Я не глядел на них, поскольку впервые в жизни мог не тревожиться ни о работе, ни о расписании поездов, счетов, фетишистского отношения Шарлотты к пепельницам, ни о разных чертовых хлопотах, которые должен был взваливать на себя, чтобы заработать на жизнь. Никакой суеты и никакой ответственности.
Было необычно приятно откинуться на мягком сидении и просто-напросто прикрыть глаза, даже если в душе я и понимал, что попал в серьезные неприятности.
Мы ехали уже какое-то время, когда меня вдруг осенило.
- А почему мы не воспользовались переброской?
Аудитор рассеянно глядел в окно, но все же ответил:
- Слишком маленькое расстояние. Переброска рассчитана минимально на световой год.
- Ого! - воскликнул я и снова почувствовал слабость.
Все получалось на удивление логично. И тут я вспомнил еще кое о чем.
- Послушайте, Да Кампо... - начал я и тут же съежился от взгляда, которым он меня наградил.
- Я же сказал тебе, меня зовут Хельгорт Лаббула!
Аудитор глядел в окно и улыбался.
- Не могли бы вы мне кое-что объяснить? - нерешительно продолжал я.
Да Кампо глубоко вздохнул.
- Спрашивай. Хуже, чем ты сделал, мне уже не будет. Я и так опаздываю на двадцать кил-боров.
- Что это было в вашем саду?
- Растение. А ты что подумал?
- Но...
Было заметно, что он борется с раздражением.
- Послушай, Уэллер, ты же разводишь всякие там розочкихризантемы, верно? Так почему я не могу посадить растение, которое мне нравится, в своем саду? Из-за того, что мне приходится жить на периферии, я вовсе не собираюсь превращаться в варвара.
- Все верно, - оглянулся аудитор, - но вас несколько раз предупреждали насчет выращивания местных растений на Пригородной Территории, когда вы подписывали документ на аренду земельного участка, не правда ли, Хельгорт?
Да Кампо побагровел.
- Да, но я считал, что у человека должно быть что-то... - Он заставил себя замолчать и с гневом поглядел на меня.
- А почему мы ни разу не видели, чтобы из трубы вашего дома шел дым?
- Мы не пользуемся кретинским топливом вроде угля, газа или нефти.
Я не понял, но решил, что его ответ на следующий вопрос все прояснит.
- Почему вы никогда не появляетесь на людях, не жжете по вечерам свет, почему у вас всегда опущены шторы?
- Потому что внутри наш коттедж не похож на ваши. Это дачный домик в дрексвилльском стиле. Тесноватый, конечно, но из-за регламента, который установили вот эти, трудно рассчитывать на лучшее. - Он бросил злобный взгляд на аудитора. У нас автономная система обогрева, запас продуктов и все такое прочее. Мы прячемся за шторами, чтобы вы не видели, какими устройствами мы пользуемся. Должен вам сказать, нам самим из-за этого неудобно, но в любом случае, лучше жить так, чем в этом сумасшедшем доме, - закончил он, махнув рукой в направлении города.
- А мне, пожалуй, здесь нравится, - заметил я.
Аудитор снова взглянул на меня, и я вторично прочитал то, что таилось в его глазах. Смысл не изменился. Мне все еще угрожала опасность.
- Мы почти на месте, - сказал он.
Машина затормозила и плавно остановилась возле огромного белого здания. Мы вышли.
Да Кампо оглянулся и снова заговорил с аудитором. По тону было ясно, что он просит его отпустить.
- Нам необходима ваша объяснительная, - заявил аудитор. - Это займет совсем немного времени.
Он подтолкнул его от машины. Мы стали подниматься по широким полированным ступеням.
* * *
После утомительно шествия по коридорам, заявлений, анкет и прочих официальных процедур, поразительно напоминавших мне Землю, мы оказались в кабинете, который, вроде бы, являлся конечной целью нашего маршрута.
Да Кампо был явно встревожен и, казалось, готов был испепелить меня взглядом после того, как посмотрел на часы.
Нас ввели внутрь. Аудитор отсалютовал сидевшему за столом человеку с бледным лицом.
- Старший аудитор, - сообщил он, потом представил нас.
Я заметил, что у высокого начальника были серые глаза, такие же, как у Да Кампо и аудитора. Это что же, преобладающий цвет в Дрексвилле?
- Будьте добры, садитесь, - довольно любезно произнес старший.
- Мне действительно надо идти, - вырвалось у Да Кампо. - Я без того опоздал на работу и, надеюсь, вы не считаете, что мне это нравится...
- Сядьте, Хельгорт, мне надо и вам кое-что сказать.
Я был благодарен, что они разговаривали по-английски. Старший аудитор скрестил на груди длинные руки и внимательно поглядел на Да Кампо.
- Знаете ли, частично вы сами в этом виноваты.
- Но почему? На что вы намекаете? - возмутился Да Кампо. - Я рассказал ему идеально логичную историю. Потом он сам забрел куда не надо и наткнулся на Пригородную Станцию. Так в чем же моя...
- Потише! Мы и без того вам, разъезжающим, уделяем слишком мало внимания. Это ваша жизнь, и мы стараемся не вмешиваться. Но существуют определенные правила, которых мы вынуждены придерживаться, иначе пострадает вся наша система. Вы знаете, что не имели права выращивать любые наши растения вне этого мира. Мы неоднократно предупреждали вас. Одно это уже производит соответствующее впечатление. Далее, вы вели себя, как затворники, а мы просили вас поддерживать хотя бы некоторые контакты с соседями, соблюдать нормы общения, принятые на том уровне. Вы даже не заглядывали в магазины!
Да Кампо попытался возразить, но старший ауитор резко щелкнул пальцами, заставив его замолчать.
- Мы проверили ваши продовольственные запасы по данным пищевого центра и послали вам предупреждение, но в назначенный срок не получили на него даже ответа. - Бледнолицый забарабанил пальцами по столу. - Вот так-то, Хельгорт. Если с вами будут еще какие-либо неприятности, мы будем вынуждены аннулировать ваш проездной билет, а вас с женой переселить в один из Городов-Коммун. Все ясно?
Да Кампо, явно испуганный, поспешно кивнул.
Я подумал о фантастической системе, которую они изобрели. Вся Земля - пригородная зона. Господь всемогущий!
Это было несказанно фантастичным, но одновременно настолько простым и очевидным, что по мере того, как я размышлял, мое отношение к этим людям становилось все лучше и лучше. Это объясняло все то, чему я постоянно удивлялся у себя дома: отшельников, автобусные линии, ведущие в никуда, исчезновение людей.
- Ладно, можете идти, - услышал я голос старшего аудитора.
Да Кампо направился к выходу. Обернувшись, я наблюдал за ним, потом сказал:
- Счастливо, Да Кампо. Вечерком я заскочу к вам.
Он странно посмотрел на меня. Я не смог понять выражения его глаз.
- Счастливо, Уэллер, буду рад вас видеть, - ответил он и вышел.
Я уже начал догадываться, на что он намекал. Они не позволят мне вернуться. Это было бы глупостью. Теперь я слишком много знал. Странно, но я не испытывал страха.
