— Другими словами, если я его найду и он окажется психом, мне надо будет лгать?
— Ну что вы! При чем тут ложь? Просто не спешите оглашать правду, пока мы не обретем уверенность, что имеем на руках убедительные доказательства своей невиновности. Надо будет провести дополнительную диагностику, а это потребует времени… Дульнарийцам шампунь вроде бы и ни к чему… Так какую цифру вы хотели бы увидеть в графе поступлений?
Насчет дополнительной диагностики у меня почему-то сразу возникли сомнения. Доказательства, скорее всего, будут подтасованы, если не сфабрикованы полностью, и никому не придет в голову кого-то в чем-то обвинить.
— Ноль, — ответил я.
— Простите?
— Дорогой Бвер Фвер, я не работаю одновременно на двух клиентов.
— Понял.
— Но вот что я вам скажу. Если удастся найти Вергона и он окажется психом, вы обязательно узнаете об этом.
Он насупился.
— Вы сама любезность… Моя мама-стручок все еще уверена, что никаким модификациям я не подвергался.
— Маме-стручку передайте мои наилучшие пожелания.
— Что-что?
Я ушел, не ответив.
* * *
Следующие два дня мне не дали ничего, кроме неверных поворотов, глухих тупиков и растущей усталости. Решив оставаться на Джеллоне до тех пор, пока не отыщется след, я почти не отлипал от вида в дешевой гостинице — старые привычки с нами прощаются неохотно. Я задавал вопросы многочисленным друзьям, знакомым и работникам Вергона Дона. Мало-помалу нарисовался портрет осторожного, спокойного и рассудительного андроида, который обернулся еще более спокойным, осторожным и рассудительным человеком. Если и было в его жизни хобби, то лишь с недавних пор, когда ему втемяшилось осчастливить трехгрудую женщину. Почти все свое время он отдавал работе.
Ничего дельного не смогли мне сказать даже ближайшие помощники Вергона, они лишь отметили, что в человеческом качестве он стал еще более сосредоточенным. Ежели бедняга и впрямь сорвался с резьбы, куда его могли понести черти? На такой вопрос иногда помогают ответить увлечения, интересы, любимые места. Не имея более перспективной отправной точки, я стартовал с этой.
И лишь на третьи сутки меня осенило: а может, он и не уходил никуда?
Может, он по-прежнему здесь, на Джеллоне?
Как и опрошенные мною люди и нелюди, исчезновение Вергона Дона я объяснял его высочайшей квалификацией: он же гений в инженерном деле, такому ничего не стоит обмануть охранные сканеры в любом космопорте или нуль-портале. Но ведь и без сканеров риск велик. Нет, самое логичное для него — оставаться на Джеллоне, пользуясь всеобщей уверенностью в том, что он способен с легкостью перебраться куда угодно.
Ну а коли он здесь, то в какую сторону мог податься?
Скорее всего, он предпочел уютное дли андроидов место. Сразу приходит мысль о большом городе с плотными электросетями и высокоскоростными некс-линками. Я уже составлял список нечистых на руку знакомцев, надеясь через криминальное подполье мегаполисов выйти на верный след, как вдруг сообразил: тяну пустышку.
Нет, не в большой город отправился Вергон. Слишком уж он сметлив для такого простого хода. Он спрятался там, где никто не додумается искать андроида.
Тем самым он существенно облегчил мою задачу, ведь Джеллон — технологически развитая планета, диких мест на ее поверхности раз-два и обчелся. Провести долгий срок в отрыве от цивилизации андроид может в пустыне Харло, у трех морей Кинл или в джунглях Нельсани. Все это порядочная глушь, без проводника туда лучше не соваться. Если верна моя догадка, дело за малым — найти этого самого проводника.
Я закачал в наладонник список турагентств и всяких прочих гидов-индивидуалов и вышел на запруженную народом улицу. Шагал мимо лавок со всевозможными товарами, с горластыми представителями всех известных рас, дышал воздухом, густым от пряностей и масляного чада. Уже одолел полдороги до ближайшего нуль-портала, когда безошибочно почувствовал: следят.
В плотнейшей толпе, где и руку-то с трудом поднимешь, я ухитрился повернуть за угол и там вскоре юркнул в какую-то темную нишу. Решил постоять и поглядеть, не растеряется ли, не выдаст ли себя соглядатай. И дождался.
Из-за угла появился человек, мускулистый и светловолосый, в черном свободном плаще. Не увидев меня, он сразу припустил бегом.
Когда блондин почти поравнялся со мной, я бросился наперерез из своего укрытия. Мы едва не столкнулись лбами. Он застыл как вкопанный, но на лице при этом не дрогнул ни один мускул.
— Привет, дружище, — схватил я его за руку. — Надо бы нам словечком перекинуться.
Он рывком высвободился — с такой легкостью, словно пальцы у меня из бумаги, — и пустился наутек, шустро лавируя в толпе. Такую скорость выжал, что едва ли не пол-улицы оставил позади, пока я воздуху в легкие набирал.
— Да погоди ты! Вернись!
Не самые оригинальные слова, согласен. Однако ничего умнее я придумать не успел.
* * *
Лишь через три недели я забрел в бамбуковую хижину на краю Гоноа, крошечной деревеньки, одной из пяти приютившихся у подножия гор Нельсани. Снаружи ливень рубил растения на манер мачете. Даже когда за мной захлопнулась дверь, рев буйной стихии не утих ни на децибел.
Усталый и злой, я был готов сдаться. Вот уже неделю готов, но все же находил в себе волю идти к очередной цели. Беда в том, что целей почти не осталось. В пустыне Харло я обыскал каждый бархан, потом обшарил все три моря Кинл, а теперь и джунгли Нельсани большей частью прочесаны.
В хижине я увидел стойки с охотничьим оружием, стеллажи с альпинистским снаряжением. С потолка свисали обычные для здешних мест конусовидные лодки. Из динамиков в углах комнаты лилась популярная музыка, каковой на Джеллоне служит режущая уши смесь дзыньканья и лязга. Спасибо дождю хотя бы за то, что он худо-бедно заглушал эту какофонию. В помещении стоял густой пряный дух джунглей, он впитался абсолютно во все и, уподобившись хамоватому гостю, не собирался восвояси.
Никого не увидев, я раздвинул репеллентные плащи и антигравитационные мокасины и обнаружил стойку заказа экскурсий. Она тоже пустовала. Но за стойкой я углядел комнатку, вход в нее был занавешен бусами. От шедшего оттуда едкого запаха с легкой примесью лимона у меня заслезились глаза.
— Есть кто-нибудь? — позвал я.
Меж бусами просунулась голова: терракотового цвета кожа, сверху — блестящая лысина, снизу — густая борода. Вот он появился весь, в камуфляжной жилетке, сжимая в жилистых руках бухту желтой веревки. Я заметил розовый зубчатый шрам на правом плече и серебряную проседь в бороде, но гадать насчет его возраста не взялся. Запросто может оказаться и тридцать, и пятьдесят.
