Потом Ричард повернулся и, выйдя из дома, двинулся к своему кабинету.
На этот раз процессор начал даже не гудеть или реветь, а хрипло прерывисто завывать, как только он включил машину. И почти сразу из корпуса дисплейного блока запахло горящей обмоткой трансформатора, а когда он нажал клавишу "EXECUTE", убирая с экрана поздравление, блок задымился.
"Времени осталось мало, - пронеслось у него в голове. - Нет... Времени просто не осталось. Джон знал это, и теперь я тоже знаю".
Нужно было что-то выбирать - либо вернуть Сета, нажав клавишу "Вставить" (он не сомневался, что это можно сделать с такой же легкостью, как он сделал золотые монеты) или завершить начатое.
Запах становился все сильнее, все тревожнее. Еще немного, и загорится мигающее слово "Перегрузка".
Он напечатал:
М о я ж е н а А д е л и н а М э й б л У о р е н
Х а г с т р о м.
Нажал клавишу "Вычеркнуть".
Напечатал:
У м е н я н и к о г о н е т ...
И в верхнем правом углу экрана замигали слова:
П е р е г р у з к а. П е р е г р у з к а. П е р е г р у з к а.
"Я прошу тебя. Пожалуйста, дай мне закончить. Пожалуйста, пожалуйста..."
Дым, вьющийся из решетки видеоблока, стал совсем густым и серым. Ричард взглянул на ревущий процессор и увидел, что оттуда тоже валит дым, а за завесой дыма, где-то внутри, разгорается зловещее красное пятнышко огня.
"Волшебный шар", скажи, я буду здоров, богат и умен? Или я буду жить один и, может быть, покончу с собой от тоски? Есть ли у меня еще время?"
"Сейчас не знаю, задай этот вопрос позже".
Но "позже" уже не будет.
Ричард нажал "Вставить", и весь экран за исключением лихорадочно мелькающего теперь слова "Перегрузка" погас.
Он продолжал печатать:
...к р о м е ж е н ы Б е л и н д ы и с ы н а
Д ж о н а т а н а.
Ричард нажал "EXECUTE" дважды.
"Теперь, - подумал он, - я напечатаю: "Все неполадки в этом текст-процессоре были устранены еще до того, как мистер Нордхоф принес его сюда". Или: "У меня есть идеи по крайней мере на два десятка бестселлеров". Или: "Моя семья будет жить счастливо". Или...
Он ничего не напечатал. Пальцы беспомощно повисли над клавиатурой, когда он почувствовал, в буквальном смысле почувствовал, как все его мысли застыли неподвижно, словно автомашины, затертые в самом худшем за всю историю существования двигателей внутреннего сгорания манхэттенском автомобильном заторе.
Неожиданно экран наполнился словами:
...г р у з к а, п е р е г р у з к а, п е р е г р у з к а,
п е р е г р у з к а, п е р е г р у з к а ...
Что-то громко щелкнуло, и процессор взорвался. Из блока метнулось и тут же угасло пламя. Ричард откинулся на стуле, закрыв лицо руками на случай, если взорвется экран, но экран просто погас.
Ричард продолжал сидеть, глядя в темную пустоту экрана.
"Сейчас не уверен, задай этот вопрос позже".
- Папа?
Он повернулся на стуле. Сердце его стучало так сильно, что казалось вот-вот вырвется из груди.
На пороге кабинета стоял Джон. Джон Хагстром. Лицо его осталось почти таким же, хотя какое-то чуть заметное отличие все же было. Может быть, подумал Ричард, из-за того, что отец другой. А может, в глазах Джона просто нет теперь настороженного выражения, усиливаемого очками с толстыми стеклами. (Ричард заметил, что вместо уродливых очков в штампованной пластиковой оправе, которые Роджер всегда покупал мальчику, потому что они стоили на пятнадцать долларов дешевле, Джон носил теперь другие - с изящными тонкими дужками.)
А может быть, дело еще проще: он перестал выглядеть обреченным.
- Джон? - хрипло спросил Ричард, успев подумать: "Неужели мне нужно было что-то еще?" Было? Глупо, но он хотел тогда чего-то еще. Видимо, людям всегда что-то нужно. - Джон? Это ты?
- А кто же еще? - Сын мотнул головой в сторону текст-процессора. Тебя не поранило, когда эта штука отправилась в свой компьютерный рай, нет?
- Нет. Все в порядке.
Джон кивнул.
- Жаль, что он так и не заработал. Не знаю, что на меня нашло, когда я монтировал его из этого хлама. - Он покачал головой. - Честное слово, не знаю. Словно меня что-то заставило. Ерунда какая-то.
- Может быть, - сказал Ричард, вставая обнимая сына за плечи, - в следующий раз у тебя получится лучше.
- Может. А может, я попробую что-нибудь другое.
- Тоже неплохо.
- Мама сказала, что приготовила тебе какао.
- Отлично, - сказал Ричард, и они вдвоем отправились к дому, в который никто никогда не приносил замороженную индейку, выигранную в бинго. - Чашка какао сейчас будет в самый раз.
- Завтра я разберу его, вытащу оттуда все, что может пригодиться, и отвезу остальное на свалку, - сказал Джон.
Ричард кивнул.
- Мы вычеркнем его из нашей жизни, - сказал он, и, дружно рассмеявшись, отец и сын вошли в дом, где уже пахло горячим какао.
