Чудаков добрался до химчистки за двадцать минут. Чутье безошибочно вывело его к нужному зданию -- неказистому обшарпанному двухэтажному дому, на первом этаже которого и размещалась искомая химчистка. Он влетел в слабо освещенное помещение с низким потолком и тут же очутился в объятиях вяло скрипнувшего кресла. Кресло оказалось столь же старым и потертым, как и все прилегающее к нему здание, но на редкость уютным и мягким. Рядом с креслом стоял кособокий журнальный столик с кипой пожелтевших от времени и пальцев посетителей газет.
-- За мной будете, юноша, -- проскрипел чей-то густой бас у него за спиной.
Только сейчас Максим Чудаков заметил, что в помещении, помимо него самого, находится еще шесть человек, образующие, по-видимому, очередь к бородатому приемщику. Тот, царственно восседая за длинной стойкой, тихо беседовал с очередным клиентом -- субъектом неопределенного возраста, пола и внешности. Владельцем скрипучего баса оказалась полная особа весьма яркой наружности с пронзительным взором выпученных, словно у только что начавшего вариться рака, глаз. Чудаков кивнул ей в ответ в знак согласия с установленным порядком и, скрывая волнение, начал листать старые газеты.
Время тянулось бесконечно медленно. Голос бородатого приемщика звучал под сводами низкого потолка как нечто вечное, раз и навсегда данное этому помещению. А Чудаков ломал голову над тем, в каком направлении ему действовать дальше, но ничего толкового придумать не мог. Чутье сыщика, казалось, изменило ему. Будь у него в кармане удостоверение работника МУРа или другой подобной организации, он давно бы уже проник за стойку и с чувством превосходства и уверенности в магической силе красной книжечки потребовал бы у приемщика... А чего, собственно, он бы потребовал? Пока что ничего такого, чего бы он мог потребовать, в голову ему не приходило. Чудаков впал в уныние. Что же делать?
Его руки машинально перебирали кипу старых газет. Со стороны же могло показаться, что он что-то усиленно ищет.
-- Вы крайний? -- раздался у него над ухом тихий дребезжащий голосок. Чудаков обернулся. Рядом с ним сидела опрятная тщедушная старушка и пытливым взглядом своих маленьких серых глаз ощупывала соседа.
-- Я, -- ответил Чудаков.
-- Вот и славненько, -- проворковала она и хихикнула. -- А что вы сдаете?
Но Чудаков уже не слышал ее. Глаза его расширились, к горлу подступил комок. Прямо перед ним лежала "Правда" двухнедельной давности с оборванным углом. Что-то очень знакомое показалось Чудакову в конфигурации оборванного края, что-то такое, что заставило его сердце сжаться в каком-то жутком предчувствии. Судорожным движением он вынул из кармана обгоревший клочок с номером телефона и приложил его к оборванной газете. Так и есть! Бывший пыж дополнил ее до целой и аккуратно лег на свое законное место. Сомнений не оставалось: убийца изготовил пыж из обрывка этой самой "Правды", которая лежала сейчас перед глазами воспрянувшего духом Чудакова. Возможно, будущий преступник пользовался услугами этой химчистки, а для того, чтобы не забыть номера ее телефона, он записал его на клочке газеты, обнаруженной им тут же, на журнальном столике.
Внезапно Чудаков почувствовал, что в ухо ему кто-то настойчиво дышит.
-- Вы сыщик? -- услышал он приглушенный шепот, заставивший его вздрогнуть.
Оторвавшись от газеты, Чудаков поднял глаза и встретился взглядом с маленькой старушкой. Та многозначительно кивала, заговорщически подмигивала и, казалось, все-все понимала. Чудаков промычал что-то в ответ, чем оставил старушку, по-видимому, довольной.
-- Вы, наверное, из органов? -- снова проговорила она -- скорее утвердительно, чем вопросительно.
-- Угу, -- промычал Чудаков.
-- А он что -- украл чего, или взятку кому дал?
-- А кого вы, собственно, имеете в виду? -- проявил внезапный интерес Чудаков. -- Кого-нибудь конкретно?
Старушка хитро подмигнула и погрозила сыщику-самозванцу пальцем.
-- Да уж известно кого! Храпова Аркадия Матвеевича, разумеется. А вы будто не знаете!
У Чудакова аж дыхание перехватило.
-- А... Как вы сказали? -- процедил он сквозь спазм в горле. -Храпов? Нет, почему же, известная личность. А вам он, извините, кем приходится?
-- Не то вы спрашиваете, товарищ сыщик, не то! -- прощебетала старушка, замахав рукой. -- Ладно, слушайте, расскажу все по порядку. В прошлую субботу понесла я сюда, то есть в химчистку, старое свое пальто -- дай, думаю, приведу его в порядок. Пальто хоть и старое, но добротное, еще в пятьдесят втором покупала, а сейчас, сами знаете, купить ничего нельзя, вот я и подумала: а не почистить ли мне мое пальто? Тем более, что пальто почти как новое. Раньше ведь как делали? На века! Не то, что сейчас... Так вот, принесла я в ту субботу это самое пальто прямо сюда, а здесь, как и сегодня, -- очередь. Небольшая, правда, очередь, но человек пять-шесть ждет. И вот, на этом самом месте, где сейчас вы сидите, вижу я Храпова. А Храпов, надо вам сказать, живет прямо подо мной, поэтому я знаю его, как облупленного. Сидит себе и нервно так пальцами по столу барабанит. А тут как раз его очередь подходит. Не знаю, что он там сдавал, но только отошел он от стойки, так сразу и захлопал себя по всем карманам -- как будто ищет что. Потом подошел к столу, оторвал от газеты угол и что-то там написал. Вот этим самым карандашом. -- С этими словами старушка извлекла из недр своего одеяния карандашный огрызок и торжествующе сунула его под нос Чудакову.
-- Откуда он у вас? -- шепотом спросил Чудаков, скосив глаза на огрызок "Конструктора".
-- Так ведь я его ему и дала! -- громким шепотом воскликнула старушка и победно взглянула на Чудакова. -- Потом он спрятал клочок в карман и вышел.
-- Это все?
-- Все. А что, разве этого мало? -- удивилась старушка.
-- Вполне достаточно. -- Чудаков поднялся с кресла. -- Разрешите от имени органов поблагодарить вас за оказанную следствию помощь и выразить надежду, что вы и впредь будете... будете... -- Чудаков запнулся, запутавшись в витиеватой формулировке собственных мыслей. -А живет этот самый Храпов все там же? -- вдруг спросил он и замер в ожидании ответа.
-- А вы будто не знаете! -- старушка хитро подмигнула Чудакову. -Там же, конечно, где ж ему еще жить? Прямо подо мной.
-- А... э... -- Чудаков запнулся и слегка растерялся. Полученная им от словоохотливой посетительницы химчистки информация самым неожиданным образом привела расследование к завершающей стадии. Правда, во всей этой цепи случайностей и удач не хватало одного незначительного штриха -- адреса преступника. Спросить в лоб про адрес Чудаков не решался: это могло бы разоблачить его, и тогда реакция старухи могла бы быть совершенно непредсказуемой. Намеки же и наводящие вопросы не возымели нужного действия: старуха была абсолютно уверена, что "товарищ из органов" исключительно осведомлен о преступной деятельности Храпова, не говоря уже о таком пустяке, как его адрес.
