На шестнадцатые сутки полета кое-что начало проясняться.
На общем собрании экипажа Джон Булл торжественно объявил, что завтра их ждет стыковка с заправщиком. Оказывается, заправочный корабль был запущен неделей раньше «Ареса» и все это время медленно раскручивался вокруг Земли, чтобы выйти в точку встречи. Сутки у них будут, чтобы заправить баки электроракетных двигателей аргоном, баки маневровых – метаном, а в складской модуль нанести всякого крайне необходимого барахла. Запасы воды и кислорода изначально у них были штатными, а вот все остальное надо будет «доложить».
«Ну не гад ли этот поэт-песенник? – думал Карташов. – Что было сразу не рассказать?»
Гивенс-младший отреагировал куда более резко:
– Джон, отчего я узнаю об этом в последнюю очередь? ЦУП ничего не сообщал, значит, о дозаправке ты знал заранее. Нам предстоит сложнейшая техническая операция! Выход в открытый космос…
Булл самодовольно усмехнулся.
– Всему свое время, парни. Кстати, о времени. Общее время полета сокращается на десять суток, не считая двух недель, выигранных на сокращении раскрутки. Нет необходимости раскручивать корабль до самой границы гравитационной сферы. Теперь идем на баллистическую. Будет разгонный кислород-метан-водородный блок.
– И куда нам вешать этот блок? – поинтересовался Бруно. – Себе на задницы?
– Робот заправщика смонтирует его на основании штанги «Ареса». Блок после отработки будет отстрелен. Никакого открытого космоса. Выход только для пополнения складских запасов и метана для маневровых. И, кроме того, – Булл снова усмехнулся, – по баллистической пойдем на самом оптимальном удельном импульсе. Это потребует некоторого перерасхода аргона. Только аргона у нас будет, как говорят в России, выше крыши. Вопросы есть?
«Китайцы, – подумал Андрей. – «Наверху» заранее знали о «Лодке» и подстраховались. Вот откуда спешка. Слава, но ты, что же, не мог предупредить? Намекнуть?»
Аникеев перехватил взгляд Карташова и шевельнул бровью: мол, не горячись. Зато вспылил Пичеррили:
– Проклятые китаезы, гореть им в аду, и всем их потомкам! Все из-за них! Из-за них погибли ребята из первого, застряли вторые, и нам теперь…
– Отставить истерику, – резко бросил Аникеев, и итальянец осекся на полуслове. – Решение о запуске дозаправщика откладывалось до последнего. Зато теперь мы в кратчайшие сроки окажемся на расстоянии миллиона километров от Земли, между гравитационными сферами Лапласа и Хилла. Все свободны, отдыхать. А вас, Джон, я попрошу остаться.
* * *
Старший инженер-конструктор Николай Цурюпа вышел из здания ЦУПа-М в прескверном расположении духа. Хотелось напиться. Не откладывая дела в долгий ящик, он свернул из ворот на Гагарина, дом 2, во всем известный гадюшник под названием «Магазин». Место это всегда вызывало у него ностальгию по советским временам, ибо в точности соответствовало. Грязная барная стойка, липкие столы, пельмени-сосиски и дешевая водка из мензурки с перерисованными делениями. И толстая буфетчица баба Клава. Которая тоже соответствовала в точности.
Когда он накатил две по сто и принялся вяло ковырять вилкой в пельменях, в гадюшник вошел не кто-нибудь, а полковник Алексей Кирсанов. Старый знакомец, еще по Военно-инженерному. Был он, впрочем, в штатском и, похоже, тоже настроен, потому что взял две по пятьдесят и пару сосисок с кетчупом. И подсел.
– Что невесел, Коля? – спросил он, поднимая стакан. – Давай за наших марсианцев.
– Да вот и не весел, Леха, – в тон ответил Цурюпа, чокнулся, выпил. – Клавочка, повтори! Хрень какая-то. Послали ребят на убой. Я с совещания. Наслушался. Почему нельзя было четыре года подождать? Ну, китайцы… да и хрен с ними, с китайцами! Не долетят, а долетят – там и кости оставят. Тако… Такое дело!
Выпили еще по одной, и еще. Цурюпа закурил, вроде отпустило, захотелось выговориться. Он оперся обеими руками о бурую клеенку и, подавшись вперед так, что чуть не уперся лбом в лоб полковника, горячо зашептал:
– Я ведь, Леха, такое дело, был в комиссии по испытанию ихнего посадочного модуля. Ладно, ясно, что толковых условий нет, Луна – не Марс, компьютерное моделирование – такое дело, но стенд испытывательный… испытательный… амеры сделали отменный. Короче, никуда ихний модуль не годится. Нельзя им на посадку, разобьются. Верняк – разобьются…
– Нельзя, а придется, – лаконично ответил Кирсанов.
– Это почему?
– Про «Призрак-пять» слыхал?
– Не…
– И правильно. Топ-сикрет. Его еще в тринадцатом году марсоход засек. Вот тебе и сыр-бор.
– Инопланетяне? – севшим голосом вопросил Николай. – Слушай, давай еще по одной.
– А давай. Насчет инопланетян точно неизвестно. Но прошла утечка, и возбудились все. А объект еще и пульсирующий. Появляется с определенной частотой и исчезает. Смекаешь? А ну как исчезнет насовсем?
– Вот такое дело… Слушай, я схожу отолью, а ты мне потом в подробностях – что за объект, как…
– Сходи.
Цурюпа неуверенно выбрался из-за стола и устремился в сортир. Кирсанов не мешкая извлек тонкую стеклянную трубку и вытряхнул из нее в рюмку собеседника каплю зеленоватой маслянистой жидкости.
4
Дозаправка с последствиями
Сергей Слюсаренко
Инженер, бледный и в холодной испарине, вышел из туалета. Цурюпа сильно нервничал, запах туалетной хлорки, отбелившей края его брюк, сильно раздражал. Николай опустился обратно за столик.
– Ну что, выпьем за покорение космоса? – предложил Кирсанов.
– Святое, – ответил Николай. – Хотя надо бросать пить. Водка вон зеленая… Скоро чертики зеленые появятся.
– Ну, поехали!
– Эх! – Цурюпа залпом опрокинул свою рюмку. – А вот скажи мне… – начал было он, но замолк, посмотрел обиженно на полковника и с размаху упал лицом в тарелку с пельменями.
Брызги сметаны полетели на пиджак Кирсанова. Тот брезгливо поморщился и нажал кнопку на передатчике, спрятанном во внутреннем кармане. Немедленно к столу подошли двое в штатском. Они так тщательно скрывали свою выправку, что она была заметна издалека.
– Это он?
– Он, – ответил Кирсанов. – У вас есть час, чтобы доставить его в «Ангар».
– Успеем.
Цурюпу подхватили под руки и вынесли из зала.
* * *
– Итак, Джон, сейчас нас никто не слышит, и я бы хотел задать вам вопрос. – Аникеев нервничал, поэтому его голос был излишне спокойным и жестким.
– Да, конечно.
– С какой стати вы берете на себя функции командира корабля? Кто позволил вам собирать торжественные собрания и выполнять мои функции? Кто вас уполномочил сообщать о грузовике?
Булл казался совершенно безмятежным.
