— В зависимости от тяжести преступления четырех типов: расстрел, повешение, повешение вниз головой и погребение заживо.
Джедсон немного помолчал и произнес задумчиво:
— А вчера вы говорили, что каждый президент сам формирует свое правительство, свой «двор»…
— Разве я что-нибудь говорил при этом о триумвирате? Я имел в виду кабинет, парламент, в крайнем случае министерства. Кстати, тут есть еще одно правило: вы можете ликвидировать целые государственные учреждения, но при этом неплохо бы позаботиться об их руководителях. Их нельзя выбрасывать на улицу, чиновники — опора государства.
Однако Джедсон не слишком прислушивался к советам Эрайде. Он загорелся жаждой преобразований. Чтобы иметь время обдумать детали своей программы, он объявил выборы в Национальный Парламент. Это событие произвело фурор, хотя и вызвало опасения, вполне естественные после того, как последний лантрийский парламент был расстрелян по обвинению в антигосударственной деятельности. Прошел было слух, что новый президент собирается разрешить политические партии. Однако так далеко замыслы Джедсона не простирались. Он сидел в своем кабинете и изучал сложную структуру государственных учреждений. Первый советник, почтительно склонившись, стоял рядом и давал пояснения. По ходу дела Джедсон устранял одно министерство за другим. Наконец Эрайде не выдержал.
— Ваше превосходительство, — он достал калькулятор. — Вы оставили без работы уже 5673 чиновника.
— А сколько у нас безработных?
Советник полистал блокнот.
— Официально зарегистрировано 4694237 человек.
— Значит, будет?
— 4700000.
— Ну вот, как раз круглая цифра. Мои предшественники наплодили у вас кучу ведомств, как будто не понимали, что чем больше министерств, тем меньше власти остается президенту! Кстати, когда здесь была последняя война?
— Тридцать шесть лет назад — Война за независимость с Дрольфийской империей.
— И все это время вы содержите армию, да еще платите ей? Зачем Лантри армия?
— Ваше превосходительство, армия служит в Лантри для двух целей: для парадов и для государственных переворотов.
— Гм… Ладно. Займемся выборами в парламент.
Джедсон понимал, что в борьбе за власть ему придется столкнуться с бюрократией и полагал, что парламент поможет ему на первом этапе.
Через несколько дней, когда Джедсон дремал в кресле на веранде, он вдруг услышал сквозь сон слово «революция».
— Что? Когда? — мигом пробудился Джедсон.
— Император Александр Хилс выступил перед народом с речью, в которой провозгласил промышленную революцию, — услышал он голос Эрайде.
— А, ну это не опасно, — зевнул президент.
— Речь с восторгом встречена в стране.
— Что вы хотите, он же император!
Таким образом закончился первый в Лантри разговор об императоре Хилсе и его политике. Джедсону еще предстояло пожалеть о своем легкомыслии в этом вопросе.
На другой день советник вошел в президентские апартаменты озабоченным.
— В городе демонстрация, ваше превосходительство. Переселенцы.
— Какие еще переселенцы?
— Почти вся земля в стране принадлежит латифундистам. Беднейшее крестьянство устремляется в город, а там слишком мало предприятий, чтобы вместить всех. Отсюда высокий уровень преступности и эпидемий в городах.
— И чего же они хотят?
— Они требуют решить их проблему. Прикажете разогнать демонстрацию?
— Ну зачем же? Куда они направляются?
— К дворцу.
— Ну, к дворцу не пускайте, а по городу пусть походят, черт с ними.
Однако не пустить переселенцев к дворцу оказалось не простым делом. После столкновения с полицией переселенцы, избежавшие ареста, рассеялись по городу.
В тот же день Джедсон занялся аграрным вопросом. Выслушав доклад Эрайде о невозможности в исторически обозримые сроки форсировать развитие промышленности, он вскользь заявил первому советнику о возможности насильственного отчуждения части земель латифундистов за выкуп.
На следующий день Джедсон принимал представителей землевладельцев.
— Вы совершенно правы, гражданин президент, — говорил Вохепс, лысый толстяк с масляными глазами. — Ситуация кризисная. Крестьяне не желают трудиться на нашей земле и уходят в город. За последние пять лет наши доходы упали вдвое. Значительные площади не обрабатываются. Стране грозит голод. Уходящие крестьяне превращаются в бедствие для и без того перенаселенных городов. Они ведут нищенское существование. А меж тем решение проблемы лежит на поверхности.
— Какое же? — живо спросил Джедсон.
— Запретить крестьянам уходить в город. Тогда сразу упадут перенаселенность и безработица в городах, возрастет объем сельскохозяйственной продукции, и, наконец, сами крестьяне перестанут умирать с голоду в городах. Да и мы сможем вкладывать наши доходы в рост промышленности.
Идея понравилась президенту. Он решил предложить законопроект парламенту.
Тем временем выборы в парламент подходили к концу. Близилась первая сессия. Надо сказать, сам факт воскрешения парламента составил о президенте мнение как о великом демократе, и потому многие левые отважились на выход из подполья. Надо ли говорить, что на всех баллотировавшихся в парламент были заведены особые досье вторым отделом министерства госбезопасности (досье на политически благонадежных находились в ведении Третьего отдела).
На первую сессию Джедсон, кроме законопроекта о закреплении крестьян, вынес также проекты о погашении внешнего долга, копившегося еще со времен независимости, за счет увеличения налогов, а также о провозглашении Лантри беспартийным государством. Парламент, в свою очередь, предложил экспроприацию земель, количество которых превышает определенный ценз, в пользу крестьян, форсирование промышленности, увеличение налогов лишь с доходов опять-таки выше некоторого ценза, половинное сокращение армии и многопартийность.
Ни одно предложение парламента не было принято Джедсоном.
Ни одно предложение Джедсона не было принято парламентом.
Вечером во дворец явился генерал Морт. Он убедительно растолковал президенту, что парламент ведет политику на подрыв авторитета президента, продемонстрировал копии досье нескольких парламентариев, из которых была видна их принадлежность к различным террористическим организациям, и намекнул, что парламент не допустит ни малейшего усиления президента. Но Джедсон еще медлил.
На другой день по стране прошли выступления переселенцев, возмущенных угрозой закрепления. В тот же день начались беспорядки в армии. Зимонс-Дель потребовал от Джедсона гарантии того, что армия не будет сокращена, ибо лишь это, по его словам, могло прекратить беспорядки. Парламент требовал от Джедсона решительных действий. Джедсон ни на что не решался.
