- Он натворил что-нибудь? - шепотом спросила Алла Леонидовна.
- Ну что вы! - Колесников беззаботно рассмеялся. - Просто я расспрашиваю обо всех понемногу. У Альберта Витальевича - о вас, у вас - о нем...
- Но зачем? - не унималась Алла Леонидовна. - Ведь что-то же произошло, раз вы ведете расследование!
- Я? - очень натурально изумился участковый. - И не думал! Это прокуратура расследования ведет, а я могу только расспрашивать. Вот, например, давайте вспомним, чем занимались все присутствующие неделю назад, то есть одиннадцатого февраля...
Я запер тяжелую металлическую дверь павильона и, на ходу одеваясь, побежал к своему укрытию. Узкие щели, чернеющие в сугробах под снежными козырьками, делали его похожим на замаскированный блиндаж. Последний ДОТ недобитой армии. Отсюда только белым флагом махать... Но я ничем махать не собирался. Для меня это не ДОТ и не блиндаж, а убежище. Убежище от людей, потому что от моего врага мне все равно не убежать...
Едва шагнув в пролом, я понял, что и убежища из моего подвала не вышло. В нос ударил запах табака, от всех щелей протянулись лучи, в которых слоями плавал дым. В самом темном углу что-то булькнуло, послышался сдавленный кашель.
- Кто тут? - я пошел на звук, нащупал в темноте ветхий драпчик и вытащил его ближе к свету.
- Извините, - просипел Бесноватый, - я, буквально, один глоток! Для храбрости...
В одной руке он держал початую бутылку водки, в другой - пластиковый стаканчик.
Все понятно. Парень решил сэкономить на кафе и по врожденной своей стеснительности забрался в подвал - подальше от людских глаз. Вот, скромняга! Ото всех спрятался. Кроме судьбы...
- Чего уж там глоток, - сказал я, - наливай по полной!
Густая тень неслышно прошла вдоль стены, погасив несколько дымных лучиков, и остановилась за спиной Бесноватого. Я поспешно забрал у него бутылку.
- Давай подержу. А то еще разольешь...
... Колесников уже собирался выйти на улицу, когда позади послышались торопливые шаги. В конце коридора показался востроносый оператор. Он очень спешил, но все же сначала тщательно закрыл за собой дверь в студию и только потом подал голос:
- Товарищ капитан! Постойте! Вы, что, уже уходите?
- Нет, еще вернусь. Снаружи вот только гляну, как и что...
- Да нечего там глядеть! Я знаю, кто вам нужен!
Участковый отпустил ручку двери и повернулся к нему.
- Надо ли понимать, Игорь Сергеевич, что вы можете сообщить конкретные факты? Никаких личных счетов и обид?
Оператор так энергично тряхнул головой, что на ней торчком поднялся жиденький белобрысый вихор, прикрывавший раннюю лысину.
Колесников вынул блокнот.
- Слушаю вас. Только факты.
- Во-первых, пьет запоями. А возможно и нюхает!
- Так, - Колесников в раздумье постучал ручкой по бумаге. - Ну и что?
- Как - что?! - удивился Игорь Сергеевич. - Остальные-то - нормальные люди! А этот - мутант какой-то! Не дождемся, когда его, наконец, с программы уберут!
- И каким же образом это связано с пропажей людей?
- Да черт его знает, наркомана, что ему в голову может прийти! Между прочим, он к Леночке... - тут оператор понизил голос и привстал на цыпочки, потому что был невелик ростом, - ... к нашей Леночке приставал с непристойностями в особо извращенной форме...
- Это как?
- Во время еды.
- Ужас, - согласился капитан, представив.
- Да разве только к Леночке! - негодовал Игорь Сергеевич.
- Что, неужели и к Алле Леонидовне?!
- Нет, - оператор потупился. - Ко мне...
Когда Колесников, наконец, вышел из павильона, было уже совсем темно. Галогеновый фонарь над входом бросал на снег широкий клин света, но остальная территория бывшего зернохранилища погрузилась во мрак. Закрутившая к вечеру поземка обещала скоро превратиться в настоящую февральскую метель.
- Ай-яй-яй, как нехорошо!
Участковый заторопился. Он наскоро осмотрел павильон снаружи и бегом направился к тропе, что вела через сугробы к недостроенному корпусу. Эта почти нетоптаная стежка еще днем показалась ему странной. Кому и что могло понадобиться там, где торчали лишь огрызки бетонных свай да едва начатая кирпичная кладка?
Обойдя стройку по следу, он обнаружил пролом, ведущий в подвал. Внутри было темно, пришлось светить зажигалкой. Здесь явно бывал кто-то. Дощатый ящик из-под стеклотары был застелен старой газетой. На нем стояла пустая водочная бутылка, рядом валялся пластиковый стаканчик. Разглядеть что-то еще было трудно. Участковый хотел было уже повернуть к выходу, как вдруг заметил на полу среди обломков кирпича какой-то яркий лоскутРазглядеть что-то еще было трудносссторчащий из-подторворвпвпвпвппвпвапыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыаааа
анркеноркн. Это была расшитая пестреньким узором шерстяная рукавица, явно женская, несмотря на довольно солидный размер. Как раз такие рукавички, согласно ориентировке, носила продавщица Сорокина.
- Неужели, так просто? - пробормотал Колесников. - Заманили в подвал и убили? И даже прибраться, как следует, не потрудились...
- Еще не поздно, - сказал кто-то за спиной.
Огонек в руке участкового дрогнул и погас. Капитан резко обернулся. Бледное пятно пролома заслонила тень. По силуэту невозможно было определить, кто это, но голос показался знакомым.
Колесников снова чиркнул зажигалкой. Пальцы вдруг стали непослушными, пламя затеплилось только с третьего раза. Впрочем, вошедший не пытался ни скрыться, ни напасть.
- Ага! - радостно воскликнул участковый. - Вот это кто! Можно было догадаться!
- Да я и не прячусь...
А оружия-то при нем нет, подумал капитан.
- Ну, рассказывай...
Вошедший покачал головой.
- Времени нет.
- Ничего, прокурор добавит! - пошутил Колесников, бочком подвигаясь к пролому. - Не торопись, давай поговорим...
- Я и не тороплюсь. Это ведь не у меня, а у вас времени нет...
Участковый, продолжая двигаться боком, незаметно оттирал собеседника от выхода и, наконец, оказался между ним и проломом.
- Бежать намылился? - он нервно хохотнул. - Все, некуда!
- Это точно, - пришедший тяжело опустился на ящик. - Бежать мне больше некуда. Везде одно и то же...
- Вот и рассказал бы все начистоту! - Колесников, поплевав на пальцы, перехватил горячую зажигалку.
- Бесполезно. Я пытался рассказать кое-кому... из знакомых...
Последние слова были едва слышны.
- Ну, - подбодрил капитан, - и что же они?
- Их уже нет, - сидящий опустил голову.
Колесников поднял огонь повыше. Этот человек не походил на пойманного преступника. Ни испуга, ни злобы в глазах - только усталость. И уверенность в том, что все останется, как есть.
- А ты попробуй мне рассказать.
- Зачем? С вами будет то же самое... - сидящий быстро обернулся, замер, настороженно прислушиваясь.
