Леди Ардах с радостью выполнила просьбу мужа; разумеется, в число приглашенных были включены ее сестра Мэри, по сию пору незамужняя, и леди Д. Леди Ардах просила сестер отправиться в путь как можно скорее: ей хотелось хоть немного побыть с ними наедине, прежде чем съедутся остальные гости.
Сестры откликнулись на зов и выехали из Дублина тотчас же по получении приглашения, примерно за неделю до праздничных дней, когда в замке должно было собраться все общество.
Для удобства путешествия было решено, что сестры поедут на долговых, а кучер леди Д. с ее лошадьми отправится следом. Леди Д. взяла с собой горничную и одного из слуг. Компания выехала из города ближе к закату и потому в первый день смогла проехать всего три станции. К вечеру второго дня, миновав восемь станций, дамы прибыли в городок К-к, милях в пятнадцати от Касл-Ардаха. Вследствие того, что мисс Ф-д давно пребывала не в самом добром здравии и потому очень устала в пути, было решено остановиться тут на ночлег.
Дамы заняли лучший из номеров, какой имелся в здешней таверне. Леди Д. осталась в гостиной, чтобы отдать распоряжения об ужине и прочих необходимых приготовлениях, а младшая сестра удалилась в спальню, чтобы прилечь ненадолго, ибо в просторной зале не было такого предмета роскоши, как диван.
Здоровье мисс Ф-д, как уже говорилось, оставляло желать много лучшего, к тому же она очень устала в пути, а дурная погода окончательно подорвала ее расположение духа. Вскоре после того, как леди Д. осталась одна, дверь из коридора в гостиную внезапно распахнулась, и на пороге появилась Мэри, необычайно взволнованная. Бледная и дрожащая, она рухнула в кресло и, разразившись потоком слез, поведала о происшествии, повергнувшем ее в сильнейшее расстройство.
Дело было вот в чем. Едва опустившись на кровать, девушка погрузилась в тяжелое, лихорадочное забытье. Перед глазами ее, как в калейдоскопе, кружился чудовищный хоровод причудливых фигур самых неожиданных форм и окрасок. Затем, по ее словам, взор затянула туманная пелена, заслонившая переменчивые видения. Из этой дымки медленно выплыла женская фигура, стоявшая спиной к Мэри. Не произнося ни слова, заламывая руки и тряся головой, женщина разыграла пантомиму горя и отчаяния, словно не в силах была переносить бездну обрушившихся на нее несчастий. Перепуганная Мэри тщетно пыталась заглянуть в лицо странному видению, что кружилось и мелькало перед нею. Наконец призрачная фигура сделала длительный жест, словно давая указание невидимым прислужникам, и на миг повернула голову. Взору Мэри с ужасающей отчетливостью предстали искаженные болью черты леди Ардах, смертельно бледной, с растрепанными черными волосами и глазами, полными слез. При виде сестры душу Мэри всколыхнул такой ужас ибо до сих пор она рассматривала призрака скорее с любопытством, нежели со страхом что она проснулась. Она села на постели и испуганно оглядела комнату, тускло освещенную пламенем догорающей свечи, словно ожидала, что страшное видение прячется наяву где-нибудь в темном углу.
Страхи ее оказались не напрасны, и действительность была едва ли не ужаснее сна. Не успела бедняжка перевести дыхание и собраться с мыслями, как до нее донесся тихий голос сестры. Леди Ардах то рыдала, то всхлипывала, то пронзительно кричала от ужаса, в отчаянии взывала к сестре и к леди Д., заклиная их именем Господним не терять времени и поскорее приехать к ней на помощь. Мисс Ф-д слышала голос сестры так отчетливо, словно находилась не более чем в двух шагах от нее.
Она вскочила с постели и, оставив свечу на столе, помчалась по темному коридору. Голос следовал за ней до самых дверей в гостиную и, тихо всхлипнув, умолк.
Едва оправившись от пережитого, мисс Ф-д объявила, что намерена тотчас же, не теряя времени, отправиться далее в Касл-Ардах. Лишь с большим трудом леди Д. удалось уговорить сестру остаться в гостинице до утра. К тому времени Мэри немного отдохнет, хотя бы просто полежав в постели, так как не могло быть и речи о том, чтобы она уснула. Мисс Ф-д проявляла все симптомы нервной лихорадки, и, глядя на нее, леди Д. была убеждена, что девушка переутомилась сверх всякой меры и продолжать путь можно не ранее чем на следующее утро. Вскоре она уговорила сестру вернуться в спальню и оставалась с ней до тех пор, пока та, более или менее успокоившись, не легла в постель.
Леди Д. вернулась в гостиную. Спать совсем не хотелось, и она села у камина. Покой ее снова был нарушен внезапным появлением сестры, куда более взволнованной, чем прежде. Она заявила, что едва леди Д. вышла из спальни, как горестные стоны и плач возобновились. Голосом леди Ардах странный призрак принялся еще настойчивее умолять сестер не теряя времени отправиться в Касл-Ардах. На этот раз голос сопровождал ее до дверей в гостиную и, пока она не захлопнула дверь, стенал и рыдал у самого порога.
Мисс Ф-д безапелляционно заявила, что никакая сила не заставит ее отказаться от намерения немедленно продолжить путь в замок и добавила, что, если леди Д. не пожелает ее сопровождать, она отправится одна.
Суеверные чувства во все времена бывают заразительны, а век восемнадцатый предоставлял для таких чувств как нельзя более благоприятную почву.
Пугающие видения сестры произвели на леди Д. столь сильные впечатление, что ей стало не по себе; и, видя, что сестра всерьез намерена тотчас же тронуться в путь, она в конце концов решила ехать с ней.
В карету запрягли свежих лошадей, и дамы со слугами отбыли из гостиницы, строго-настрого наказав кучеру гнать лошадей как можно быстрее и пообещав щедро наградить его, если он той же ночью скорее доставит их в замок.
В те времена дороги на юге острова пребывали в куда худшем состоянии, нежели сейчас, и пятнадцать миль, которые нынешняя почтовая карета преодолеет за какой-нибудь час с четвертью, не были пройдены даже за вдвое большее время.
Мисс Ф-д сидела как на иголках, то и дело выглядывая из окна кареты. Когда путешественницы приблизились к отраде поместья, расположенной примерно в миле от замка, тревожное настроение мисс Ф-д передалось и ее сестре.
Форейтор спешился, чтобы открыть ворота занятие не такое легкое, как может показаться на первый взгляд, ибо в середине восемнадцатого века в Ирландии еще не вошло в обычай ставить у въезда в поместье избушку сторожа, а запоры и ключи были почти не известны. Едва форейтору удалось откатить в сторону тяжелую дубовую створку, как на дороге показался стремительно скачущий всадник. Поравнявшись с каретой, он спросил форейтора, кто эти господа; получив ответ, он подъехал к окну и протянул леди Д. конверт. При свете фонаря сестры с трудом разобрали написанное. Неразборчивым почерком, явно в сильном волнении, было выведено:
