Айвен бродил по лаборатории, поругивался, пытался сдвинуть с места тумбы, но те не подавались. Он ушел в кухню, через минуту там что-то загремело, и вновь послышались ругательства.
Вернувшись, Айвен сказал сухо:
– Вставай, придется уйти тем же путем, которым пришли.
Мила поднялась и, не зная почему, отодвинула кушетку. В стене оказалась дверца, достаточно широкая, как раз для объемов Кибераполлона. Мила представила, как он укладывается на брюхо, ползет, похожий на огромную гусеницу.
Айвен подскочил к дверце и, заложив пальцы обеих рук в нижнюю щель, с усилием потянул вверх. Заслонка уехала, стукнувшись где-то внутри стены об ограничитель.
– Ложись на пол, – тут же скомандовал он.
– Может, ты вначале проверишь, что там?! – возмутилась Мила.
– У нас нет ни единой минуты на споры. Спутник нас не видит, значит, они уже забили тревогу. Может, в следующую секунду полицейские ворвутся сюда и…
– Застрелят тебя, а меня отвезут домой, – завершила фразу Мила. – Ты этим хотел меня напугать?
Отчасти это была горькая ирония, отчасти злая шутка в ответ на колкость.
Он это понял, посмотрел на нее взглядом, в котором не было ни угрозы, ни ненависти, лишь тоска и какая-то странная растерянность.
Растерянность ли? Нет, Мила явственно чувствовала, что в голове у него созрел четкий план действий, которым Айвен будет руководствоваться. Что-то произошло с ним с тех пор, как они забрались в камеры-гробы. Он все разложил по полочкам, структурировал, и все сомнения, если таковые были, развеялись. Первым пунктом его плана было достигнуть шоссе 35, которое примыкало к сети дорог Никты в северной части города. Но до этого надо выбраться из дома и пересечь Зеленый квартал по территории зарослей, пройти девяносто метров в сторону 11-й улицы, выйти на перекрестке, пересечь его по диагонали… Айвен видел весь путь от начала до конца. Никаких колебаний насчет дальнейшего выбора. И не растерянность сейчас была на его лице. Что-то другое. Айвен боялся за нее.
– Если меня застрелят, им придется вначале отвезти тебя в Киберлайф или «Семью», – сказал он. – А уж потом домой.
– Ладно, – проронила Мила и полезла в темный проем хода, нащупала ступеньку, затем другую, и взявшись за вертикальные поручни, начала спускаться.
– Подожди, – окликнул ее Айвен. – Держи рюкзак.
Она протянула руку, взяла рюкзак, который теперь казался намного тяжелее, и продолжила спуск. Через десяток ступеней ноги ее коснулись ровной поверхности, и в тот же миг вспыхнул яркий свет.
Она увидела узкий коридор высотой два метра и шириной метр. Шагах в пятидесяти виднелся конец хода. Там из стены торчали такие же ступени.
Через несколько секунд спрыгнул Айвен, надел на плечи рюкзак и, обогнав Милу, быстро зашагал вперед.
– За мной, – сказал он, не оборачиваясь.
Мила засеменила следом, пытаясь ухватиться рукой за его рюкзак.
– Они нас не заметят? – спросила она, чувствуя, как страх разливается по спине. – Что если мы выберемся где-нибудь посреди дороги?
– Этот Кибераполлон, хоть и дебил, но не настолько, чтобы вывести запасной ход на дорогу, – сказал Айвен. – Впрочем, сейчас мы это узнаем.
Подойдя к стене, он ухватился за поручни и быстро полез вверх.
Дождавшись, когда ноги его исчезнут, Мила последовала за ним, но вскоре вынуждена была остановиться. К сожалению, в этом закоулке было темно, и Айвен замешкался, пытаясь, видимо, разобраться с защелкой люка. Мила вспомнила, что в рюкзаке у нее лежит фонарь, и потянулась за ним. «Нет! – тут прилетела мысль Айвена. – Свет не нужен, мы себя выдадим».
Мила ухватилась за поручни и стала ждать. Наконец, что-то заскрежетало. Айвен замер, испугавшись нечаянного шума. Помедлив немного, он снова взялся за люк, начал его сдвигать. Мила почувствовала, что дышать стало легче: свежий ночной воздух проник в подземный ход, вытесняя затхлость.
Айвен полез вверх. Мила последовала за ним. Она слышала собственное сердцебиение – так ей было тревожно.
Айвен только начал выбираться на поверхность, и тут кто-то проговорил:
– Оставайтесь на месте. Вы арестованы.
Этот голос прозвучал неестественно. Не так, как должны были в понимании Милы звучать голоса полицейских. Он был слишком высоким, в нем слышались беспокойные нотки, на слове «арестованы» говорившему вообще не хватило дыхания, и он просто задохнулся.
Мила замерла на месте и, до боли вцепившись руками в поручни, посмотрела вверх. Там был круг темно-серого неба, пронизанного звездами. На полнеба – бесформенная тень. Это Айвен.
Вдруг тень метнулась, перелетела через лаз, послышался глухой удар. И голос (он стал совсем другим, крикливым):
– Вы арестованы!..
Снова удар, треск веток, еще удар, еще.
– Прекратите сопротивляться…
Удар, крик.
– Не пущу… Полдня дурачил, да?.. аресто…
Послышалось еще два удара, Айвен вскрикнул и, судя по звуку, упал.
– Мальтон-Джек еще не совершал промахов… – победоносно сказал голос. – Теперь вставайте… вы арестованы!
Снова мелькнула тень в проеме. Завязалась молчаливая борьба, затрещали ветки, и вдруг что-то с тяжким стуком накрыло лаз.
Наступила тишина. Жуткая тишина.
Мила видела над собой контуры человеческого тела – плечи, шею, полголовы. Упавший неудачно приземлился лицом на бортик, на котором лежал люк, и этот человек не был Айвеном.
На руки закапало что-то теплое, и Мила с трудом сдержала визг, готовый вырваться наружу.
– Айвеннннн… – взвыла она.
Вдруг стало светлее, темный силуэт сместился, в проеме снова появились звезды: Айвен, тяжело дыша, оттаскивал труп.
Спустя несколько секунд Мила почувствовала на своем плече его руку. Ухватившись за нее, она, дрожа всем телом, выбралась из подземного хода и едва успела отскочить в сторону, как ее вырвало.
Айвен не дал ей даже утереться. Он с силой дернул ее за рукав и потащил в колкие заросли. Мила только подняла руку и согнула ее в локте, закрывая лицо от еловых колючек.
– Это… был… полицейский?.. – задыхаясь от истерических рыданий, спросила она.
– Кто знает… – выдохнул на бегу Айвен. – На нем даже формы не было.
(Девяносто метров в сторону Одиннадцатой улицы.)
В темноте ветки безжалостно хлестали по лицу, как Мила ни старалась его прикрывать.
«Кем был тот несчастный? – думала она. – Пытался арестовать Айвена, но не воспользовался оружием… Что происходит?»
На какой-то миг она увидела лицо Ивара. На нем была написана скорбь. Губы его разомкнулись, но он не успел ничего сказать: Айвен внезапно остановился.
– Тут рядом дорога, – прошептал он. – Идем вдоль нее, не сворачивая, скоро будет перекресток.
