– Теперь вы можете удовлетворить свою давнишнее желание, – бросил Ленц, перебирая на столе какие-то бумаги.
Артур вставил в машинку чистый лист и наугад быстро отстукал несколько строк – случайный набор букв. Затем вынул лист, сложил его и сунул в карман. Ленц, стоя спиной к Барку, возился с бумагами.
– Кто заходит в ваш кабинет? – спросил Барк.
– Никто. Я даже убирать здесь не разрешаю.
«Это заметно», – хотел сказать Артур Барк, но промолчал.
– Вы, наверно, над книгой работаете? – спросил Барк у доктора Ленца, когда они вышли из кабинета.
– Книгой?
– У вас на столе столько бумаг. Записки, блокноты, – пояснил Барк.
– Для книги времени нет, – махнул рукой Гуго. – Раньше, правда, была такая идея. Кое-какие материалы подготовил. А теперь… Дай бог за оставшееся время хотя дневники в порядок привести.
– Вижу, работы у вас много.
– Особенно сейчас. Вздохнуть некогда. Только кофе спасает: пью его беспрерывно, – сказал Ленц.
Они шли по коридору, пластик поглощал шаги.
– Кофе сами варите? – вдруг спросил Барк.
– Этой технологии я не осилил, – улыбнулся Гуго. – Приходится пользоваться любезностью сотрудников. То в лаборатории перехвачу чашечку, то Шелла угостит. У нее имеется электронная кофеварка.
– А в кабинете?
– В кабинете у меня кофейная автоматика отсутствует, – вздохнул Ленц, – имеется только спиртовка да колба.
– Кто же готовит кофе в кабинете?
– Имант, – рассеянно ответил Ленц. – Он тоже любитель.
А вы говорите, что в кабинете никто, кроме вас, не бывает.
– Простите. Совсем выскочило из головы… Да оно и понятно, – проговорил Гуго. – Имант Ардонис – мой первый помощник, а лучше сказать – мое второе я. Во всем, что касается работы.
– Допустим. Но давайте уточним. Насколько я понял, Имант Ардонис бывает у вас в кабинете достаточно часто.
– Разумеется, – согласился Ленц и внезапно остановился. – Позвольте, вы думаете, что это Ардонис… Нет, исключено. Ардонис – моя правая рука.
– Бывает, что левая рука не ведает, что творит правая, – заметил Барк.
– Исключено, – горячо повторил Ленц. – Иманту я абсолютно доверяю.
Барк помолчал, лишь пощупал в кармане сложенный вчетверо листок.
По предложению Ленца они присели в небольшом холле, образованном пересечением двух коридоров.
– Сердце, – пожаловался Ленц. – До последних дней я и не подозревал, что оно у меня имеется.
Физик и его новый телохранитель немного помолчали.
– Меня беспокоит одна вещь, – сказал Барк, закуривая сигарету. – В своем ремесле я вроде разбираюсь, а вот в физике – профан.
– Каждому свое.
– Не спорю, – согласился Барк. – Но вдруг заведет со мной кто-нибудь из ваших сотрудников ученый разговор – и я погиб. Раскусят в два счета, что я за птица.
Ленц задумался.
– Мы сделаем вот что, – решил он. – Я оповещу всех, что ваша тематика засекречена. Тогда к вам никто не станет обращаться с лишними разговорами.
– Но все же хотелось бы услышать несколько слов, хотя бы общего порядка, о той работе, которая у вас ведется.
– Хорошо, – кивнул Ленц. – Наш отдел – нейтринный – является головным в Ядерном центре. Я руковожу отделом уже в течение… Впрочем, сейчас это неважно. В последнее время мы заняты наладкой ускорителя. Знаете, что такое ускоритель?
– В общих чертах, – сказал Артур и придвинул поближе пепельницу.
– Ускоритель можно сравнить с пушкой.
– А чем она стреляет? – поинтересовался Барк, призывая на помощь все свои физические познания.
– Мельчайшими частицами, так называемыми элементарными. Они разгоняются в ускорителе с помощью электромагнитных полей, – размеренным тоном, словно читая лекцию, произнес Ленц.
– Каков на вид ускоритель? Мне как-то до сих пор не приходилось его видеть, – сказал Артур.
– Вообразите гигантскую баранку, с поперечником в десяток миль. Баранка упрятана глубоко под землю, – начал пояснять Ленц.
– Такой бублик сразу не представишь, – сказал Барк и стряхнул пепел.
– Тогда лучше вообразите корд. Обыкновенный цирковой круг, на котором объезжают лошадей. На старт выбегают несколько скакунов. Дрессировщик должен «разогнать» их, выжать максимальную скорость, на которую способны скакуны. Как этого достичь?
«Хорошо объясняет, хотя скакуны – скорее по части моего достоуважаемого шефа Арно Кампа», – подумал Артур, с возрастающим интересом слушая пояснения Гуго Ленца.
– Неопытный дрессировщик постарается решить поставленную задачу, что называется, «в лоб», – продолжал доктор Ленц. – Он станет в центре круга и начнет подгонять лошадей кнутом. Лошади, они же ускоряемые частицы, сорвутся с места в карьер. Они выложатся сразу, но едва ли покажут хороший результат. Опытный дрессировщик поступит иначе. Для начала он тихонько стронет лошадей с места. Затем, разумеется, пустит в ход бич. Но подгонять лошадей будет постепенно, так сказать, небольшими порциями, равномерно. Прошли лошади круг – щелчок бича, еще круг – еще щелчок, и так далее.
– Понимаю. Скорость нужно увеличивать все время, небольшими глотками. Как пьют кофе, – сказал Барк.
– Кстати о кофе, – сказал Гуго Ленц и бросил взгляд на часы. – Не откажетесь от чашечки?
– Наоборот.
Артур думал, что они пойдут в комнату Иманта, но Ленц вызвал Шеллу, бросив в видеофон несколько слов.
Вскоре появилась молодая женщина. Она несла на подносе две чашки кофе.
Напиток оказался крепчайшим и обжигающе горячим. Барк подумал, что употребление кофе здесь – привычный, давно отработанный ритуал.
Поставив пустую чашку на стол, Артур перехватил взгляд, брошенный Шеллой на Ленца, и решил про себя, что старик, пожалуй, неплохо чувствует себя тут, в атмосфере всеобщего преклонения. Во всяком случае, неплохо чувствовал себя до самого последнего времени.
Заметив, что Артур на нее смотрит, Шелла вспыхнула и отвернулась.
– Почему вы с нами не пьете? – спросил Гуго.
– Благодарю вас, доктор Ленц, я уже выпила, – сказала Шелла и, собрав пустые чашки, удалилась, покачивая бедрами. Барк проводил ее взглядом.
– Французы говорят: красота женщины – в походке, – начал было он, но посмотрел на холодное лицо Ленца и осекся.
– Вернемся к нашим лошадям, – сказал Ленц. – Мы их оставили на цирковом корде, где они бегут под равномерные удары бича, наращивая темп. Видите ли, вся соль в том, что каждый раз частица в ускорителе получает небольшую прибавку скорости. Но зато частица совершает много кругов, так что в сумме скорость ее оказывается весьма значительной.
На последних кругах кони мчатся, как вихрь. Таким образом дрессировщик, он же физик, решил свою задачу.
