- Ты можешь жить здесь, если хочешь, малышка, - снова заговорил он, на этот раз с неожиданной для себя лаской в голосе, - но я буду совершенно искренним и признаюсь, что мое сознание не будет достаточно свободным от посторонних мыслей.
Он улыбнулся и добавил с оттенком сарказма в голосе:
- Я буду считать тебя пятисотдолларовой девушкой.
Она рассмеялась, бросилась к нему, горячо обняла и убежала в сторону спальни.
Марен взял стул и сел на него лицом к двери. В первый раз за этот день он сказал себе, что, вероятно, уже мог бы действовать. Все заставляло думать, что Траск уже давно воспользовался своим сходством с Мареном, чтобы договориться о встрече с Великим Судьей. Все позволяло считать, что сознание диктатора уже похищено из его тела. "Я должен был что-нибудь сделать", - подумал Марен, побледнев от горя и волнения.
Потом захлестнувшая его волна отчаяния откатилась: совершенно очевидно, что он не смог бы сделать ничего. Иначе он бы уже действовал. Уже одно то, что он начинал оправляться от шока, должно быть поставлено ему в заслугу, потому что никогда ни один человек не испытывал душевного потрясения такой силы. В конце концов он решил: "Завтра (было около двенадцати часов ночи) я перейду к действиям".
Если только уже не слишком поздно!
С трудом передвигая ноги под грузом накопленной за день усталости, Марен направился в спальню. Едва перешагнув её порог он замер на месте: он совершенно забыл о женщине! Она лежала на постели, и её белое плечо сияло ярким пятном на фоне простыней. Небрежным движением она повернула голову к Марену, взглянула на него в упор и бросила:
- На случай, если вас заинтересует, как меня зовут, - мое имя Рива Аллен.
Марен сел рядом с ней. Ее близость переключила его мысли на другое: он был убежден, что группизм устранил проституцию, но вот теперь перед ним была проститутка - впрочем, очень привлекательная. Мало того - её прислала ему Группа. Эта неожиданно открывшаяся Марену сторона жизни подданных Великого Судьи не вписывалась в его представления об этой жизни и вызывала жгучее любопытство.
- Расскажи мне о себе, о своей юности.
Обходной способ спросить, как она стала... тем, чем стала. Она ничего не имела против этой просьбы и легко рассказала Марену историю своей жизни.
- Я родилась среди тех, кому было поручено обслуживание Мозга. Как раз поэтому ваши часы меня так заинтересовали: я уже давно не видела таких.
- Мозг!
Несомненно, Рива не заметила необычного тона этого восклицания, потому что спокойно продолжила:
- По этой причине я никогда не могла зарегистрироваться: власти отказываются регистрировать всех, кто контактировал с Мозгом до его исчезновения.
Тут Рива оборвала свой рассказ и сменила тему.
- Где вы нашли эти часы?
Марен вряд ли расслышал её.
- Ты не зарегистрирована? - спросил он. Но этот вопрос лишь маскировал его подлинную реакцию на слова Ривы.
"Значит, Контроль до сих пор так же сильно интересуется Мозгом, как и раньше!" Это была очень важная новость, открывавшая перед ним перспективы, о которых он и не подозревал. Но прежде всего нельзя было, чтобы девушка заметила его волнение. И он продолжал:
- Как же ты живешь? Где ты берешь еду?
- У меня есть временная продовольственная карточка. Через каждые шесть месяцев её возобновляют.
- А где ты живешь?
- Здесь.
Марен стал нетерпеливо настаивать:
- Эту неделю - да. Но у тебя ведь должен быть постоян...
Он оборвал фразу на полуслове и уже ласково продолжил:
- Где же ты держишь свои вещи?
- В камере хранения на вокзале. Это мне стоит двадцать пять центов в день. А наверху в вокзальном здании есть ванная комната, там я переодеваюсь.
У Марена были свои проблемы, и большие. Но, представив себе жизнь этой отверженной девушки, он посочувствовал ей. Несмотря на всю тяжесть существования, которое выпало ей на долю, Рива излучала бодрость и хорошее настроение и была переполнена энергией. Марен начал задавать ей подряд все возникавшие у него вопросы. Кем она работала за свою жизнь? Где спала, когда у неё не было под рукой кого-нибудь вроде Уэйда Траска, кто приютил бы ее? А как она решает проблему получения почты? Пыталась ли она когда-нибудь поселиться в квартале прапспов? Почему она не живет в сельской местности?
Этих вопросов, следовавших один за другим, было много. Рива ответила почти на все, иногда лишь в общих чертах, но редко задумывалась над ответом. Через час Марен знал её жизнь.
У неё была печальная юность. Рива вспоминала о жизни с родителями. Семья всегда была в пути - то на дорогах, то в самолете. Они постоянно забирались все дальше и дальше, пытаясь сделать невозможное - убежать от властей. А бюрократия Великого Судьи всегда преследовала их по пятам, потрясая всеми своими списками. Представителям того меньшинства, в которое они входили, всюду отказывались предоставить права членов Группы. Прежние контакты с Мозгом были проклятием, которое преследовало их и загоняло в тупик нищеты и отчаяния. И наконец грянул гром: однажды люди из Контроля ворвались в хижину, где семья Алленов нашла себе приют. Несмотря на возмущенные протесты отца Ривы, который не мог поверить в то, что с ним происходит, его толкнули к стене пристройки и расстреляли без всяких объяснений. После этого власти не вмешивались непосредственно в жизнь Ривы и её матери, но кормильца в семье больше не было. Их жизнь превратилась в кошмар, и Рива, спасаясь от голода, переселилась в город.
Девушка начала проявлять признаки усталости, и Марен набрался смелости задать ей роковой вопрос. Он сделал это как можно более безразличным тоном.
- А Мозг? Куда он делся?
- Улетел на межпланетном корабле.
- На чем?
- На межпланетном корабле. Ну, вы же знаете: Космос, Луна, Венера, Марс...
- А, все это просто легенда! - возмутился Марен. - Есть упоминания о межпланетном полете, происходившем до второй атомной войны, это правда, но общепринятая точка зрения...
Он замолчал, увидев, что слова падают в пустоту: Рива уснула.
Марен разделся и лег в другую кровать. Он не чувствовал ни малейшей тяги ко сну, и мысль его работала с максимальной скоростью. Мозг должен быть еще... жив. Иначе чем объяснить ожесточение и упорство, с которым люди Судьи старались уничтожить всех, кто в прошлом контактировал с этим огромным компьютером?
Говорили, что Мозг наделил Великого Судью бессмертием. Марен, который уже много лет считал слухи о бессмертии диктатора по-детски наивной пропагандой, думал, что это утверждение заслуживает лишь того, чтобы пожать плечами. И все-таки существовала какая-то ужасная правда о Мозге, которую где-то скрывали, иначе Рива Аллен не оказалась бы в таком тяжелом положении. История её жизни была лишь маленькой деталью в общей картине, однако она придала реальность всему, что Марен слышал о Мозге.
