Ах, как жаль, что эти мысли пришли так поздно! Проклятый блок-универсал! Как бы он пригодился сейчас… И вдруг — Барч подумал, что ослышался! — блок-универсал издал явственный сигнал: «Срочное сообщение».
Барч хватает блок и лихорадочно крутит ручку настройки. Увы, лампочка зажигается только при переводе стрелки на волну срочных сообщений. Ну, конечно: ведь для приема этой волны в блоке имеется отдельное устройство! Очевидно, оно-то и уцелело.
Пока он, растерянный, соображает все это, диктор произносит: «„Венера — 8“ возвращаете Землю».
В первый момент Барч не может полностью оценить смысл сообщения.
«Хорошо, что Карбышев скоро будет на Земле! — мелькает то механически у него в голове. — Он поможет разобраться этой истории с танталусом». Но тут же все существо Барча бы пронзает электрическая молния. Что случилось с «Восьмой»? Ведь срок ее пребывания на Венере истекает только через десять месяцев!
Диктор сообщает только одно: то, что ракета летит к Земле установлено астрономическими наблюдениями. Связи с ракетой нет.
Ее и не будет, вспоминает Барч, пока ракета не отлетит Венеры на порядочное расстояние. Он прислонил блок-универсал к скале так, что мог видеть экран, не поворачивая головы, а кнопку поставил в положение «прием».
Ночь прошла спокойно. Утром он услышал, как диктор, чуть волнуясь, произнес:
«Восьмая обнаружила на Венере разумные существа».
Барч чуть не подпрыгнул на месте. Так вот почему они возвращаются! Нужно же было ему очутиться здесь как раз в момент, когда происходят такие события!
Диктор умолк и молчал чуть ли не целые сутки. Лишь после того он сообщил первые сведения о «людях» Венеры. Они обросли густой шерстью, напоминающей шерсть бобра, не знают никакой одежды, но имеют оружие для охоты — дротики с каменными наконечниками.
Были еще какие-то сообщения. Но Барч находился в полузабытьи. Слова доходили до его слуха, но не до сознания. Сколько прошло времени? Очевидно, немало. Потом он явственно услышал голос Чарли.
— Алло, Барч! Где вы? Что с вами случилось?
На экране возникло лицо Чарли — бледное, с прядью черных волос, свешивающихся на лоб, — он всматривался напряженно в Барча, словно пытаясь его увидеть.
— Почему молчите?
Чарли исчез, а Барч словно в каком-то тумане долго думал, показалось ему все это или он на самом деле видел Чарли.
Один раз резкий голос вернул его к действительности. На экране виднелось смутное пятно, оно ползло по диагонали, словно мокрица. Это ракета входила в зону земных полей наведения и ее изображение передавалось по телевидению.
Барч снова опустил веки… Очнулся он от шума, который раздавался где-то совсем близко. Открыв глаза, он увидел на экране блок-универсала толпу народа, заполнившую огромный стадион. Барч узнал Мельбурнский восьмиярусный стадион на полмиллиона мест.
На экране показался открытый вихрелет. Ухватившись за поручни, на площадке стоял Карбышев. Знакомое энергичное лицо с голубыми глазами, в которых всегда таилась скрытая улыбка. Рядом — Нгарроба, огромный, сияющий, размахивающий рукой. Тут же — сдержанно-спокойный Сунь-лин и маленький изящный Гарги, которого Барч знал только по портретам. Четверо участников экспедиции неторопливо сошли на помост.
Потом Карбышев говорил, а автоматические телевизионные камеры передавали изображения участников экспедиции и снятые ими на Венере кинокадры.
Еще раз на экране появился Чарли. Лицо его выглядело растерянным.
— Куда же вы запропастились, Барч? — вопрошал он, озираясь по сторонам. — Передайте хоть координаты! Мы с ног сбились…
Чарли снова исчез.
Усилием воли Барч отогнал все лишние мысли и попробовал забыться. Он должен продержаться как можно дольше — возможно его все-таки найдут.
…Чарли он увидел как в тумане. Тот так внимательно вглядывался в Барча, словно на этот раз видел его. Потом Чарли сделал шаг вперед, и Барч понял, что это живой Чарли, а не изображение на экране.
— Наконец-таки! — сказал Чарли, — Что у вас с ногой?
В ответ Барч только пошевелил губами.
— Я обшарил весь Тихий океан, — продолжал Чарли. — Больше всего мы боялись, что вас пронесло мимо островка. Машина не подтвердила приземления. Она только радировала, что сбросила вас на парашюте, и дала неверные координаты. Она уже горела в воздухе…
Барч подождал, пока туманное изображение Чарли не прояснилось, а голос его зазвучал в ушах более явственно.
— Танталус, — закричал он, напрягая все силы, — слоновый вирус — одно и тоже. И тот, с Амазонки…
Традиция требовала, чтобы участники суда лично присутствовали в зале. По тем же неписаным законам и защитники и обвинители всегда являлись в черном. Историки утверждали, что обычай идет еще с тех давних времен, когда судили людей и судьи надевали специальные черные мантии.
И вот день суда наступил.
Доклада, по обыкновению, не было. Присутствующим просто напомнили вкратце суть дела.
Светящийся купол круглого зала погас, стены исчезли, и собравшиеся как бы очутились в девственном лесу на берегу Амазонки. Деревья росли по сторонам, их ветви местами сплетались, образуя зеленый свод. Птицы перелетали с ветки на ветку, прямо над головами притихшей аудитории, оглашая воздух резкими звуками. Зал, вернее его пол, напоминал теперь островок, заброшенный в глубь зеленого океана. Вот этот остров двинулся, деревья обтекали его по краям, смыкаясь позади в непроходимую чащу. Впереди посветлело, мелькнула полоса воды и исчезла, заслоненная зарослями бамбука. Остров остановился, превратившись как бы в полянку, застланную паркетом, на котором были расставлены кресла со зрителями. Но вокруг шумел бамбук, его стебли шуршали, касаясь друг друга, метелки наверху кивали налетевшему ветерку. Раздался треск, какие-то удары, заросли в одном месте раздвинулись (все повернулись в креслах в эту сторону), и из сплетения стеблей показалась фигура человека. Высокий, с загорелым лицом, он срубил обыкновенным мачете несколько зеленых стеблей, отделявших его от зала, и протянул стебли в зал.
Огромная рука появилась в воздухе и взяла стебли. Тотчас же лес исчез, а собравшиеся очутились в лаборатории, заставленной множеством лаборантов-автоматов. Приглядевшись можно было заметить, что это не одна, а шесть совершенно одинаковых лабораторий, вплотную примыкавших к залу.
Для удобства зрителей картина создавалась одновременно в нескольких местах зала. Шесть огромных кругов вспыхнули высоко над головами, и в них появились увеличенные изображения танталуса-1, так теперь называли главного родоначальника всех танталусов. Все шесть танталусов-1 подергивались и шевелились, одинаково и в такт, словно проделывали гимнастические упражнения в фантастическом физкультурном параде. Это и был парад. Один танталус сменялся другим, вплоть до последнего, десятого, открытого недавно на Соломоновых островах.
