Тхан Альфен, впрочем, тогда его звали иначе, чаще других маячил на университетском крыльце. Сегодняшняя заварушка ему лично ничего хорошего не сулила: через месяц выпускные экзамены, и диплом психолога, считай, в кармане. Он шел первым в списке факультета, а это давало шанс остаться при Университете. Мысль о том, что он мог бы сейчас оказаться запертым в стенах ВУЗа нынешними товарищами, заставляла Тхана время от времени непроизвольно кривить в нервной ухмылке скуластое лицо.
Происходящее ему все меньше нравилось. Не следовало насильно удерживать преподавателей — это смахивало на захват заложников. Но напрасно Тхан намекал об этом кое-кому из активистов студенческой акции. Он не выступал с импровизированной трибуны, но когда обмахивал вспотевшее лицо вылинявшей кепкой, походил — по крайней мере, издали — на дирижера, кому-то именно так и казалось.
Из Университета вышвырнули полсотни студентов, в том числе Тхан Альфена, как одного из зачинщиков беспорядков. Слишком уж часто репортерские камеры выхватывали из толпы его лицо. Судилище происходило в разгромленной аудитории, для вящего напоминания судьям о гнилом либерализме. Правда, погром в стенах Университета учинили сами гвардейцы, отводя душу на спинах, ребрах, головах, а заодно на стенах и аппаратуре. Но гвардия всегда права.
Декан факультета, старый маразматик и одновременно беспринципный взяточник, требовал не только исключения виновных, но и уголовного преследования их. На следующий день его нашли в туалете учебного корпуса с проломленным черепом. Рядом валялся металлический прут с налипшими к нему белесыми волосами.
Тот, кому это было выгодно, указал на Альфена (студенты не были под арестом). Как Тхан узнал об этом, к делу не относится.
Почти год он скрывался, переезжая из города в город, не брезгуя любым случайным заработком, а то и мелкими кражами. Профессия помогала ему. Но к тому времена Тхан Альфен уже был научен жизнью не верить в правосудие, а тем более людям, его осуществляющим. В одном случае его спасла холодная, расчетливая смелость, позволившая ускользнуть от преследования буквально под колесами большегрузного автомобиля. В другом эпизоде на выручку пришел нож с выкидным лезвием, вонзившемся в живот излишне рьяного гвардейца.
После этого Тхан уже не имел шанса уцелеть ни в одном уголке Занкара. Во все века и во всех мирах полицейские (гвардейцы, королевские стражники) звереют, когда убивают их сослуживцев. Альфен не мог рассчитывать даже на арест с последующей судебной комедией — его застрелили бы прежде, чем он успеет поднять руки.
Тем не менее, до бегства с Занкара, Тхан успел совершить еще одно преступление, на этот раз не прошедшее по уголовным хроникам.
У него не было выбора. Воздушные и морские порты с Занкара были надежно перекрыты гвардией. Случай подвернулся нечаянно. Вице-премьер коалиционного (якобы) правительства в очередной раз проворовался, и в наказание был лишен президентом государственной охраны.
Машину вице-президента Тхан знал не только из передач занкарского телевидения: однажды он "удостоился чести" организовать прием государственного мужа в стенах Университета. А память его никогда не подводила.
Остановил автомобиль в центре столицы Тхан самым примитивным способом: придав лицу выражение ужаса, стал жестами показывать водителю на бампер автомобиля. Находясь в разуме, белведы на такое не способны. Должно было случиться что-то действительно ужасное, чтобы их чувства прорвались наружу. Водитель мог изменить ход истории, останови автомобиль чуть раньше. Его подвела привычка ездить с охраной.
Тормоза взвизгнули у самых ног Альфена. Водитель выскочил из-за руля. В ту же секунду Альфен оказался рядом. От холода его ножа у водителя заледенел левый бок и пропал голос. Уже в салоне автомобиля Тхан доходчиво объяснил, чему эквивалентны 200 грамм взрывчатки, после чего ему не в чем было упрекнуть водителя.
Альфен спокойно улегся на пол перед задним сиденьем. Машина была не только длинная, но и широкая, так что неудобства были терпимыми.
В назначенный час рядом с водителем оказался временно опальный вице-премьер. Он был вороват, но умен, вопросы задавал практические, и голос его не дрожал по-комариному, насколько эта фраза может быть переведена на язык уан.
— В порт, — распорядился Тхан. — Вы ведь сегодня, если верить журналистам, должны вылететь для переговоров в Фитир?
— Весь мой багаж дома, — возразил вице-премьер.
— Обойдетесь. Позвоните из автомобиля домой, предупредите, что вылетаете немедленно. Второй звонок в аэропорт, чтобы подготовили к старту самолет. Вы, надеюсь, не летите штатным рейсом? Машину загоните в самолет и не покинете ее до вылета с Занкара. Чем вы это объясните экипажу — ваши проблемы. Во время полета делайте, что хотите, и находитесь, где угодно. Выдавать меня не в ваших интересах. А если случится зуд проверить, как я сплю по ночам, милости прошу. Взрыв пластиковой взрывчатки на борту стратосферного самолета — это зрелищно. Перед посадкой займёте свои места в автомобиле.
— Неужели вы надеетесь незамеченным уйти от королевской стражи Фитиро? — помолчав, осведомился вице-премьер. — Ведь нас тут будут встречать. Так положено по протоколу. Мне придется выйти из машины…
— Заткнитесь, — сквозь зубы бросил Тхан, — вы мне надоели.
Он безумно устал, чтобы еще думать о будущем.
Правительственный лайнер приземлился в аэропорту Фитиро. Из грузового люка выкатил сверкающий серебристой краской автомобиль с семицветным флажком республики Занкар и помчался под эскортом двух фитирских машин к зданию аэровокзала, украшенному флагами двух государств.
— Мы подъезжаем. Что дальше? — сквозь зубы спросил вице-премьер.
Ответа не последовало.
— Господин террорист, думайте скорее!
В голосе вице-премьера скользила легкая несмешливая нотка. Характер он имел железный. Когда же тянуть далее стало нельзя, он оглянулся, перегнувшись через спинку сиденья.
Позади никого не было. Только плоская картонная коробочка с ободранной этикеткой, да прикрепленный к ней белый проводок с кнопкой на конце.
В течение нескольких секунд, оставшихся до начала официальной процедуры встречи, вице-премьер обдумал варианты. Лучший из них в его текущем положении — молчать. Он положил ладонь на колено удивленного водителя.
— Мы никого не видели.
Водитель понятливо кивнул.
По возвращении из командировки он умер от инсульта в лучшей клинике Занкара. Шеф находился при нем до его последнего вздоха.
Тхан Альфен понимал, что его власть над вице-премьером закончится, едва тот выйдет из зоны поражения, а этого не избежать. Единственный вариант — покинуть машину незаметно во время выезда ее из трюма воздушного корабля. Причем, и вице-премьер, и его водитель должны быть уверены, что он по-прежнему прячется в автомобиле. Но как это сделать?
