- Игорь Рюрикович, - вставил Дедушев.
- Должен признать, что мне неясны технические средства, какими вы достигли подобного зрительного эффекта. Хотя, конечно, видеотехника уже добилась определенных успехов в своем развитии. Я вполне признаю за вами право на некоторое инженерное дарование, иначе вряд ли вам удалось бы задержаться на "Полигоне", где такое умельчество в чести. Что же касается тех целей, какие вы преследовали своей демонстрацией, то они мне ясны предельно. Вы хотите спасти реноме своего коллеги, а если выразиться точнее - соучастника, - Вольф с негодованием мотнул головой в сторону Колобова. - Но пусть у вас не останется никаких иллюзий на этот счет.
- Поимейте совесть, - сказал Колобов. - Или она не входит в число ваших программных установок? Гибнет целая цивилизация, а вы все сводите к мелочовке.
- Вы инженер, Колобов. Вы сотрудник научно-исследовательского института, что никак не является предметом гордости последнего. Но тем не менее вы обязаны отдавать себе отчет в полной невозможности подобных, с позволения сказать, феноменов. Что за метафизика такая незримые, неощутимые для всей научной общественности, но в то же время легко обнаруживаемые и интерпретируемые этим убогим ящиком, причинно-следственные связи? Пренебрегающие расстояниями, глумящиеся над скоростью распространения света в вакууме... Где, я спрашиваю вас, элементарное, известное даже школьнику запаздывание обмена сигналами? Ведь реакция на ваш поступок может воспоследовать там, среди звезд, через сотни, тысячи лет! А уж проинформированы о последствиях будете не вы, а ваши отдаленнейшие потомки. Не говоря уже о мистической обратной связи, якобы выразившейся для вас в тягчайшем абстинентном синдроме.
- Вы, Олег Олегович, напоминаете мне лошадку в шорах, - задумчиво сказал Дедушев. - Нет, скорее ухоженного орловского рысака. В прекрасных шорах в заграничной оправе. Уперлись в актуальные постулаты физики и не желаете от них отпуститься, как младенец от маминой ручки. Предельность скорости света в вакууме - лишь допущение, удобное для некоторых теоретических построений существующей науки. Меня это допущение не устроило, и я им пренебрег. Со временем на принципах внесветовой связи, заложенных в мой аппарат, будет построена новая теория относительности, а человечество прорвется к дальним звездам.
- И наткнется на ваших ублюдков, - прибавил Колобов. - На империю Моммр то есть. Мы уж с Дедом похлопочем, чтобы до потомства было доведено, кому они должны быть благодарны за это счастливое соседство. Не исключено, что будет организована предварительная запись для желающих плюнуть на вашу могилу.
- В нашем институте порой происходят странные вещи, - сказал Вольф. - Нередки, к сожалению, случаи соискания ученых степеней на недостойные темы. Под его крышей свило уютное гнездышко немало лишних людей. Гораздо чаще его сотрудники приносят своей деятельностью существенную пользу отечественной науке и производству. Но вот гениев, соразмерных Ньютону и Эйнштейну, ни в его стенах, ни вообще в пределах нашего города, никогда не было.
- Я не гений, - честно признался Дедушев.
- Похвальная скромность, но вы меня не убедили, - отрезал Вольф. - Ни вашим страшноватым синематографом, ни горячими паранаучными доводами, сделавшими бы честь кружку любителей оккультизма. Пусть вам удалось склонить в свою веру этого человека, - он снова брезгливо кивнул в сторону Колобова. - Но я бы желал, чтобы на мне ваши экзерсисы прервались. Иначе я вынужден буду обратиться в соответствующие инстанции.
- Это на вас похоже, - схамил Колобов.
- Что мешает вам испытать мою правоту, Олег Олегович? - упрямо спросил Дедушев. - Совершите какой ни на есть естественный человеческий поступок и посмотрите, что произойдет с империей Моммр, а прибор я вам пока...
- Человеческий поступок? - усмехнулся Вольф. - С готовностью. Как человек здравомыслящий, я прошу вас немедленно покинуть мою квартиру, куда вас никто не приглашал. Оставьте меня в покое, пока я не обратился в милицию.
- Пошли, Дед, - сказал Колобов. - Этого робота в галстуке тараном не прошибешь!
- До завтра, Олег Олегович, - вежливо проговорил Дедушев.
- Нет уж, избавьте меня от удовольствия еще когда-либо лицезреть вас.
- А нашу лабораторию не троньте, - уже с порога воскликнул Колобов. - Зубы обломаете. Мы вам нашу тему на поругание не дадим. Метаморфные структуры себя еще покажут!
- Благих начинаний, - ледяным голосом сказал Вольф и вытолкал его дверью на лестничную площадку.
Ему пришлось проделать несколько дыхательных асан, чтобы вернуть утраченное спокойствие. С неудовольствием он отметил тот печальный факт, что на общение с двумя проходимцами было бездарно убито почти два часа. День начался неудачно, нехорошим оказалось и его продолжение.
Дедушевская пародия на телевизор все еще стояла на столике. К тому же она исправно демонстрировала Вольфу картины мнимого "звездного эха", призванного пробудить в нем некие фантастические, якобы чуждые его натуре человеческие чувства.
"Этот уродец пожирает электроэнергию, - подумал Вольф. - А мне потом придется платить из своего кармана". Он нагнулся, чтобы выдернуть вилку из розетки. И обнаружил, что никакой вилки нет и в помине. Да и шнура, кстати, тоже.
- Занятно, - процедил Вольф сквозь зубы. - Хотя и по-джентльменски. Внутренние аккумуляторы?
Он внимательно обследовал телевизор со всех сторон. Создавалось впечатление, что тот вообще не имел источника питания. Кинескоп был на месте, еще были какие-то рудименты трансформатора, останки схемы на транзисторах и лампах. Зато куда попало, вне какой-либо системы, были впаяны куски явно здесь чуждых микромодулей. "Умельцы у них там, в "Полигоне", что и говорить. Затейники! Пыль в глаза пускать - тоже немалое искусство". Вольф нашарил на обломке передней панели выключатель и пощелкал им, надеясь, что весь этот мираж рассеется. Вместо того, чтобы угаснуть, телевизор с садистской услужливостью сменил картинку - теперь это были не черные корабли-хищники, за безнравственное поведение которых якобы нес ответственность Вольф, а пейзажи гибнущей планеты Роллит.
- Мистика... - пробормотал Вольф.
Он не поленился сходить в ванную за резиновыми перчатками и подсел к хулиганствующему телевизору вплотную. Для начала он ощупал его сверху донизу в поисках еще каких-нибудь выводов для управления. Затем безжалостно отодрал от кинескопа все провода, какие только могли соединять его с мифической, неосязаемой органами чувств и, в чем особенно стыдно было сознаться, непонятной кандидату наук Вольфу схемой усиления и развертки. Но и абсолютно изолированный от чего бы то ни было кинескоп демонстрировал все те же задымленные, залитые лавой ландшафты Роллит. Вопреки же элементарной логике он охотно отозвался на щелканье никак с ним не связанного выключателя и снова ткнул в нос деморализованному Вольфу галактический натюрморт настороженно зависшие в пространстве звездолеты империи Моммр.
