В кабине нагрелось, как в духовке. Развернул машину, задом к солнцу. Хоть какая-то тень. Еще бы ветерка немного. Но природа была безмолвна. Достал свой сотовый из кармана, посмотрел на часы. Оказывается сейчас ночь, наступили новые сутки. Но солнце неподвижно висело все в том, же месте небосвода, игнорируя привычный ход вещей. Похоже, здесь зациклено время. Вернее внешнее время, относительно внутреннего, зациклено. Получается как в фильме «День сурка», только здесь, пять минут сурка получаются. Неужели, наши ученые доигрались до таких экспериментов со временем. Был конечно проект «Филадельфия». Хотя там все в догадках и предположениях. И вообще больше вымысла, придуманного околонаучными и желтыми СМИ. Но барьер был, на расстоянии броска камня. За ним был привычный мир, а здесь чертовщина с монстрами и временными аномалиями. А может быть это наступление чужого мира на наш. Вот таким пузырем будет расползаться по всему миру, пока не поглотит все. Опять вспомнились Стругацкие с их «Пикником на обочине» и отпочковавшийся и разжиревший на этой теме «Сталкер». Что такое Зона? Место, оставшееся после тайного визита инопланетян? Устроили себе пикник, оставили за собой мусор, который того и гляди приведет к исчезновению всей цивилизации. А может, просто последствия взрыва атомной электростанции. Наука еще сама не может разобраться во всем, что сама же и изобрела. Что если энергия взрыва позволила соприкоснуться двум мирам, которые в точке соприкосновения образовали Зону со своими жуткими тварями и аномалиями. Все ждут конца света, кто от метеорита, кто от смены полюсов, кто от Господа бога. А он уже пришел, в отдельно взятый Прокопьевск. Сейчас наберется опыта и сил и двинет по всему земному шару в поисках новых жертв. Какое удивление сначала испытают люди, когда вдруг увидят необычную лиану, возникшую за одну ночь, рядом с их подъездом. И непременно захотят потрогать. И бац, он уже весь в иголках, и через сутки сам становится полноценной лианой. И только ботинки будут выдавать, что основание растения когда-то было человеком. А теперь субстрат. Большинство, конечно смекнут, что с лианами, что-то нечисто, и сами не будут подходить и детям запретят. Но тут появятся помощники доктора Айболита, Тяни-Толкаи. Вот от них спасения нет. Твердые, как черепахи, стремительные как барракуды, безжалостные как надзиратели коцлагеря. Они быстро найдут и ликвидируют остатки человечества. Возможно я сам, коснулся только края этого мира, и не представляю, какие еще могут ждать сюрпризы.
Я снова сидел на промытом песке, у самой реки. Вокруг меня росли редкие кусты лопухов мать-и-мачехи. Воздух приятно пах речкой. Сама речка медленно несла свои серовато-коричневые воды у самых моих ног. Стрекозы разыгрывали танцы в воздухе. Пух медленно опускался на поверхность воды и не проткнув пленку поверхностного натяжения, оставался лежать на ней сухим. Идиллия. Солнце, приятно припекало затылок. Знакомый женский голос бессовестно прервал мое блаженство.
— Как я вижу, вы все еще живы? Возможно, моя просьба о последней попытке приведет к нужному результату. Как вы Аркадий? — девушка обошла меня и плюхнулась в песок справа от меня. Она уставилась, ожидая ответа.
— Собственно жив. Но минуту назад сидел в кабине бензовоза и размышлял обо всей этой чертовщине. И вдруг на берегу реки, и снова вы. Не поленитесь объяснить, что здесь происходит. Почему здесь этот барьер, кто его создал, и почему время под ним остановилось, и как вам удается незаметно так для меня перемещать меня на эту речку? Скажите честно, я умер?
Девушка закатилась заливистым смехом
— Вы живы, Аркадий, слава богу. Что происходит, я не могу сказать, это нарушение профессиональной этики. Вам не нужно зацикливаться на этом. Просто примите как есть. Это случилось и все, и это на самом деле. Вы должны беречь себя, и главнее этого сейчас нет. Старайтесь выжить, в первую очередь, а во вторую вам нужно очистить это место от иного. Удастся, все вернется, как было. Нет — я даже думать об этом не хочу. Поэтому, Аркадий, проявите все, что у вас есть и победите.
— Замечательные пожелания. Я вот не уверен, конечно, что не лежу сейчас под аппаратом искусственного сердца, и это все мне приходит в воспаленном мозге. Все вокруг и правдоподобно и невероятно одновременно. Самая подходящая мысль, что я в чистилище. Что греха таить, я жизнь прожил, как инфантильный ребенок, безответственно и беззаботно. Теперь и пришло время отработать и попасть в рай.
Девушка вновь залилась смехом.
— Ну, думайте, как хотите. Возможно, это стимулирует вас сильнее, чем ответственность за все человечество.
Я поймал себя на мысли, что она очень хороша, когда так смеется.
— А как вас зовут, кстати, и, откуда, вам знакомо мое имя? — вторая половина вопроса была задана, просто, так, возможно девушка, плод моего воображения и поэтому она должна знать, как меня зовут.
— Анастасия.
— Настасья Ивановна и Михайло Потапыч! А где он, ваш Михаило Потапыч? И будет ли еще маленький Мишутка?
Анастасия видимо, не знала откуда эти имена и очень мило сморщив лоб, вопросительно посмотрела мне в глаза.
— Сказка про трех медведей. Не помните? Где ваш мишка?
— А! — она снова расхохоталась — Медведь, это робот. С моей работы. Большего вам не могу сказать о нем.
— Какая секретность. Меня очень удивляет уровень нашей науки. Временной барьер и медведи-роботы, которые выглядят, как настоящие.
— Про временной барьер вы сами догадались, очень похвально. А вот медведь, это не наша наука. Ну, все, хватит. Разболталась я с вами, Аркадий. Существуют определенные инструкции, которых я должна придерживаться при общении с вами.
— Телепортация, тоже не наша наука?
— Какая телепортация?
— Не прикидывайтесь, Настя, я несколько минут назад, сидел в кабине грузовика, а потом бац, и на берегу реки.
Ее снова развеселило мое предположение
— Вы спите сейчас, лежите в кабине своего бензовоза, пускаете слюни на сиденье. А я немного управляю вашим сном. Смотрите.
Внезапно берег реки сменился моей кухней, я сидел за столом, передо мной стояла яичница в сковородке. Также резко исчезла кухня, я стоял на краю скалы, внизу плыли облака, дул холодный ветер. Затем был самолет, кладбище старых комбайнов из далекого деревенского детства, море, студенческая общага, затем все вернулось на берег реки.
— Спокойной…спокойного дня, Аркадий — Анастасия исчезла вместе с речкой.
Сознание возвращалось малыми порциями. Вначале ткань сидения, затем пол с ошметками грязи, потом панель приборов. Когда я, наконец, сообразил, где я, то подскочил как ужаленный. Твою мать, как я мог уснуть, вот так беззаботно, когда кругом сплошная смертельная опасность. Стремительно выглянул во все окна по очереди, в зеркала, затем замер и прислушался. Вроде тихо. Это надо же, какое пренебрежение к собственной безопасности, меня могли убить во сне уже не один раз. Я вынул телефон. Надо же, прошло шесть часов. С этим надо как-то бороться. В сознании болтались остатки сна про Настю. Ото сна осталось ощущение, что я очень важный подопытный кролик. Духота в кабине была невыносимой. Нашарив за спинкой сиденья монтировку, выдохнул для смелости и открыл дверку. Тихо. Простоял, не шевелясь с минуту. Никакого движения. Что ж, приятная новость, у этих тварей с интеллектом туго. Пропал раздражитель, и они потеряли цель. Может у них просто рефлексы, вместо мозга надглоточный узел, как у дождевых червей. Значит, если силой на них не попрешь, будем хитрить.
