— Мама! — В дверях кухни появился Дэймон. — Мамочка!
Она обнаружила, что уставясь в одну точку, рвет газету на узкие полоски и совершенно не замечает окружающего мира. Собравшись с силами, она повернулась к нему и заставила себя улыбнуться:
— Что такое, милый?
— Мил-мейнер сказал, завтрак готов. Еще пять минут назад. Повернувшись к аппарату, она, конечно же, обнаружила, что тарелки стоят на подогреве. Разозлившись на себя, она кивнула.
Я задумалась о другом и не слышала. — Она поставила тарелки на стол. — Садись со мной, позавтракаем вместе. Наверное, я опять останусь дома.
Дэймон вскарабкался на кресло рядом с ней.
— Почему, мама?
Он странно посмотрел на нее, точно встревоженный ее словами.
— Кажется мне просто неможется, — сказала она, стараясь сохранить легкий тон.
Он, даже не притронувшись к еде, продолжал смотреть на нее.
— С тобой все хорошо?
— Я… В общем, да. Хорошо.
Шерон не была уверена, что стоит лгать ребенку, но она просто не могла объяснить, что чувствует.
Он опустил взгляд к столешнице. Стенки его стакана с апельсиновым соком запотели. Он пробороздил пальцем по запотевшему стеклу, сунул палец в рот, пососал.
— Я не хочу, чтобы ты болела.
Отложив вилку, она встала, подошла к его креслу, обняла сына, прижала к себе, словно пытаясь передать ему те силы, каких и у самой-то у нее не было.
— Я не буду болеть, — сказала она. — У меня отличное здоровье. А почему это тебя так встревожило?
— Потому, что циклопедия говорит: если люди болеют, они потом умирают.
— А-а…
Теперь она поняла. Она поняла бы все гораздо раньше, не будь так заморочена собственными проблемами.
— Ты боишься, что со мной может случиться, как с папой? Верно?
Он молча кивнул. Нижняя губа его выпятилась. Похоже он собирался заплакать.
— Папа попал в автокатастрофу, — твердо и уверенно сказала Шерон. Придется, придется-таки поддерживать эту легенду, а что еще остается? — Я вожу машину очень осторожно и никогда не позволю, чтобы такое случилось со мной. Понимаешь? Никогда в жизни.
— Но… — Дэймон явно изо всех сил пытался примирить две разноречивые идеи. — Но все когда-нибудь умирают. Циклопедия и про это говорила.
— Вот как? — Шерон вспомнила коробку с дисками. Там было написано: для детей от трех до восьми… Что ж, значит, дошло и до этого. — Я буду жить еще много-много-много лет, сказала она. — Пока не стану старой-престарой леди. Обещаю.
— Старее миссис Лонец? — Он внимательно посмотрел на нее; правду ли говорит мама?
— Гораздо старее миссис Лонец, — подтвердила Шерон.
Похоже это помогло. Он взял вилку и принялся за завтрак. Шерон вернулась на место. Хорошо, что удалось разубедить… Омлет с мясной поджаркой остыли и выглядели не слишком аппетитно, однако она понимала, что нуждается в пище — ведь последние два дня почти ничего не ела.
— Мама?
Шерон устало отложила вилку.
— Что, милый?
— Мама, а мы когда-нибудь поедем на небеса?
Это уже было превыше ее сил.
— Нет никаких небес, — сказала Шерон, изо всех сил стараясь сохранять самообладание. — Я же тебе объясняла: это просто сказка, которую придумали люди, чтобы быть счастливее. Как Санта-Клаус.
Дэймон уныло ткнул вилкой в омлет.
— А тот дядя сказал, что папа теперь на небесах. Он же сказал…
Неделю назад, на похоронах, возникла небольшая проблема. Хоть Шерон и разъясняла всем, что они с Джимом — атеисты, священник все равно завел старую песню насчет всемогущего господа и загробной жизни. Она поняла: похороны, как и свадьбы, устраивают с тем, чтобы потрафить гостям, а если хочешь, чтобы все было по-твоему, нужно все спланировать загодя, каждый пункт защищать с боем и быть готовой обидеть всех и каждого. Предусмотрительности, чтобы спланировать загодя, ей не хватило, сил, чтобы драться, не было, пришлось положиться на сервис, и обиженный вышел один — она сама.
Дэймону дядя в церковном облечении, поучающий толпу взрослых, естественно, показался лицом авторитетным; ничего удивительного, что поверил. Миф о рае на небесах так зачаровывал; у нее уже были два крупных разговора с сыном на эту тему.
Она сосредоточилась на Дэймоне и сказала со всей искренностью, на какую была способна:
— Я знаю, с этим трудно согласиться, но никакого рая на небе нет. Жизни после смерти не бывает.
Хотя… Верно ли это теперь, в свете достижений Лео Готтбаума?
— Значит, — продолжала она, не обращая внимания на собственные сомнения, — и поехать в рай мы не можем. Или можем?
Извилистая дорога, казалось, тянулась в вечность. Просто дух перехватывало: по одну сторону — океан, по другую — лес, волны разбиваются о груды валунов; но Шерон нагляделась на все это еще час назад. Она здесь не для любования пейзажами, а потому, что гораздо легче, когда занят делом. К тому же, в ее нынешнем положении она ничем не рискует.
И в то же время она, конечно, прекрасно понимала, что повторяет путь, пройденный Джимом, и это было неприятно. Понимала она и то, что ехать придется мимо того места, где разбилась и сгорела его машина. Не понимала она только одного: что делать, когда они приедут на место.
А порядком уставший Дэймон уже истощил запас обычных вопросов:
— Мы уже приехали?
— А еще долго?
— А можно остановиться, купить мороженого?
— А можно в винную[?]?
Теперь он просто надулся, наотрез отказавшись играть в "Ton o' Fun interac Pack", взятый специально для него, и даже перестал болтать с Говорящим Тедди.
Шерон скопировала заметки Джима с compada, прежде чем нести его в ФБР, но от них сейчас было немного проку. Был даже номер путеводника, обеспечивающего последний этап пути, но для нее эта опция была закрыта.
— Мам, мы куда? — жалобно протянул Дэймон, когда она, затормозив, дала задний ход, развернулась, зацепив обочину узкой дороги, и поехала назад. Снова повторение пройденного…
— Милый, я же говорила. — Она старалась не терять терпения, однако это плохо удавалось. — Мы ищем один дом. Дом человека, которого зовут Лео.
— Здесь нет домов, — сказал он, всматриваясь в лес, подступавший к самой кромке хай-уэя.
Может, она просто ничего не поняла? Джим всегда говорил, что она — прекрасный водитель, но страдает тяжелой формой топографического кретинизма. Говорил, что ей нужно имплантировать что-нибудь вроде компаса или… Нет, она не будет думать о Джиме.
Останови! — сказал Дэймон, увидев маленький магазинчик впереди. Знаки[?] сияли на солнце, деревянные стены с облупившейся краской посерели от времени. — Спорим, у них-то есть мороженое!
