Коробов улыбнулся.
- Галина Игнатьевна! Чтобы вы, с вашей находчивостью, да не нашли в каждой палате места под одну-две раскладушки?
- Вот пойдите и найдите, если вы такой находчивый! - не попалась Вострикова на голый крючок примитивной лести.
Едва успевший надеть халат Коробов встал из-за широкого стола Главного, пригладил ладонью, мимоходом заглянув в зеркало, редеющие волосы.
- Давайте вместе поищем.
Глухо доносившееся через закрытую дверь буханье барабанов в коридоре стало слышнее: группа "Отбойный молоток" продолжала записывать свой клип. Галина Игнатьевна шла чуть позади Коробова, раздраженно цокая в такт музыке каблучками.
Палаты и в самом деле были заполнены до предела. Почти все вновь поступившие были "тихими" и особых беспокойств персоналу не доставляли. Но вот койки...
В шестой палате у окна стоял высокий мужчина лет тридцати. Его, несомненно, сразу же приняли бы в конан-дойлевский "Союз рыжих" - так огненны, так ярки были его волосы. Услышав хлопок двери, он досадливо оглянулся, поморщился, подошел к кровати и сел на нее. Жалобно скрипнули пружины. В голубых глазах больного казалось, навсегда застыло безоблачное небо, а все лицо и руки были усеяны крупными веснушками - совсем как у того нувориша в автобусе, который слушал анекдот своего приятеля, вернувшегося из Англии. Или это он и есть?
Коробов подошел к рыжему поближе, заглянул в пустынные невинные глаза.
- Скажите... Вы помните анекдот, который вам рассказывал приятель, в автобусе?
Пустота на мгновение ушла из его глаз.
- Помню. Отличный анекдот. Предупреждаю: дураки смеются сразу, умные - на четвертый день. Русский, китаец, индус, араб и еврей попали на необитаемый остров...
- Идемте, Родион Гордеевич! - вмешалась Вострикова. - Он этот анекдот всем подряд рассказывает. Единственное, в чем адекватен. Во всем остальном - мимо кассы. Даже собственных детей не узнает.
Они вышли из палаты. За их спиной рыжий, уставившись пустынными голубыми глазами на голую стену, продолжал рассказывать анекдот. В коридоре весело бумкали барабаны.
- Галина Игнатьевна! - принял решение Коробов. - Смотреть дальше нет смысла. Палаты переполнены, это очевидно. Сделаем так: всех выздоравливающих сдадим под расписку родственникам и переведем на амбулаторное лечение. Часть раскладушек поставим прямо в коридоре, в "аппендиксе". Там и сквозняков нет, и в палатах тоже "тихие". Все ясно?
- Мне-то ясно, - усмехнулась Вострикова, обнажив мелкие ровные зубы. - Но согласятся ли с этим родственники больных?
- Несогласных присылайте ко мне.
* * *
Напротив кабинета Главного, прислонившись к выкрашеной светло-зеленой масляной краской стене, стоял какой-то мужчина.
Коробов нахмурился.
Опять в неурочное время пропустили посетителя. Начнет сейчас декларацию о правах человека цитировать...
Это был полковник службы безопасности, выступавший на позавчерашнем совещании. Одет он на этот раз был в обычный, чуть мешковатый серый костюм, и в облике его уже не чувствовалось скрытой силы.
- Я к вам, Родион Гордеевич, как частное лицо, - начал полковник, едва они вошли в кабинет. Коробов молча указал ему на стул перед столом Главного, устало опустился в кресло сам.
Отчего устал-то? День только начался. Или это за прошлые дни накопилось? Отоспаться бы...
- Час назад я подал рапорт об отставке, - продолжил полковник. На стуле он сидел ровно, с прямой спиной, словно стоял на плацу по стойке "смирно". - Помните Качалкина, который на совещании "руку Москвы" искал?
- Да, конечно, усмехнулся Коробов.
- Не думаю, что кто-то принимал его всерьез.
- Теперь вынуждены будут принимать, - прищурил глаза полковник. Представитель Президента в области покончил с собой, два представителя в городах попали в больницы, по вашему ведомству. Качалкин автоматически занял место Бульбанюка. И первое, что сделал - пригласил меня и заявил, что мы с ним вряд ли сработаемся. Показал копию телеграммы, которую только что отправил в Центр. Зачитал отрывок из нее вслух: "Человек с полным отсутствием чувства патриотизма не имеет права возглавлять отделение Службы Безопаснсти области. Это я, то есть, - пояснил зачем-то полковник и вымученно улыбнулся.
- Могу я вам чем-нибудь помочь?
Коробов придвинул к себе лист бумаги, вынул из нагрудного кармашка халата авторучку.
Пусть побыстрее выкладывает, что ему нужно, и уходит. Работы и без него невпроворот.
- Вы? - удивился полковник. - Нет, конечно. Это я вам рассказал, чтобы вы правильно понимали ситуацию. А она такова, что страна становится практически неуправляемой. И не только наша. То же самое относится ко всем развитым странам: США, Япония, Европейский союз, Канада, Китай... Причина та же: волна сумасшествий и самоубийств среди интеллектуалов.
- Дураки смеются сразу... - чуть слышно сказал-подумал Коробов. Но полковник, как ни странно, его услышал.
- Так вы тоже поняли, в чем дело?
- Нет. Я так, к слову. Анекдот не к месту вспомнил, - смутился Коробов.
Ишь ты... Такому и подслушивающие устройства не нужны...
- Вот и я о нем же! Мне вчера сын рассказал. На третьем курсе учится, умница, в зачетке одни пятерки. Друзья у него хорошие, они у нас часто собираются, уж я-то вижу. И анекдоты у них всегда не простые, а с подковыркой какой-нибудь, а то и вовсе абстрактные. А этот... Вроде и смешной, и в то же время... Про то, как русский, индус, араб, еврей и китаец попали на необитаемый остров. Без баб. Слышали?
- Не до конца. Так что?
- Похоже, это сейчас самый модный анекдот. И не только у нас, а и во всем мире. Сын сказал, что слышал его от приятеля, отец которого только что вернулся из Японии. Где на самом деле впервые появился этот анекдот установить пока не удалось.
- Простите... Вы что-то цитируете?
- Гм... Да, - чуть заметно смутился полковник. - Оринтировку спецслужбы одного дружественного нам государства, случайно попавшую в наше распоряжение.
- И что в ней говорится?
- Этот анекдот... Он как-то хитро придуман. Недаром рассказчик всегда предупреждает: это не просто анекдот, а тест на сообразительность. Дураки смеются сразу, умные - через неделю. И в самом деле, чувствуется в нем какой-то скрытый смысл. Который, видимо, сохраняется при переводе с одного языка на другой, а также при некоторых вариациях изложения. Большинство, как говорится, "не догоняет". Я, видимо, отношусь именно к таким. В компании с Качалкиным, - усмехнулся полковник. - Но те, кто поумнее... Я за сына боюсь.
- Чего вы боитесь? - не понял Коробов.
- Что сын поймет, в чем скрытый смысл анекдота. Он же - смысл жизни.
- Жизнь бессмысленна.
- Это только на пятом десятке начинаешь понимать. И нас с вами это не шокирует. Привыкли. Но что, если все-таки это не так? Если смысл жизни все-таки есть? Причем совсем не такой, о каком пишут в книгах?
