- Верочка! - с живостью, более приличествующей бодрящемуся селадону, нежели научному сотруднику с восьмилетним супружеским стажем, пропел Колобов. - Какими судьбами в наших краях?
"Убить бы тебя, - мысленно ощерился он сам на себя. - Нет бы прикинуться шлангом и незаметно юркнуть в подъезд! Теперь-то уж Роллит накрылась бесповоротно. А собственно, чего я засуетился? Что же, мне теперь и с девушкой не поболтать, тем более - сотрудницей родного института?! Всего-то навсего - тесные контакты третьего рода между дружественными цивилизациями Роллит и Найви!"
- Здравствуйте, Вадим, - сказала Верочка. - Я загадала: если вы притворитесь, что не заметили меня, то я не заговорю с вами. А если наоборот...
- Ну это уж чересчур слишком! - разливался соловушкой Колобов. Такой критерий страдает излишней мягкостью. Чтобы тебя не заметить, нужно быть слепым от рождения, да еще войти в дом через чердак, желательно в потемках через три часа после твоего ухода.
- Вы не пригласите меня в гости? - спросила Верочка и пошла пятнами.
- Приглашу, - сказал Колобов. - Если ты поклянешься не открывать там своих очей. Я еще нынче не прибирался.
Пропуская Верочку вперед, он спиной ощутил нахлынувшую со стороны объединенных сил всех старушек "Аллеи сфинксов" волну осуждения.
- Вот, - донеслось до него. - Жена за порог...
- Все они нонеча таковы. А вот давеча бывало...
На лестнице и в прихожей Верочка упорно молчала, прижимая "Живое и мертвое" к себе, словно щит. "Ну и амбре тут у меня, - устыдился Колобов. - Как в гусарской казарме, или где они там жили". Проходя в комнату, девушка украдкой бросила взгляд на себя в пыльное зеркало. Как бы ненароком одернула блузончик, дотронулась до стянутого шнурком с двумя красными шариками соломенного хвостика на макушке.
- Верунчик, хочешь кофе? - спросил Колобов со всевозможной непринужденностью.
- Хочу, - промолвила Верочка. - Как тут у вас...
- Паршиво, ты имеешь в виду? Загажено? Да, имеет место. Но ведь еще полвоскресенья впереди, успеется навести глянец.
- Нет, не то. Я хотела сказать - уныло.
- Уныло? - Колобов развел руками. - А как должно быть в квартире одинокого, путь даже временно, мужчины?
Тут он вспомнил внутреннее убранство квартиры Вольфа и устыдился вторично.
- Свинарник, конечно, - пробормотал он. - А пойдем на кухню, там как-то уютнее.
- Хотите, я у вас тут подмету? - вдруг предложила Верочка. - И пыль сотру?
- Это зачем? - окончательно смутился Колобов. - Не надо этого.
Потом они сосредоточенно, самоуглубленно пили кофе.
- Вот, начитаешься индийской философии, - попытался сострить Колобов. - Умная будешь. Серьезная.
- Я не от этого серьезная, - промолвила девушка.
- А от чего?
Верочка молча уткнулась в чашку.
- Еще? - спросил Колобов.
- Нет, спасибо. Много кофе нельзя.
- Да, на сердце плохо отзывается. А нам с тобой как нельзя нужны здоровые сердца.
"Не то фиг твои найвиане меня спасут", - добавил Колобов про себя, собрал чашки и понес их в мойку.
- Вадим, - сказала Верочка. - Давайте я вымою посуду.
- Нетушки. В этом доме привилегия мыть чашки навечно закреплена за мной. Никто так искусно не управляется с посудой, как мы, мужчины.
Он покончил с чашками, махнул полотенцем по столу и сел напротив Верочки. Некоторое время они в полной тишине смотрели друг на дружку. "Что же мне с ней теперь-то делать? Самое умное - выпроводить как-нибудь. Дернула же нелегкая за язык. Или тряхнуть стариной, закружить девочке голову?.. Тоже, соблазнитель сыскался, бонвиван хренов. На себя бы лучше посмотрел, да тошно небось".
- Так что у нас случилось, Верунчик?
- Что случилось? - медленно повторила она, словно вникая в смысл вопроса. - Ничего не случилось... Спасибо за кофе. Я, наверное, пойду. Уже поздно.
- Поздно?! - зовопил Колобов. - Час пополудни!
- Мне в библиотеку.
- Так не работает же библиотека!
- Ну... все равно, я пойду, - Верочка решительно поднялась.
В прихожей она, упорно не отпускаясь от нелепой в сочетании с ней книги, влезла в туфельки и принялась возиться с замком.
- А он у вас не работает, - сказала девушка с укоризной.
- Да я знаю, - досадливо произнес Колобов. - Как-то странно все...
- Ничего странного, - ясным голосом проговорила Верочка. - Я вас люблю.
Она испытующе посмотрела на Колобова, ожидая, что тот будет повергнут ее признанием в шок. Она не знала, что Колобов уже был подготовлен.
- Веруня, - сказал он ласково. - Ну зачем тебе это?
- А это всегда низачем. И некстати. Может быть, потому что сегодня воскресенье. И греет солнышко.
- Я же старый. Мне скоро тридцать пять. Я живу неправильно. Я ленивый. Я все время курю и говорю пошлости.
- Я знаю.
- Я женат. Моя жена - очень хороший человек.
- Знаю.
- И что же нам теперь делать?
- Ничего не нужно делать. Все будет по-прежнему. Я никогда больше не повторю вам этих слов и не приду в вашу квартиру пить кофе. Только вы будете знать, что: я - вас - люблю.
- А зачем мне это знать?
- Понимаете, Вадим... Если мужчину любит только жена, значит - он действительно живет не очень правильно. Жена ведь знает его лучше, чем окружающие, она ближе всех к нему, а от окружающих он закрылся в своей раковинке. Но если мужчину любят и другие женщины - тогда для него еще не все потеряно. Когда его любит слишком много женщин - тоже дурно. А две женщины - это, по-моему, в самый раз.
Верочка повернулась и быстро затарахтела каблучками по ступенькам. Ошарашенный Колобов плотно закрыл дверь, убрел на кухню и единым духом опорожнил бутыль минералки.
- Вот она, женская логика во всей красе, - хмыкнул он, расковыривая пачку сигарет. - А может быть, я и взаправду не такая уж мнимая величина, как привык к себе? И приучил к тому окружающих? Привык, знаете ли, с детства готовиться к пенсии, пижон...
Он с яростью затянулся и посмотрел на тлеющий кончик сигареты. Потом перевел взгляд на сияющее за окном небо. Внезапно он испытал странное чувство родства с этим огромным, чистым небом. Там, за этой слепящей голубизной, жила не чужая ему галактика. И он был ей не чужой.
- Гад Вольф! - сказал он решительно. - Тебя сколько женщин любит? Паразит... Закрыть нашу тему? Лабораторию разогнать?.. А дулю тебе!
Прервав его филиппики на полуслове, настойчиво зазвонил телефон. Колобов ткнул сигарету в угол рта и кинулся в комнату.
- Верочка! - заорал он в трубку. - Спасибо тебе, хорошая ты девушка!
- Это не Верочка, - после затяжной паузы ответили ему. - С чего ты взял, будто тебе может звонить Верочка? На кой ты ей сдался, старый сатир? Это я, Дедушев.
- Ерунда, - сказал Колобов беспечно. - Рано вы все на мне крест начертали, господа присяжные заседатели. Я еще поведу богатырским плечом и обращу ваш занюханный переулочек в просторную светлую улицу коммунистического Завтра!
