«Надо полагать, им известно нечто, о чем мы не догадываемся».
Шайна спросила: «А вы родились в Оланже, домине[8] Замматцен?»
«Что вы, я — пришлый, подобно большинству горожан. Двенадцать лет тому назад я здесь поселился, чтобы удалиться на покой, но о каком покое может быть речь, когда Вальтрина и десятки других активистов требуют, чтобы я стоял на страже, не смыкая глаз? Нигде не видел такой бурной интеллектуальной жизни, как в Оланже! Поверьте мне, все это чрезвычайно утомительно».
В ответ на призывные жесты Вальтрины приблизилась высокая женщина с длинными светлыми локонами, завитыми в напоминающие пружинки спирали. Слишком крупные черты ее лица, преувеличенные косметикой, напоминали маску паяца — Шайна даже спросила себя: «Над кем она издевается — над собой или над миром?» Вальтрина произнесла громогласно-хриплым контральто: «А вот и Глинта Избейн, наша очередная знаменитость — она научила трех морфотов играть в дезисто и выиграла у них множество умопомрачительных трофеев! Глинта — секретарь ООС и гораздо глубже вникает в вещи, чем может показаться на первый взгляд».
«ООС? — спросила Шайна. — Это еще что? Простите, я только что вернулась на Корифон».
«Общество освобождения Сцинтарре».
Шайна недоуменно улыбнулась: «От кого и зачем освобождать Сцинтарре? По-моему, здесь и так все делают, что хотят».
«Не совсем, — с холодком отвечала Глинта Избейн. — Никто не желает… точнее говоря, никто не признаёт, что стремится эксплуатировать тяжелый труд и неудобства других с выгодой для себя, но каждый знает, что нередко такая эксплуатация имеет место. Поэтому работники сформировали гильдии, чтобы защищать свои интересы. И что же? Теперь в руках директора Ассоциации гильдий сосредоточена огромная власть! Было бы излишне напоминать о злоупотреблениях, связанных с таким положением вещей. Задача ООС в том, чтобы противопоставить излишествам гильдий равносильное, восстанавливающее баланс влияние».
К собеседникам присоединился высокий молодой блондин с простодушными серыми глазами и приятной смешливой физиономией, сразу же расположившей к нему Шайну. Он заметил: «Обе группировки — ООС и Ассоциация гильдий — поддерживают мою организацию. Остается только сделать вывод, что противники тайком сговорились, и что все их пререкания — не более чем показуха для непосвященных».
Глинта Избейн рассмеялась: «Обе группировки поддерживают БЭЭ, но руководствуются при этом совершенно несовместимыми побуждениями. Только ООС делает это бескорыстно и принципиально».
Повернувшись к тетке, Шайна взмолилась: «У меня голова идет кругом от всех этих сокращений. Что такое БЭЭ?»
Вместо того, чтобы вдаваться в разъяснения, Вальтрина подвела поближе молодого блондина: «Эльво, ты еще не видел мою очаровательную племянницу, только что вернувшуюся с Танквиля».
«Рад познакомиться!»
«Шайна Мэддок — Эльво Глиссам. А теперь, Эльво, расскажи ей, что такое БЭЭ, но даже не заикайся обо мне или о моих драгоценных лакеях, а то я прикажу им взять тебя за шиворот и вышвырнуть на улицу!»
«БЭЭ — общество „Борцов за эмансипацию эрджинов“, — охотно откликнулся Эльво Глиссам. — Только не подумайте, что мы сентиментальные барышни! Мы протестуем против вопиющей несправедливости порабощения разумных существ. Вальтрина, содержащая эрджинов в услужении, нередко становится мишенью нашей критики. Подождите, мы еще упрячем ее за решетку. Если она не раскается и не освободит своих рабов».
«Ха! Прежде, чем это произойдет, тебе придется доказать мне две вещи — нет, три! Во-первых, докажи, что Сим и Слим — разумные существа, а не домашние животные. Во-вторых, ниоткуда не следует, что они предпочитают дикий образ жизни домашней службе. И потом — где еще ты найдешь такую послушную, сообразительную, породистую и надежную прислугу, как мои горчичночерные красавцы? Если уж на то пошло, я собираюсь прикупить еще трех-четырех эрджинов: со временем из них выйдут превосходные садовники».
Как раз в этот момент один из лакеев-эрджинов вошел в приемный зал, толкая перед собой тележку-этажерку с посудой. Оглянувшись через плечо, Шайна невольно отшатнулась: «Как вы не боитесь? Самец, чуть не сожравший Кельсе, был не больше! Пожалуй, даже поменьше этого».
«Моя бы воля, — отозвался Кельсе, — я бы их всех перестрелял».
В голосе Глинты Избейн появилась неприятная резкость: «Если они разумны, это было бы убийством. Если нет, это было бы просто жестокостью».
Кельсе пожал плечами и отвернулся. Джерд Джемаз, недавно прибывший и уже несколько минут следивший за разговором со стороны, нарушил молчание: «У нас есть основания бояться эрджинов. У вас, по-видимому, их нет. Кстати, в Оланже почему-то не заметно ни одной партии или группировки, требующей освободить эрджинов, укрощаемых ульдрами-наездниками».
«Вот и основали бы такую партию!» — отрезала Глинта Избейн.
Эррис Замматцен усмехнулся: «Причины, по которым профессиональные гильдии активно поддерживают организацию висфера Глиссама, очевидны: эрджины сбивают цены на труд. Сам висфер Глиссам, надо полагать, руководствуется иными побуждениями».
«Разумеется. Хартия Ойкумены запрещает рабовладение, а эрджины порабощены. В Оланже их, по меньшей мере, не подвергают жестокому обращению. В Уайе дела обстоят по-другому. А ветроходы, о чьей неблаговидной роли все предпочитают не вспоминать, — просто-напросто работорговцы!»
«Или дрессировщики, если с их точки зрения эрджины — не более чем сообразительные твари».
Шайна не выдержала: «Не понимаю, как им удается укрощать эрджинов. По-моему, это должно быть невозможно в принципе. Эрджины — злобные, безжалостные чудовища, люто ненавидящие всех людей!»
«Сим и Слим совершенно безобидны, — возразила Вальтрина. — Почему это так и каким образом их укротили? Не имею ни малейшего представления».
Сим, напоминавший мохнатого великана в роскошной ливрее, снова проходил мимо. Встретившись глазами с непроницаемым оранжевым свечением, исходившим из-под рыжеватых пучков «бровей», служивших эрджину оптическими рецепторами, Шайна поежилась — у нее возникло отчетливое ощущение, что дрессированный лакей прекрасно понимает происходящее: «Может быть, Сим предпочел бы никогда не попадаться в руки ветроходам. Никто не знает, как они одомашнивают эрджинов. Холостят? Лоботомируют? Гипнотизируют? Просто бьют, пока те не привыкают подчиняться людям?»
«Спроси его!» — любезно предложила Вальтрина.
«Меня не учили с ними объясняться».
Контральто Вальтрины стало высокомерным и беззаботным: «Так о чем же ты беспокоишься? Мои эрджины могут уйти, когда им заблагорассудится. Я не держу их на цепи. Знаешь, почему они работают? Потому что вилла Мирасоль им нравится гораздо больше, чем пустынные нагорья Уайи. И никто не жалуется — кроме Ассоциации профессиональных гильдий, усматривающей в эрджинах угрозу их невероятно завышенным ставкам заработной платы!» Вальтрина д’Арабеск надменно кивнула, подчеркивая неоспоримость своего суждения, и прошествовала в противоположный конец зала, где еще одна оживленно беседующая группа окружила пару серокожих кочевников.
