несуразной гостиницы ярко горели на фоне темного неба. Потом они все разом погасли.
В вестибюле смотритель зажег свечу — маленькое желтое пламя повисло во мраке огромного помещения, как в пустоте космоса. Возле широкого лестничного марша, вручая Лэху подсвечник, Грогор потоптался.
— Пойду все-таки к себе. Надо кончать в коровнике. Вообще дел невпроворот. Овцы тоже не поены… Если у вас возникнет какая-нибудь нужда, нажмите в номере кнопку возле двери. Ко мне на участок проведена сигнализация с автономным питанием. Так зазвонит, что я везде услышу.
Снова Лэх завалился в постель. Но не суждено было. В двенадцать его разбудил собачий лай из коридора.
Лай, рычание, шаги — все приближалось. В тревоге Лэх сел на постели.
Дверь отворилась. На пороге были смотритель и высокий мужчина с бакенбардами. В руке он держал белую маску, на нем был жесткий комбинезон с петлицами, на которых единицы и нолики.
— Пришлось привести к вам еще одного постояльца. — Грогор от своей свечи зажег ту, что была на туалетном столике. — Заблудился в подземке, только что вышел. А в других номерах у нас тут полная тьма.
