Класс Б, для девятилетних. Вы можете найти такой где угодно. Забирайте ее прямо сейчас – разрешение сделают немедленно. – Она открыла дверь в кабинет директора и жестом подозвала клерка.
– Вы не возражаете против того, что я ее забираю? – спросил Дилл.
– Конечно же, нет, – ответила миссис Паркер. – С чего бы?
Голос Дилла выражал глубокую и мрачную задумчивость.
– Ну, например, ей больше не придется учиться.
– Мне кажется, это не имеет значения.
Дилл так пристально взглянул на нее, что она вспыхнула; его жесткий взгляд заставил ее сжаться.
– Думаю, – сказал он, – ее обучение все равно полностью провалено. Так что да, это не имеет значения.
– Вы правы, – быстро сказала она. – Недовольным вроде нее мы все равно не в силах помочь. Как вы и отметили в своей речи перед классом.
– Доставьте ее к моей машине, – приказал Дилл. – Я надеюсь, что ею занимается кто-то, кто способен ее удержать. Было бы крайне досадно, если бы она выбрала именно этот момент, чтобы улизнуть.
– Мы заперли ее в одном из туалетов, – сказала миссис Паркер.
Он снова впился в нее взглядом, но на этот раз ничего не сказал. Пока она нетвердой рукой заполняла разрешение на опеку, его внимание привлекла игровая площадка под окном. Как раз была перемена; слабые, приглушенные голоса детей долетали до кабинета.
– Что это за игра? – спросил Дилл наконец. – Вон там, где они делают отметки мелом? – показал он.
– Я не знаю, – ответила она, глядя из-за его плеча.
Дилл явно был неприятно удивлен.
– Вы имеете в виду, что позволяете детям играть в неорганизованные игры? Игры, которые они сами себе придумывают?
– Нет, – запротестовала она. – Я имею в виду, что обучение на игровой площадке не моя епархия; этим занимается миссис Смоллет. Видите, вон она.
Когда передача опеки была оформлена, Дилл забрал документы и вышел. Вскоре она увидела в окно, как мужчина в сопровождении своих людей пересекает игровую площадку. Увидела, как он доброжелательно улыбается детям, как несколько раз остановился и нагнулся, чтобы поговорить с тем или иным ребенком.
«Как же это невероятно, – подумала она. – Представить только, он тратит время на нас, совершенно обычных людей».
Близ машины Дилла она заметила ту девочку, Филдс. Крохотная фигурка в пальто, ярко-рыжие волосы, горящие на солнце… А потом сотрудник Дилла затолкал девочку на заднее сиденье машины. Дилл тоже забрался внутрь, двери захлопнулись. Машина отъехала. На игровой площадке группа детей собралась у высокой проволочной изгороди, чтобы помахать вслед.
Все еще в шоке от произошедшего, миссис Паркер направилась по коридору обратно в свою классную комнату. «Действительно ли мне ничего не грозит? – думала она. – Меня вызовут на допрос или ему можно верить? В конце концов, он дал мне свои полные гарантии, а противоречить ему не смеет никто. Я знаю, что у меня чистое досье! – убеждала она себя отчаянно. – Я никогда не делала ничего противозаконного, подрывного; я действительно просила не направлять в мой класс эту девочку, и я никогда не обсуждаю в классе текущие события; я ни разу нигде не оступилась. Но что, если…»
Внезапно самым краешком глаза она заметила какое-то движение.
Встала как вкопанная. Буквально тень движения. И больше его нет. Что это было? Глубокий инстинктивный страх пронзил ее; что-то, незаметное для нее, было здесь, рядом, а сейчас быстро исчезло. Она ухватила лишь размытый блик.
За ней шпионят! Какой-то подслушивающий механизм. За ней следят. Не только за детьми, поняла она с ужасом. Но и за нами тоже. Мы под контролем, а ведь я никогда не знала этого точно, лишь догадывалась.
Могло ли оно прочесть мои мысли? Нет, ничто не умеет читать мысли. А вслух я ничего не говорила. Она внимательно оглядела коридор, пытаясь понять, что же это было.
На кого оно работает? На полицию? Неужели они придут и заберут меня, отправят в Атланту или другое подобное место?
Задыхаясь от страха, она кое-как открыла дверь своего класса и вошла внутрь.
Здание «Юнити»-Контроля занимало практически всю деловую часть Женевы и представляло собой огромный внушительный куб из белого бетона и стали. Бесконечные ряды его окон отражали закатное солнце; со всех сторон его окружали газоны и живые изгороди; мужчины и женщины в серой униформе бегом поднимались по широким мраморным лестницам и исчезали в его дверях.
Автомобиль Джейсона Дилла подъехал к охраняемому личному въезду Директора. Дилл быстро вышел из машины и придержал дверь.
– Выходи, – сказал он.
На какой-то момент Мэрион Филдс застыла в машине: ей не хотелось выходить. Кожаные сиденья давали чувство уверенности, и она просто сидела, глядя на мужчину на тротуаре, пытаясь обуздать свой страх перед ним. Мужчина улыбнулся ей, но она совершенно не верила его улыбке: слишком много раз она видела эту улыбку по общественному телевидению, слишком сильно эта улыбка принадлежала тому миру, которому ее научили не доверять.
– Зачем? – спросила она. – Что ты хочешь сделать? – Но в конце концов девочка все же неохотно выбралась из машины на брусчатку. Она толком не понимала, где находится: быстрая поездка дезориентировала ее.
– Мне жаль, что тебе пришлось оставить свое имущество, – извинился перед ней Дилл. Он крепко взял ее за руку и повел вверх по ступеням огромного здания. – Ничего, мы все заменим на новое, – сказал он. – И позаботимся о том, чтобы тебе тут с нами было хорошо; я обещаю тебе, даю свое честное слово. – Он вскользь глянул на нее, чтобы оценить ее реакцию.
Перед ними простирался длинный и гулкий холл, освещенный скрытыми светильниками. Где-то далеко впереди крохотные человеческие фигурки перебегали из одного офиса в другой и обратно. Девочке показалось, что это еще одна, только намного большая школа: здесь было все то, что она уже хлебнула там, но в гораздо большем масштабе.
– Я хочу домой, – сказала она.
– Сюда, – весело отозвался Дилл, ведя ее за собой. – Тебе не будет одиноко, потому что здесь работает много прекрасных людей, у которых есть свои дети, и девочки в том числе. И они с удовольствием приведут сюда своих детей, чтобы тебе было с кем играть. Правда же здорово?
– Да, ты можешь им приказать, – сказала она.
– Что приказать? – переспросил Дилл, поворачивая вместе с ней в боковой проход.
– Привести своих детей. И они приведут. Потому что ты босс. – Она взглянула на него и заметила, что попала, что броня деланой беззаботности на миг слетела с его лица. Но почти тут же он заулыбался вновь. – Почему ты всегда улыбаешься? – спросила она. – Что,
