Серые пятна стен, пола и потолка, - выгнутые, все они легли на плоский лист желтоватой бумаги, неведомо как закрепленной прямо перед его лицом.
Куда бы он ни смотрел, везде - только этот лист с грубо обозначенной мебелью, полустертыми линиями контуров предметов, без мелких деталей.
- Погано выполненный набросок!
Он дознается, чьи это штучки, кто морочит ему голову! Что-то он только что хотел? Ах да, - подойти к штурвалу. Но зачем?
- Не помню.
Думается с трудом, вернее, не думается никак.
Нужно сосредоточиться, собраться с мыслями, подойти к штурвалу!
Вымученное желание не обросло ассоциациями - слова вдруг потеряли всякий смысл. Отпечатанные на желтоватой бумаге кроваво-красные буквы покачивались перед глазами.
- До чего бездарный рисунок!
Стоян двинулся к пульту,... не поднимаясь с дивана, не передвигая ногами и не оглядываясь по сторонам - бездумно и бесшумно.
Ему достаточно было чуть наклониться вперед, - и комната уже скользила навстречу. Ноги его сами несут или, наоборот, движется мебель? Все возможно. Он этого не знает и это его не заботит.
- Шумит в голове, постоянно шумит в голове. Где же пульт? Где штурвал?
Он прошелся вдоль стен и включил повсюду свет.
- Нужно, чтобы было светло. Больше света. Свет - это хорошо.
Люди сторонятся и не узнают его. Их явно что-то беспокоит. А! Видимо, не достает улыбки и слов типа:
"Все в порядке."
- Сделано.
Так, пульт прямо перед ним - плоский и размазанный по листу бумаги, нелепый, как и все в этой комнате. Не разобрать ни надписей под кнопками, ни самих кнопок - все смешано в серой куче.
- Не видно и не надо!
Его рука помнит расположение клавиш управления полетом корабля.
Координаты: три - два - три - Z, два - четыре - восемь - X, ноль - ноль - один - Y. Курс - на созвездие Ментея, к звезде Тэнне... Пуск!
- Сделано.
Теперь можно упасть в кресло и расслабиться:
"Так все делают."
Капитан рухнул в кресло пилота и застыл в неудобной позе, так и не прикоснувшись к штурвалу.
Впрочем, в этом теперь и не было необходимости.
Автопилот самостоятельно выводил "Витязь" на заданный Стояном курс.
***
"Странностей предостаточно" - и не вслух, вроде, подумал Влад.
- Н-стей, н-стей, н-стей, - удаляющимся эхом откликнулось пунцовое небо. Почти затихнув вдали, косноязычное, оно шопотом отзывалось на каждый последующий шаг. Не один Влад, - батальон владов не в ногу ступал по песку. Стоило одному споткнуться и остальные спешно и вразнобой проделывали то же самое.
От всего этого можно было сойти с ума!
Подрагивающий волнующийся воздух. Зыбкие миражи, стекленеющие при прикосновении. Сколько таких зеркально гладких озер с тенистыми пальмами по берегам и травами из литого стекла осталось позади?
Третий день пути. Стараясь не облизывать потрескавшиеся губы, юноша присел на корточки и вынул старый компас. "Пора выверить направление. 30 градусов на северо-восток. Так. Есть."
Оглянулся назад на вереницу полуприсыпанных следов - 45 градусов. "Опять забрал вправо."
Не побороть этого вечного стремления блуждать по кругу.
Установил новый азимут - бархан с двумя горбами.
"Все. Вперед. Рассиживаться больше нету повода."
Выпрямился и вымученно глянул на взметнувшийся в трех шагах искристый фонтан с разноцветными разводами, - ни дать ни взять - радуга в водной пыли. Но это лишь игра света в стекле.
У него не осталось ни одной капли воды. Ни одной бутыли, - ни полной ни пустой.
Облизал губы пересохшим от жажды языком, ссутулился, чтобы разгрузить плечи с тянувшим назад полупустым ранцем и побрел дальше. "Из устава космодесантников: через тернии к звездам. Что касается терний, это точно где-то недалеко отсюда".
Отдаленный тонкий свист, плавно загрубевший до рокота, завершился неестественно затянувшимся вздохом. Влад с неохотой оглянулся, попутно не без ехидства рассуждая:
- Так, теперь звуковые галлюцинации. Им-то во что материлизоваться?
Они материлизовались в потрепанную и обшарпанную калымагу на воздушной подушке. За отблеском ветровых стекол не разобрать, сидит ли кто в кабине? Да и есть ли эта самая кабина или ее заменяет десятитонный слиток дурного вкуса?
Хмыкнув, юноша отвернулся от миража.
Строенный щелчок за спиной обернулся тремя тонкими и длинными стрелами, преградившими путь.
"Экая навязчивая галлюцинация!"
Он наклонился и провел пальцем по оперению самой крайней из них, вызволив на свет незамысловатую мелодию. Раз, другой и третий.
Он размышлял. Ему не требовалось оборачиваться, чтобы узреть постные физиономии трех каргенян. Зачем они здесь, понятно. А вот как разыскали его в протянувшейся на сотни верст безжизненной долине?
Ушел он незаметно, ночью, когда добропорядочный каргенянин и носа не высунет из своего простеклянного дома. За трое суток несколько раз изменял направление в надежде затеряться в песках. Да и ветер, заметающий следы, был его надежным союзником.
- И, все-таки, они меня нашли. Песчинку в бескрайней пустыне. Перекати-поле, что с ветром бесследно скользит вдоль барханов. Нет, это выше моего понимания! - Влад не заметил, как заговорил почти стихами.
Расстроенный, он откинул ногой только что возникшую на песке остекленелую змею - плод его сердитой фантазии и расстроился еще больше. "Кретин!
Тупица! Надо же быть таким болваном?!"
Перед его взором пронеслась вереница стеклянных озер с пальмами, беседками для отдыха и... даже не хотелось вспоминать, чего еще сотворил он мимоходом за эти трое суток.
- Удивительно, что с такими ориентирами да на вездеходе им потребовалось трое суток, чтобы отыскать меня. Впрочем, - Влад, наконец, соизволил повернуть голову к неловко скроенным преследователям в одежде подстать фигуре: мешковатой и кособокой, - это-то как раз и неудивительно.
Каргеняне терпеливо и, похоже, с пониманием выслушали его тираду и энергично замахали руками с напоминающими луки концентраторами в направлении вездехода.
Яснее ясного, что его зазывают вовнутрь. Влад покосился на концентраторы и покорился. Первый побег не удался, но ничто не мешает его повторить. И на этот раз он постарается не совершать тех же ошибок. "Разве что, какие-нибудь новые?"
***
Влад медленно выдергивал вязнущие в песке ноги и под прицелом концентраторов энергии голубой Тэнне брел к вездеходу.
Невеселые думы одолевали его. О "Витязе", Эол, долгих днях заточения под стеклянным куполом, новом плене.
Вспоминал он и первый день после приземления на Каргене.
В тот день он очнулся от толчка и резкого неприятного запаха. Открыв глаза, он увидел склонившихся над ним Эол и доктора Ивсона с дурнопахнущей бутылочкой. Оба - безо всяких признаков былого помешательства - странной болезни свалившей всех на корабле.
