-- Впрочем, его сейчас все равно нет дома, он приходит где-то после пяти. И дочки его нет, в институте она. Так что, товарищ сыщик, не вовремя вы.
Нет, она явно над ним издевается! Чудаков почувствовал себя инфузорией-туфелькой на предметном стекле микроскопа, а старушка привиделась ему безжалостным исследователем-вивисектором, хищно глядящим в окуляр оптического прибора. И Чудаков решился на отчаянный шаг.
-- А вас, гражданка, я попросил бы не вмешиваться в ход следствия, -- холодно, тоном бывалого сыщика-профессионала, произнес он. -- О том, где в данный момент находятся гражданин Храпов, а равно и вся банда его сообщников, следственные органы осведомлены не хуже, а, уж можете мне поверить, лучше вас. Мое же присутствие здесь вызвано вполне определенными причинами, кои вам, гражданка, как человеку постороннему, знать категорически воспрещается. В момент же задержания преступника Храпова, во избежание неприятностей, которые могут произойти при применении нашими сотрудниками огнестрельного оружия, вам, гражданка, следовало бы находиться в собственной квартире и не покидать ее ни под каким предлогом. Очень бы хотел надеяться, что вы поняли меня.
Свой монолог Чудаков сопроводил многозначительным движением бровей и ушей, которыми он, кстати, шевелил в совершенстве. Впервые за все время их непродолжительного знакомства старушка сконфузилась, более того, растерялась, а растерянность в свою очередь перешла в испуг. В следующую минуту ее как ветром сдуло с верхней площадке, и тут же наверху гулко хлопнула дверь. Нет, решил Чудаков, она его не разыгрывала. Значит, он на верном пути. Но теперь, когда он выследил преступника, перед ним во весь рост встала другая проблема: что с этим преступником делать? Не мог же Чудаков заявиться к нему домой и сказать: "Я такой-то такой-то, пришел вас арестовать за то, что вы убили профессора Красницкого!" Да за эти слова Храпов его просто спустит с лестницы, а то, чего доброго, и вообще прикончит. Ведь кто он, Чудаков, такой? Да никто, ноль без палочки. И никакого права врываться в квартиру убийцы, тем более без удостоверения соответствующих органов, он не имеет. А это значит, что Чудакова самого могут задержать как мелкого хулигана и нарушителя спокойствия честных граждан. И это при всех его благих намерениях! Нет, надо действовать иначе -- разумно, с оглядкой и в законном порядке.
Чудаков осторожно спустился вниз, вышел из дома, пересек узкую улочку и устроился на старой покосившейся лавочке в тени ветвистого тополя. Отсюда подъезд храповского дома виден был как на ладони. Он решил ждать.
В два часа пополудни веки его смежились, и Чудакова сморил беспокойный сон. Снился ему майор Храпов с буденовскими усами, рубящий прикладом охотничьего ружья бесчисленные белогвардейские полчища, а хитрая старушка, оказавшаяся вдруг его тещей, ехидно посмеивалась в узел платка и перемигивалась со столетним дедом из Снегирей, который изо всех сил пытался раскурить гигантскую "козью ножку".
Очнулся Чудаков внезапно и первым делом посмотрел на часы. Половина шестого! Проспал!.. Он вскочил на ноги и бросился к дому напротив, но...
У того самого подъезда, где жил Храпов, стояли три легковых автомобиля, окруженные любопытными прохожими и местными жителями. Слышался приглушенный говор, в котором преобладали в основном вопросительные нотки. Приглядевшись получше, Чудаков вдруг все понял: на двух автомобилях красовалась надпись "милиция", третий же не имел опознавательных знаков.
"Это же за Храповым! -- мысленно ахнул Чудаков и почувствовал, как коленки его задрожали. -- Быстро сработали".
Он с уважением подумал о своих коллегах из органов, не забыв в то же время восхититься и самим собой; не имея тех прав и возможностей, какими обладали сотрудники уголовного розыска, он в то же время первым вышел на преступника... А вдруг это не за Храповым?..
Чудаков пересек улицу и смешался с толпой любопытных. Последних в основном представляли пожилые женщины пенсионного возраста и неопределенного рода занятий. К своему великому облегчению знакомую старушку Чудаков среди них не заметил. Оказавшись в гуще событий, наш сыщик прислушался.
-- Говорят, он тещу утопил!..
-- Кто? Храпов-то? Да он мухи не обидит!
-- Как же -- не обидит! Садист еще тот...
-- Да что вы говорите! Какой ужас!
-- Да не топил он никого, это я вам точно говорю...
-- Правильно! Он ее газом отравил, тещу-то...
-- Каким еще газом? Что вы голову морочите...
-- Тещу? Ха! Теща его умерла три года назад. Не мог он, бабоньки, тещу-то отравить.
-- Знамо дело -- не мог, не тот он человек.
-- Так это вторая теща умерла, а первая жива-здоровехонька. Я ее намедни видала, она за мылом стояла.
-- Какая еще вторая? У него что же -- две тещи?
-- У Храпова-то? Две. От первой и от второй жены.
-- Несчастный...
-- Так которая ж умерла?
-- Умерла та, что от второй...
-- А первую он отравил!
-- Да не травил он ее, бабоньки, не травил! Вот те крест -- не травил...
-- Совершенно верно. Он ее зарезал, покромсал на мелкие кусочки и целые три недели тайком выносил на помойку. Сама видела!
-- Господи ты Боже мой! Страсти-то какие...
-- Не на помойку, а псу скармливал бродячему. Это уж я вам точно говорю.
-- Это которому ж псу? Это тому, что помесь шакала с носорогом, с лохматой рыжей мордой?
-- Ему, аспиду! Ему, кровопийце!
-- То-то я гляжу, бабоньки, пес этот бока себе наел! А это он, оказывается, человечинкой питался...
-- Ну!..
-- Брехня все это...
-- А вы не знаете -- и не говорите! Люди зря болтать не станут.
-- Вот так живешь рядом с человеком и не ведаешь, что он убивец и все такое прочее...
-- А еще майор!..
-- Да никакой он не майор, бабоньки, а самый настоящий шпиен! Мериканский!
-- Да ну?
-- Вот тебе и ну!
-- А помните, в прошлом годе девочка четырехлетняя пропала? Наверняка его рук дело.
-- Храпова-то? Да не может быть.
-- Еще как может! Он детей, значит, крадет и в Америку продает, миллионерам ихним, а те у них, у детей-то, печенки всякие вырезают и себе вставляют. Сама в кино видела!
-- Империалисты проклятые! Чтоб им всем сдохнуть, буржуям недорезанным...
-- Ой, бабоньки! Страсти-то какие...
-- А еще я слыхала, банду в Таганроге взяли. Уж не Храпов ли...
Агентство ОБС -- "одна баба сказала" -- работало безупречно. Уже через три минуты жители близлежащих домов и переулков знали, что некий шпион Храпов живьем съел собственную тещу, передушил дюжину грудных младенцев, устроил побег из таганрогского спецприемника бешеному псу-рецидивисту, а также продал американской разведке (за три мешка валюты) наисекретнейшие сведения государственной важности, за что и получил майорские погоны из рук самого генерала Норьеги. И когда наконец в глубине подъезда показался Храпов, несчастные старушки с воплями ужаса шарахнулись в стороны, освободив чудовищу, созданному народной молвой, проход к милицейским машинам.
