сложным аппаратом, жизненно важным элементом которого были радиоактивные вещества, которыми в огромных количествах необычайно богат Марс. Сигналы продолжались, с несколькими перерывами, до 1967 года, то есть долгих семь лет — убедительное свидетельство ныне хорошо известного марсианского упорства!
В 1960 году возникли различные теории относительно цели передачи сигналов. Некоторые утверждали, что марсиане просто хотели сообщить нам, что они есть, узнав каким-то образом, что Земля населена разумными существами. Не было никаких сомнений в том, что Земля была объектом их сигналов, поскольку если предположить, что волна была направленной, то это единственно возможная концепция, учитывая огромное расстояние, на которое, как мы знаем, волны следовали за Землёй в её движении по орбите.
Постепенно утвердилась теория, что этот сигнал был предупреждением марсиан о том, что они собираются запустить корабли к Земле. По мнению некоторых, это можно было бы расценить как объявление войны! Когда Пионер приземлился в 1978 году, спустя одиннадцать лет после столь внезапного прекращения подачи сигналов, многие люди говорили, что о его прибытии они и сообщали, но сегодня мы знаем, что эти два события были никак не связаны. Марсиане, имея под рукой подходящие средства, прониклись идеей простого дружеского жеста посредством межпланетной связи, пусть и односторонней. Одно можно сказать наверняка; это оказало самое серьёзное влияние на события в этом мире.
Период космических полётов
Одним из главных результатов марсианских радиосигналов стало начало эры планетарного кораблестроения, которая постепенно сошла на нет в 1975 году. Люди всего мира, казалось, были наэлектризованы поразительной новостью о том, что разумные существа, которые разбираются в радио и оптике, живут в другом, похожем на наш мире, расположенном всего в нескольких миллионах миль отсюда! Умы, до этого дремавшие, были выброшены из колеи обыденности, гении рождались и умирали в течение недели. Марс, марсианки, межпланетная связь, световые минуты, световые секунды, ускорение, начальная скорость, сверхсталь — эти понятия были у всех на языке. Молодые изобретатели, старые безмозглые фанатики, непризнанные Линдберги, самозваные ареонавты и псевдоинженеры начали проектировать и испытывать космические корабли, космопланы, ракетные корабли, скоростные пули, эфиропланы, антигравитационные экраны и многое другое, пытаясь первыми сообщить марсианам, как бы мы были рады признать их своими соседями! Почти ежедневно мученики науки покидали Землю на удивительных кораблях, пообещав передать приветы от жены и ребёнка, соседей и друзей первым марсианам, которых они увидят. В среднем раз в неделю какой-нибудь изобретатель или первопроходец внезапно погибал на своём самодельном корабле или улетал в космос, чтобы никогда не вернуться и никуда не прибыть, став жертвой ошибочных идей. Более рациональные люди не могли противостоять энтузиастам, которые бросали всё и вся, чтобы нести земные вести на далёкий Марс. Теория профессора Биллингса о том, что космические путешествия возможны только при использовании атомного двигателя, в котором актиния больше, чем есть в мире, была полностью проигнорирована этими фанатиками и упрямцами.
Вся страна затаила дыхание, когда однажды летним днём знаменитый в прошлом инженер поднялся на борт поистине впечатляющего ракетного корабля и величественно взмыл в космос. Ему потребовалось полторы минуты, чтобы подняться на высоту 500 миль, и полторы минуты, а может, и больше, чтобы вернуться обратно, и они даже не смогли найти его тело на дне большой ямы, которая отмечала место падения корабля, загруженного несколькими тоннами «маркита» — нового и мощного взрывчатого вещества.
Но молодость порывиста, и его впечатляющий полёт скорее стимулировал, чем сдерживал безумный поток потенциальных космонавтов, послов на Марс.
Тем временем доктор Свенс и другие специалисты спокойно продвигались к намеченной цели — синтетическому производству актиния, столь необходимого для атомного двигателя и столь редкого. Их успех в трансмутации низших элементов в высшие — платину — был достигнут примерно через три года после внезапного снижения количества попыток космических полётов. Полностью уверенный в том, что производство синтетического актиния — это всего лишь вопрос времени, он пошёл дальше, полный решимости сделать научным путём то, что так много глупцов пытались сделать другими способами. Появление Первого Марсианина стало для него ударом, но он отнёсся к этому факту философски и, возможно, понял, что успех Пионера был обусловлен скорее случайностью, чем достижениями марсианской науки.
Наступила эпоха «безумных спекуляций», намного превосходящая эпоху Гражданской войны, доверчивая публика скупала у убедительных и словоохотливых акул-профессионалов ничего не стоящие акции марсианско-земных грузовых линий, компаний «Межпланетный экспресс», «Планетарные сервисные линии» и т. д.
Чтобы увеличить свои продажи, некоторые стаи акул устанавливали вывески и рекламные щиты:
— Это место, где будет построен огромный марсианский космопорт. Надёжные гарантии. Покупайте акции сейчас и получайте миллионы в течение года, — и к этому прилагалась яркая, красочная картинка с изображением гигантского космического корабля или, возможно, гротескного марсианина, манящего и завлекающего.
Но, как и в прежние времена, для реального продвижения проекта возникли солидные компании. Начинали простые энтузиасты, а когда они выдохлись, вмешалась наука.
В 1976 году в Москве состоялся научный съезд, на котором был сформирован орган, который постановил:
— Наладить межпланетные космические путешествия и связь между нашим обитаемым соседом, Марсом, и Землёй, для развития науки и на благо общества.
Этот орган был строго научной организацией, и члены-учредители, разработав ряд правил, которые включали в себя очень жёсткие требования к членству, открыли свои двери для всех, кто был заинтересован и мог подтвердить свою полезность. Со временем организация стала известна как Марсианский клан и вобрала в себя ряд эффективных инженеров, механиков, астрономов и, по сути, рекрутов из всех отраслей науки. Но сомнительно, что Клан добился бы успеха, если бы не привлёк в свои ряды доктора Свенса, единственного человека, ответственного за успех их планов.
Серьёзная работа была начата на следующий год. Доктор Свенс пообещал получить актиний в течение десяти лет; инженеры совместно работали над созданием того самого «Теллурианца», который после шести полётов на Марс и обратно был помещён в Московский музей, где и находится по сей день, ежедневно посещаемый тысячами людей. Он, конечно же, воплощал в себе первоначальные планы, разработанные профессором Биллингсом ещё в 1945 году, изменённые в соответствии с современными открытиями, и был полностью построен почти за год до того, как доктор Свенс усовершенствовал свой процесс получения синтетического актиния в 1981 году. Лаборатория, построенная Марсианским кланом, в то время считалась лучшей в мире. Астрономы также должны были внести свой вклад: собрать и записать данные о Марсе и всех его особенностях, накопленные за 350 лет наблюдений, а также с новой силой изучать планету с помощью телескопов. В целом, прежде чем их цели были достигнуты,
