— Вы совершенно правы, партнер Илайдж, — кивнул робот.
— Тогда я продолжу. Комиссар рассчитывал, что у двери встретите его вы, Дэниел, и тогда он всадит в вас полный заряд бластера. С вами покончено. Комиссар тут же отправляется к тому месту где он должен ждать Р. Сэмми, отдает ему бластер и, не торопясь, возвращается к дому Сартона. В случае нужды ему не составит никакого труда оправдать свое раннее появление в Космотауне тем, что пришел предупредить доктора Сартона о якобы готовящемся на них нападении. Мертвый робот лишь придаст вес его словам. Что касается Р. Сэмми, то едва ли кто обратит на него внимание, приняв его за одного из роботов, используемых на фермах. Ну так как, комиссар, близок я к истине?
Эндерби всего передернуло:
— Я не убивал…
— Р. Дэниел? — подхватил Бейли. — Конечно, нет. Вот он, перед вами. Но потому ли за все время, что он в городе, вы ни разу не назвали его по имени и не обратились к нему непосредственно. Посмотрите на него хорошенько, комиссар!
Комиссар не мог этого сделать. Он закрыл лицо трясущимися руками.
Проектор едва не вывалился из дрожащих рук Бейли. Он нашел то, что искал.
Перед ним крупным входом стояло изображение входа в дом доктора Сартона. Дверь была открыта; она была задвинута в стену, отчего стали ясно видны металлические желобки, по которым она скользила. В них что-то поблескивало. Ошибиться было невозможно!
— Так вот как это было, — торопился Бейли. — Вы подошли к дому Сартона. Вы нервничали и, как всегда, когда вы волнуетесь, сняли очки и стали их протирать. Вот тут-то вы их и уронили; быть может, и наступили на них. Во всяком случае, очки разбились, и в этот момент дверь отодвинулась, и в ней показалась похожая на Дэниела фигура.
Вы разрядили в него бластер, подхватили остатки очков и скрылись. Труп обнаружили они, а не вы, а когда они увидели вас, оказалось, что вы убили доктора Сартона, а не Дэниела. Беда в том, что доктор Сартон придал роботу свой облик, а вы без очков не заметили разницы. Если вам нужны вещественные доказательства, то они здесь!
С этими словами Бейли осторожно положил на стол микропроектор и бережно накрыл его рукой.
Лицо комиссара Эндерби исказилось от ужаса, лицо Бейли — от напряжения; Р. Дэниел оставался бесстрастным.
Бейли протянул руку к Р. Дэниелу.
— Что, по-вашему, блестело в желобках двери, Дэниел?
— Два небольших осколка стекла, — холодно ответил робот. — Нам это ни о чем не говорит.
— Сейчас вам станет понятно. Это часть вогнутых линз. Измерьте их оптические свойства и сравните со стеклами, которые носит сейчас Эндерби. Не сметь, комиссар!
Он бросился к комиссару и выхватил очки у него из рук, прежде чем тот швырнул их на пол. Тяжело дыша, он протянул их Р. Дэниелу.
— По-моему, этого вполне достаточно, чтобы доказать, что он был у дома Сартона раньше, чем предполагалось.
— Я полностью убежден, — сказал Р. Дэниел. — Теперь я вижу, что был совершенно сбит с толку цереброанализом комиссара. Поздравляю вас, партнер Илайдж.
На часах у Бейли было 24:00. Наступил новый день.
Комиссар медленно опустил голову на руки и невнятно проговорил:
— Это была ошибка. Ошибка… Я не хотел его убивать.
Он неожиданно соскользнул со стула и свалился ничком на пол.
Р. Дэниел бросился к нему со словами:
— Вы причинили ему вред, Илайдж. Это очень плохо.
— Но он жив, не так ли?
— Да. Потерял сознание.
— Ничего, очнется. Нервы подкачали, наверное. У меня не было другого выхода, Дэниел. Для судебного преследования моих выводов было бы недостаточно, я должен был вынудить его сознаться, пусть даже такой ценой. Ведь вы слышали его признание, Дэниел?
— Да, слышал.
— Если помните, я обещал, что это будет на пользу планам Космотауна… Погодите, он приходит в себя.
Комиссар застонал. Он медленно открыл глаза и молча посмотрел на склонившиеся над ним фигуры.
— Комиссар, вы меня слышите? — спросил Бейли.
Эндерби безразлично кивнул.
— Тогда слушайте внимательно. Космонитам сейчас не до вас. У них есть более серьезные дела, и если вы согласитесь сотрудничать…
— Что, что? — В глазах комиссара появилась надежда.
— Вы, должно быть, важная персона в медиевистском движении Нью-Йорка, а то и всей планеты. Убедите своих единомышленников согласиться на освоение космоса. Вы ведь знаете, какую надо проводить линию? Мы сможем вернуться назад к природе… но на других планетах.
— Не понимаю, — пробормотал комиссар.
— Космониты добиваются именно этого. И, черт побери, теперь я полностью разделяю их точку зрения. Ради этого они каждый день рискуют своей жизнью, оставаясь на Земле, и если вы сумеете воспользоваться смертью доктора Сартона, чтобы убедить медиевистов возобновить освоение Галактики, космониты, возможно, сочтут эту жертву оправданной. Вы меня поняли?
— Илайдж совершенно прав, — вступил в разговор Р. Дэниел. — Помогите нам, комиссар, и мы забудем прошлое. Я говорю вам от имени доктора Фастольфа и других. Однако если, согласившись сейчас, вы потом предадите нас, мы будем вынуждены предъявить вам обвинение в убийстве. Надеюсь, вы отдаете себе в этом отчет? Мне больно напоминать вам об этом.
— И я не подвергнусь судебному преследованию? — недоверчиво спросил комиссар.
— Нет, если поможете нам.
Слезы появились у него на глазах.
— Конечно, конечно. Произошел несчастный случай. Объясните им. Потом, мне казалось, я поступаю правильно.
— Вы поступите правильно, если поможете нам, — убеждал его Бейли. — Спасение Земли — в освоении космоса. Отбросьте свои предрассудки, и тогда вы поймете это. А то поговорите с доктором Фастольфом. А пока вы можете помочь тем, что замнете дело Р. Сэмми. Объясните его гибель несчастным случаем или как вам угодно. — Бейли встал на ноги. — И учтите, Космотаун в курсе всех событий, так что не советую вам замышлять что-нибудь против меня. Надеюсь, это вам понятно, комиссар Эндерби.
— Можете быть спокойны, Илайдж, — сказал Р. Дэниел. — Он искренне соглашается сотрудничать с нами. Это явствует из его цереброанализа.
— Хорошо. Тогда мне пора домой. Как-никак у меня есть жена и сын, и я чертовски хочу спать. — Бейли пытливо посмотрел на Р. Дэниела. — Дэниел, вы останетесь на Земле после отъезда космонитов?
— У меня еще нет никаких инструкций на этот счет. А почему вы меня спрашиваете?
Бейли прикусил губу и нерешительно сказал:
— Не думал, что когда-нибудь придется делать такое признание такому, как вы, Дэниел, но я доверяю вам. Даже больше — я восхищен вами. Я слишком стар, чтобы самому отправиться на новые планеты, но если в конце концов будут открыты школы для эмигрантов, я отдам туда Бентли. Кто знает, может, когда-нибудь вы с Бентли вместе…
