Время текло медленно. Клоули слегка покашлял, потом, неожиданно встав, подошел к двери, ведущей в соседнюю комнату, снова вернулся на свое место и продолжал ждать.
Он задумался о суевериях и мимолетных явлениях в виде призраков в средневековых одеждах. Он размышлял о древней мудрости, которую он увидел в глазах Октава и на лице той, другой фигуры, явившейся в облике человека.
Клоули снова поднялся и двинулся к двери в соседнюю комнату.
Комната, в которую он вошел, была маленькой, скупо меблированной. В ней не было ни окон, ни дверей. Стены совершенно гладкие и чистые.
В комнате не было ни единой живой души.
Октав шел за посланцем в область абсолютной темноты.
Здесь они находились вне пространства, на пороге бесконечности, где даже атомы застыли в неподвижности. Здесь присутствовало лишь движение мыслей — мыслей, сила которых влияла на Вселенную, и эти мысли могли излучать и воспринимать только богоподобные существа.
Однако, кстати заметить, мысли были чисто человеческие, с характерными для всех людей земными помыслами, идеями, порой ошибочными, отражающими человеческие слабости. Они оказались в совсем другой, очень далекой Вселенной. Высокий купол собора, где в полночь шуршала только пара заблудившихся летучих мышей.
Октав настроился на зону, где царствовал лишь мир мыслей.
Он услышал отчетливо различимое, громкое постоянное жужжание Генератора Вероятностей и более тихое потрескивание семи открытых Талисманов. Он чувствовал присутствие семи человеческих существ, собравшихся у Генератора Вероятностей. Терс сделал краткое сообщение, и Октав ощутил неприятие данной информации шестью существами из семи. Он занял свое место — восьмое, последнее.
Терс закончил свой реферат.
— Мы вызвали тебя, Октав, — передал мысли Прим, — чтобы выслушать объяснения твоему в высшей степени странному поведению. Мы узнали, что ты непростительно небрежен. Только дважды возникала необходимость возвращать Талисман, ибо его владельцы погибали насильственной смертью в каком-то из миров. Как же могло случиться, что Талисман похищен, — ведь он реагирует на опасность: немедленно предупреждает, что его разлучают с владельцем?
— Я тоже не могу этого объяснить, — виновато ответил Октав. — Должно быть, какое-то чуждое вмешательство смогло перекрыть предупреждение Талисмана или отвлечь мои мысли. Я заметил пропажу в тот момент, когда был вызван сюда. Если я верно восстановил события, происшедшие со мной на Земле, то, уверен, смог бы идентифицировать человека, в чьи руки попал Талисман, или того, кто его выкрал у меня.
— Был ли Талисман закрыт в это время? — быстро спросил Прим.
— Да, — ответил Октав. — Мысленный ключ к предохранителю известен только мне.
— Ну это, по крайней мере, маленькое преимущество в нашу пользу, — подумал Прим.
— Я совершил ошибку, — продолжал передавать мысли Октав, — но эту ошибку очень легко устранить. Дайте мне другой Талисман, тогда я смогу пойти в тот мир и добыть свой Талисман.
— Так не пойдет, — ответил Прим. — Ты и так слишком долго находился в том мире, Октав. Ты самый молодой в нашем кругу, но твое тело уже состарилось.
— Да, — импульсом передал ответ Октав, не тратя времени на раздумья. — Время течет медленно, когда вы сидите здесь, в вашем удобном уединении, и обмениваетесь замечаниями о событиях, совершаемых в том мире.
— Ты попал под влияние мира и его чувств, — отпарировал Прим. — Кончаю этот вопрос и перехожу ко второму, более важному пункту нашего объяснения.
Октав почувствовал неприкрытую враждебность семи остальных существ. Теперь утрата Талисмана будет для него роковой. Его надежда на хороший исход встречи не оправдалась.
— Мы узнали, — продолжал Прим, — что ты разглашаешь тайны. В эмоционально подчеркнутом и удивительно примитивном обличье предсказателя и ясновидца ты передаешь запретные знания представителям мира Земли главного ствола.
— Я этого не оспариваю, — согласился Октав. — Мир главного ствола нуждается в пополнении своих знаний. Вы же обращаетесь с ними не как со взрослыми разумными людьми, а как с плохо воспитанными детьми. И их, совершенно неподготовленных, толкаете в чрезвычайно сомнительное будущее.
— Мы можем наилучшим образом предрешить благополучие мира! — мысли Прима с помощью Талисмана, зажатого в его ладони, усилились до полной мощности. — В противовес твоим затеям мы все свои силы направили на бескорыстную службу мирам, поставив цель дать миру счастье с помощью научных методов. Главное условие нашей деятельности — полное отсутствие информации о нашей деятельности на Земле: ни один человек в мире не должен знать о наших действиях. Неужели ты настолько подвержен влиянию Земли, что я должен напоминать тебе о цели нашего существования?
Абсолютная темнота, казалось, пульсировала, но Октав не отвечал, и мысли свои Прим настойчиво продолжал передавать с помощью излучений, будто уговаривал маленького ребенка.
— Не получилось ли так, что тебе с самого начала оставалась непонятной логика наших научных действий? Каждый эксперимент требует известных мероприятий по безопасности. При нормальных условиях остался лишь один мир, с которым, естественно, нельзя экспериментировать. Поэтому-то и невозможно установить, какой вид общественного устройства и какое правительство более всего принесут пользы народу этого мира. Но различные аспекты жизни и развития общества любого мира проявляются в другом ракурсе, если воспользоваться Генератором Вероятностей. С его помощью можно наблюдать развитие отдельных миров и постоянно следить за их будущим. Мы в силах наблюдать важнейшие эпохи, когда мир стоит перед важным выбором, например, между демократической и тоталитарной формами правления, или между чисто этическими понятиями и тому подобное. В такие временные интервалы мы используем Генератор Вероятностей и направляем его импульсы на вождя того мира, в чьих руках сосредоточена власть над будущим. Теперь у него появляется несколько возможностей: одна, две или более. Течение времени в одном случае способствует развитию, в другом — приостанавливает его, поэтому мы имеем различные миры, общественные структуры которых сильно различаются. Анализируя факты, мы можем принимать окончательные решения.
— Я вынужден критиковать такую практику, — немедленно возразил Октав, не заботясь об опасности, вызванной непослушанием. — Ты обобщаешь вещи, забывая при этом, что крупные вероятностные факты возникают из множества мелких. Все обстоит совсем не так просто, как ты считаешь.
