так что звучит так, будто у нас всё схвачено. Так, допустим, он прилетит в центр парка на большом воздушном шаре в форме своей головы и потребует от меня это "золото". Что потом? Ты его пристрелишь?
Уилл вступил в разговор.
— Это будет нашим вторим лучшим вариантом. Лучше будет перевести всё в переговоры. Я буду переговорщиком.
— Почему это лучше, чем просто застрелить его?
— Зои. Дело будет в людном общественном парке. Там могут быть дети. В реальном мире, пули, которые не попали в цель, продолжают своё путешествие до тех пор, пока не врежутся во что-нибудь. Они пролетают сквозь окна и через тела прохожих. И даже успешное убийство плохого парня создаёт отдачу, запускающую целую цепочку последствий, которые предупредить невозможно. Пушки всегда представляют провал переговоров.
— Так что мне делать?
— Вы должны сыграть тупую...
— Играть я не буду.
— Уточню, что любой разговор или спор между ним и вами — это тупик. Вы не знаете, что он хочет или как это получить. Предоставьте это мне. Армандо отведёт вас в безопасность. Остальное моя проблема. Если всё после этого пойдёт к чёрту, что ж, поступим по-жёсткому.
— И если он не поведётся и просто зарубит меня насмерть?
Армандо сказал:
— Если он двинется, падайте. Ложитесь на землю, не вставайте между Молеком и градом пуль, которые полетят в его сторону.
Зои вздохнула и сказала:
— Ладно. И мы не знаем, когда он появится?
— Или появится ли он вообще, — добавил Уилл.
— Ну... Сколько длится служба?
— Всю ночь.
— Окей, что мне делать всё оставшееся время?
Позади неё, Андре сказал:
— Это вечеринка. Вы богатая и знаменитая. Вливайтесь и получайте удовольствие.
Зои почувствовала, как у неё скручивает живот.
— Ну, будем надеяться, что он появится и попробует убить меня ближе к старту.
Армандо опустил руку на её плечо и посмотрел ей прямо в глаза:
— Эй. Вы будете в порядке. Давайте сделаем это.
Зои вздохнула и сказала:
— Ладно. Мне нужно сходить попрощаться с котом.
ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ
Пробки были настолько мощными, будто через пять минут должно было случиться неизбежное уничтожение цивилизации. Чем ближе они были к парку, тем чаще им встречались рабочие в отражающих жилетах, иногда тянущие за собой огромные чёрные полотна или пытающиеся перенаправить движение транспорта, чтобы провезти грузовики с кегами пива и ящиками ликёра.
Зои сказала:
— И в этом заключается последнее желание Артура. Сделать жизни всех остальных несчастными на целую ночь.
Андре приподнял бровь и сказал:
— Не всех. Только парочки миллионов человек, которых не будет на вечеринке. Но это уже их вина, разве нет?
Зои сказала:
— Это что, снег? В смысле, снег идёт только в парке и больше нигде?
— На крышах каждого здания в центре стоят снежные автоматы. Их запускают каждую пару дней в ближайшие к рождеству недели. И это стало возможным благодаря щедрым пожертвованиям от, эм, тебя.
Они прибыли к месту, выделенному для грузовиков с холодильниками и кучами провизии. Зои впервые хорошо разглядела парк, и хотя празднование технически ещё не началось, он уже был переполнен сильнее, чем Зои предпочитала. Она почувствовала, как нарастающая социальная тревожность ударила по её нутру. Она подумала, может, лучше будет просто спрятаться здесь, и построить себе форт из бочек с пивом.
Самой заметной частью самого парка являлась непонятная десятиметровая гора, белеющая ближе к центру. Какие-то студенты пытались прокопать её вглубь.
— Пивная Гора, — сказал Андре. — Двадцать тон спрессованного льда, десять тысяч бутылок пива внутри. Тусовщики просто прокапывают её на протяжении всей ночи. Отсюда не понятно, но она в форме горы Рашмор, только все четыре головы — Артура.
— Слава богу. На секунду я подумала, что это был кокаин.
Рядом с Пивной Горой был розово-жёлтый надувной замок, внутри которого скакали дети. Ещё чуть дальше — площадка для концерта с гастролёрами в процессе саунд чека.
Всплеск искр привлёк взгляд Зои, вырываясь из ближайшего стенда, который был где-то три метра в высоту, с каменной огненной чашей на вершине. Работник на лестнице нажал кнопку и, после свиста воздуха, наружу вырвались десятки голубых и оранжевых огоньков. Они мерцали, пульсировали и танцевали, создавая различные фигуры и формы из огня. Из чаши вырвалась горящая буква "А", растворившаяся в воздухе через мгновение, после чего механизм снова запустился, и на свет вылетели огненные ангелочки, расправляя крылья. Удовлетворившись, мужчина спустился и передвинул лестницу к другому, абсолютно идентичному стенду, одному из множества других установленных в парке.
Затем она почувствовала запах еды. Весь парк был заполнен тентами чёрного цвета, пытающимися и провалившими те самые попытки соответствовать сдержанному тону события (не помогало им и то, что на каждом из них был жёлтый логотип Ливингстон Энтерпрайзес, который состоял из буквы "Л" перед густыми закрученными усами). Один массивный тент накрывал целый ряд мангалов для барбекю. Мужчина переворачивал рёбрышки, покрытые блестящей корочкой карамелизированного сахара и соуса. Следующая за ним вывеска обещала датские хот-доги и прожаренные шарики лазаньи. Под другим тентом был обильно потеющий над гигантским чугунным котлом мужчина. Он стоял на стремянке и использовал весло, чтобы перемешать семьдесят пять галлонов чили (Зои подсчитала, что к концу вечера как минимум один галлон будет состоять исключительно из его пота). Чуть дальше был стенд с серией ярко разрисованных чанов, в которых копошился громадный мужик с вощёными усами, опуская попкорн в жидкий азот. Пока он разливал содержимое в коробки с красно-белыми линиями, в воздух поднимался холодный пар.
— Отлично, ты здесь, — Зои вырвалась из своего транса от нездоровой еды, благодаря Эко. Она и остальные Костюмы уже успели встать в круг вокруг неё. — Добро пожаловаться на Фестиваль Непроходимых Улиц Артура Ливингстона.
Армандо сказал:
— Охранники
