Сейчас Джереми Эль Спайзер задыхался от жары в своем сером вулмарковском костюме, — полторы тысячи долларов, чистая шерсть, — под палящим зноем бразильского солнца. Оно висело над головой белым раскаленным шаром. Джереми уже пожалел, что не надел костюм полегче и не захватил с собой шляпу. «Она пришлась бы как раз кстати, — подумал адвокат. — Так ведь вполне можно заработать тепловой удар, а если еще учесть, что плывешь на странной узкой лодочке по одному из рукавов Амазонки, то подобная перспектива представляется и вовсе малопривлекательной. Стоит упасть в воду, как полчища крокодилов поспешат закусить тобой. Уж они-то не станут разбираться, каков у тебя годовой доход и что за туфли на ногах. Этих тварей здесь полным-полно. По крайней мере, несколько штук показывал стоящий в лодке с шестом в руках, обгорелый, как головешка, бразилец». Стоило Джереми обернуться, как тот тут же растягивал шоколадные губы в белозубой ослепительной улыбке и, не понятно чему, кивал курчавой головой. Его глаза искрились весельем, причины которого адвокат не мог понять и вовсе. Бразилец разговаривал только на испанском, которого Джереми не знал, и поэтому выяснить продолжительность путешествия не представлялось возможным, а значит, оставалось только одно: молчать и ждать, чем Эль Спайзер и занялся. Он ждал и молчал, оглядывая живописную природу.
Мутноватая река лениво несла свои воды, чуть покачивая шаткую, хотя и очень подвижную лодочку. Огромные деревья то и дело смыкались в зеленый туннель, — в такие моменты на голову Спайзера падала благословенная тень, остужая его пропеченную до самого черепа залысину, — и вновь расступались, открывая травам и тростникам тропическое расплавленное солнце. Хрустальные блики играли на зеленоватой воде, облака ила медленно плыли навстречу лодке, огибая ее. Иногда в них мелькали глянцево-темные спины каких-то рыб. Они всплывали к поверхности и вновь уходили на глубину, ударив по воде хвостом, оставляя после себя крохотные водовороты.
Бразилец с нудной монотонностью работал шестом. Джереми слышал за спиной равномерные всплески. Весь этот диковинный мир казался ему едва ли не другой планетой. Зная о существовании Бразилии вообще, но прожив всю свою сознательную жизнь в крупных городах, Эль Спайзер теперь наслаждался бы дикой необузданностью природных красок, если бы не проклятое душащее солнце и не дело, ради которого он, собственно, и оказался тут. Дело, касающееся, ни много ни мало, двадцати миллионов долларов, целой толпы рабочих, крупных инвестиций и, что немаловажно, его, Джереми Эль Спайзера, гонорара. По высшим ставкам, разумеется.
Река сделала плавный поворот. Ветви деревьев склонились до самой воды, и адвокату пришлось пригнуться. Выпрямившись же, он с некоторым удивлением обнаружил прямо перед собой крохотный досчатый причал, а на причале коренастого, коротко стриженного мужчину, одетого в легкую рубашку, брюки хаки, колени которых были изрядно запачканы пылью, и тяжелые армейские ботинки на каучуковой подошве. Широкоскулое лицо, крупный нос, от которого к уголкам полных губ тянулись две глубокие морщины, тяжелый подбородок, под которым виднелась до красноты обожженная солнцем, шелушащаяся бычья шея. Глаза мужчины скрывали полароидные солнцезащитные очки. Мускулистые руки уперлись в бока. Волосы, с изрядно проступившей сединой, топорщились щеточкой. Мужчина улыбался. Не дружески, скорее, язвительно, что, само собой, не могло понравиться адвокату. Мало того, что этот человек должен был встретить его в аэропорту и не встретил, но, судя по всему, он и не чувствовал за собой никакой вины. Джереми подавил растущее в груди раздражение, — хороший адвокат должен уметь обуздывать свои эмоции, — и даже нашел в себе силы улыбнуться, хотя и довольно сухо.
Мужчина, созерцая приближающуюся лодку, скользнул насмешливым взглядом по неуместному в такую жару тяжелому костюму Джереми и усмехнулся, теперь с явной, неприкрытой издевкой. Губы его шевельнулись, и адвокат скорее прочитал, чем услышал:
— Пожаловал, не запылился.
Мужчину звали Эбби Леннокс. Он работал у Джона Хаммонда, добывая для парка необходимые ископаемые материалы. Его не интересовало использование найденных им экспонатов. Эбби нравился сам процесс раскопок, и уж в этом мало бы нашлось людей, способных сравниться с ним по работоспособности и мастерству.
Адвокат назвал его про себя «Гробокопателем». Эбби, в свою очередь, окрестил Джереми «Торквемадой[1]», однако, когда борт лодки коснулся причала, оба улыбались друг другу. Неимоверно фальшиво.
— Добрый день, — первым протянул руку адвокат. — Как дела?
— Добрый, — равнодушно ответил Эбби, продолжая растягивать губы в резиновой улыбке. — Добро пожаловать. Как добрались?
Джереми быстро взглянул на собеседника: не издевается ли. Но тот казался абсолютно спокойным.
— Нормально. Спасибо.
Лодка отошла от причала и тронулась в обратный путь. Бразилец-рулевой так и не сказал ни слова. Эбби проследил за ним глазами, вздохнул, еще раз смерил гостя взглядом и кивнул на узенькую тропку, уходящую в заросли. Джереми знал: где-то впереди должны быть шахты, в которых и добывает «Гробокопатель» свои побрякушки.
Они медленно пошли к зарослям.
«Надеюсь, у них здесь есть душ», — подумал адвокат, стараясь отдуваться не слишком громко и открыто, чтобы лишний раз не дать Ленноксу повода позубоскалить.
— Почему меня не встретили в аэропорту? — спросил он.
— Не было возможности, — спокойно пожал плечами Эбби.
Тон, которым это было сказано, подразумевал: «У нас есть дела и поважнее, чем сломя голову мчаться встречать олухов, вроде тебя».
Джереми решил, что пора дать понять этому человеку, кто здесь чем занимается. У него своя работа, и если «Гробокопатель» думает, что на нем сошелся свет клином, то глубоко ошибается. Стоит только ему, Джереми Эль Спайзеру, сказать одно слово…
Адвокат криво ухмыльнулся.
— В нашем случае, когда речь идет об огромных деньгах, целой куче рабочих и, собственно, о прекращении финансирования работ по Юрскому парку, вы будете говорить это мне? — Джереми саркастически покачал головой, выражая недовольство. — Что, мистер Хаммонд не хочет меня видеть?
Эбби посмотрел на него с любопытством. Парень оказался не таким размазней, как показалось на первый взгляд. Хотя это, в сущности, ничего не меняет.
— Он не смог на выходные даже побыть со своей дочерью. Это при том, что его жена подает на развод.
Адвокат вздохнул.
Мда. Я понимаю, это весомый фактор, но в настоящей ситуации серьезно пострадает его идея, работа. Инвесторы уже сомневаются в целесообразности дальнейшей финансовой поддержки всего проекта. Не скрою, что соотношение голосов «за» и «против» примерно одинаковое. В Юрский парк много вложено, но, согласитесь, было бы глупо терять больше уже потерянного. Наши инвесторы приостанавливают выплаты до тех пор, пока не получат квалифицированного подтверждения способности нормального функционирования Юрского парка.
