— Человек-паук, — шепнул Миледи с отвращением.
Женщина, покачивая всем, что у нее было под халатом, повернулась к нам. До сих пор она внимательно рассматривала нагое существо.
— Высота — два двадцать семь, — спокойно сообщила она. — Размах рук два девяносто шесть. Вес — семьдесят семь килограммов.
— Внутренние органы, как у человека, — задумчиво сказал Гном. — Просто не верится!
Женщина прервала его и несколько минут демонстрировала свои познания в анатомии, а потом заключила с улыбкой:
— Когда его в усыпленном состоянии привезли сюда, он был немыслимо грязен и вонюч!
— Как он прекрасен! — воскликнул Картвич и торжественно высморкался.
— Нам тут делать нечего, Лютц, — проворчал Миледи. — Вы, как я догадываюсь, остаетесь?
Человек из УКВЦ с нежностью взглянул на экран, потом на женщину и утвердительно кивнул.
5. Пожалей наши нервы, Лютц
Следующие четверо суток я провел в Учебном центре. Немного летал на «Старфлеше» — скорее для того чтобы убить время, чем ради тренировки. Погода испортилась, и достаточно было взглянуть на затянутое тучами небо, чтобы, не обращаясь к синоптикам, понять, что это продлится минимум неделю. Немало времени я проводил и на сортировочной горке. От механиков и курсантов я узнал о недостатках и достоинствах «Старфлешей» больше, чем от дожидавшихся повышения инструкторов. Наведывался и в проектное бюро; конструкторы охотно показывали чертежи, по которым легко было проследить сложную эволюцию машин. От поколения к поколению они становились совершеннее. Чувствительнее и в то же время прочнее и безотказнее.
«Старфлеш», приняв в себя человека, как бы сливается с ним, и всякий ремонт или замена узла превращается практически в операцию на живом теле. А ведь в боевых условиях производятся только такие исправления: пилот «чувствует», что неисправно в системе. Я инстинктивно возвращался к чертежам, полагая, что именно в них скрыта какая-то важная для меня истина…
Из Биофизического центра до нас доходили скупые вести. Попытки вступить с Пришельцем в контакт ни к чему не привели. От охранников склада ядерного горючего, которые за это время пришли в себя, тоже не услышали ничего нового; они несли службу в соответствии с инструкцией, а потом очнулись в госпитале.
Миледи пребывал где-то вне центра. Звонил мне в самое неожиданное время и повторял, что я должен быть готов к вылету. В минуты хорошего настроения делился со мной новостями. Доверительно сообщил, что биофизики решили сконструировать пришельцеподобного киборга, который вместо нашего гостя сядет в его ракету, выйдет на орбиту, а затем проникнет внутрь Объекта.
Особого успеха от операции не ждали, поскольку спецкиборг не был приспособлен к самостоятельным действиям и Пришельцы не могли не обнаружить подмены, однако предполагалось, что кое-какую информацию он все же успеет передать. Управлять им должны были с Земли. Но зачем держали здесь меня?
На четвертый день я решил связаться с Эли. Мне недоставало ее, к тому же мучили угрызения совести за выдумку с командировкой. Она находилась у Альберта.
Я давно не видел жену такой отдохнувшей и свежей.
— Альберт ходит на прогулки, и завтра или послезавтра я забираю его домой, — сказала Эли.
Она тяжело пережила несчастный случай с сыном.
С того дня, когда Альберт с дружками устроили свой кросс, до самой операции не находила покоя. К счастью, доктор Зенд, опытнейший специалист, в то время отдыхал в Дексенсе и взялся за имплантацию.
Я увидел Альберта.
— Привет, папа! Когда приезжаешь?
— Скоро, — ответил я. Мальчик был еще слаб. Круги вокруг глаз.
— Через неделю мы с мамой отправляемся на Атлантику. В Массейо или Жуан-Песоа.
— Я прилечу к вам.
— Ну, тогда до свидания. Доктор хочет с тобой поговорить.
Я увидел сияющую физиономию Зенда. На этот раз у него была улыбка триумфатора. Он исправил то, что испортил я.
(Кибка, положив ладонь на округлившийся живот, обращается к кибу:
— Наш малыш чем-то недоволен.
— Толкается?
— Нет, тарахтит.)
Эли должна быть ему благодарна. Очень, очень благодарна.
— Вас ничто не смущает, Лютц?
— Благодарю вас, нет, доктор.
Зенд внимательно смотрел на меня, не переставая улыбаться.
— Если будите в Дексенсе, — сказал он, — загляните в клинику.
Я поклялся навестить его при первой возможности и прервал связь. Потом навел порядок в своих вещах и уже стоял под душем, когда прибежал дежурный курсант, запыхавшийся и возбужденный. В руке он сжимал плоский серый пакет.
— Тревога, господин командор-лейтенант.
Я повязал вокруг бедер полотенце. Вода стекала по животу и спине.
— А мне-то какое дело? — спросил я. — У меня нет боевых заданий.
— Есть, — ответил курсант, вручая мне серый пакет. — Разрешите идти? — парень перебирал ногами.
В доме выла сирена, снаружи нарастал гул.
— Исчезни!
Мокрыми руками я разорвал пакет и вытащил сложенный вдвое листок.
Командор-лейтенанту Лютцу Сеймуру.
Предписание:
— срочный старт в ИВ 406; машина типа «Старфлеш» № ХНН 164;
— боевой полет в направлении Старта-2;
— посадка на Старт-2;
— рапорт командующему операцией «Пришелец».
Командующий операцией «Пришелец» Командор Франклин Миледи.
Крики на дворе тонули в ворчании висевших над щебнистым полем вертолетов, ворчание вертолетов перекрывал грохот вдали. Ну да, конечно, тревога, боевые задания, лихорадочная беготня и теряющие голову дежурные — это стихия Миледи. Но соединение Королевских космических сил не поднимают без нужды. Я натянул компенсационный костюм на влажное тело и выскочил наружу. Сортировочная горка сотрясалась в клубах дыма и пыли. В небо взмывали короткие молнии стартующих машин. Рядом, на площади, курсанты ликвидационных групп выносили из штаба бронированные ящики и тащили их к танцующим над землей вертолетам. Общее возбуждение передалось и мне. Кто-то дернул меня за ремень. Сидевший за рулем «тачки» курсант надрывался, стараясь, чтобы я услышал его, и показал на место рядом с собой. Мы помчались между рядами серых казарменных зданий, через стартовые полосы к уже стоявшей одиноко на неожиданно замолкшей горке машине ХНН 164. Миледи оценил бы мою реакцию. Минуту спустя я сидел за рулями «Старфлеша» в объятиях кресла. Шлем опустился на голову…
Блоки двигателей — в норме.
Системы управления — в норме.
Контрольная аппаратура — в норме.
Система ВИС — в норме.
