— Пол, он сошел с ума! Что же нам делать?
— Прежде всего — успокойся. Мне необходимо все обдумать. — Насупившись, Тилер принялся вышагивать по комнате. — Похоже, этой ночью мы от него избавимся, — наконец, изрек он.
— С чего ты взял?
— Сегодня он убежит от реальности в созданный им мир. Улучшенный мир, который полностью в его власти.
— О, Пол, надо его остановить!
— Остановить? — Тилер едва заметно ухмыльнулся. — А зачем?
— Но нельзя же сидеть сложа руки и...
— А почему бы и нет, если это решит все наши проблемы? — Тилер задумчиво взглянул в глаза миссис Хаскель. — Ведь с его уходом всем станет только лучше.
Глубоко за полночь Хаскель вносил последние штрихи в облик своего города. Хотя он и устал, приподнятое настроение не покидало его, ведь работа была почти завершена.
Город выглядел идеальным — настоящее произведение искусства.
Прервав на минуту работу, Хаскель придирчиво оглядел свое творение. За последние четыре часа город преобразился. Хаскель изменил планировку улиц, изъял большинство общественных зданий, перенес торговый центр и деловую часть города на новое место, возвел новые муниципалитет и полицейский участок, отстроил огромный парк с фонтанами и мягким освещением. Он расчистил трущобы, снес обветшалые магазины и дома. Улицы стали шире и прямее, жилые дома — меньше и чище, магазины — современнее и привлекательнее.
Верн избавил город от лишней рекламы. Вышвырнул большинство бензоколонок и все крупные промышленные предприятия, заменив их холмами, поросшими зеленой травой и деревьями.
Богатый район изменился до неузнаваемости. Нетронутыми остались лишь несколько крупных особняков, принадлежащих симпатичным людям. Остальные же безжалостная рука Хаскеля превратила в стандартные одноэтажные жилища с двумя спальнями и гаражом на одну машину.
Из аляповатого строения в стиле рококо городской муниципалитет превратился в простое и современное здание.
По подсчетам Хаскеля, в городе обитало с десяток наиболее мерзких типов. О них он позаботился особо. На окраине города, куда ветер с океана частенько приносил вонь гниющих водорослей, он выстроил для них два барака на шесть семей каждый.
Дом Джима Ларсона исчез вовсе. Он стер все следы пребывания Ларсона в городе. В новом Вудленде подобным трутням делать нечего!
Работа почти завершена. Вот именно — почти. Не забыть бы чего, успеть доделать все до утра.
Новый Вудленд смотрелся просто великолепно: чистый, аккуратный и, что немаловажно, без всяких излишеств. Роскошь центральных кварталов уже не бросалась в глаза. Исчезли или были притушены сияющие рекламные объявления, вывески, витрины. Пришлось потесниться и деловой части города. Место заводов заняли тенистые парки и ухоженные лужайки. Торговый центр радовал глаз.
Напоследок Хаскель добавил две детские площадки на окраине города. Установил маленький уютный театр вместо безобразной громадины, сиявшей ночи напролет неоновыми огнями. Подумав несколько минут, он с сожалением разобрал почти все ранее возведенные бары. Негоже развращать жителей нового Вудленда. И никаких казино, бильярдных и домов под красными фонарями! А вот маленькая аккуратная тюрьма для неблагонадежных просто необходима.
Пожалуй, сделать крошечную надпись над дверью главного офиса городского муниципалитета не всякому под силу. Эту часть своего замысла Хаскель приберег на закуску, но настал черед и ей. С особой тщательностью он вывел микроскопическими буквами:
МЭР ГОРОДА ВУДЛЕНДА
Вернон Р. Хаскель
Остались еще кое-какие мелочи. Ни к чему Эдвардам новехонький «кадиллак», обойдутся и «плимутом» модели тридцать девятого года. Задумчиво покусав нижнюю губу, Хаскель добавил деревьев на окраине города, соорудил еще одно пожарное депо, выкинул очередной магазин готового платья. Он всегда недолюбливал таксистов. Повинуясь внезапному порыву, он убрал стоянку такси и воздвиг на ее месте цветочный магазин.
Хаскель, в который уже раз за эту ночь, потер ладони. Что еще? Или все завершено... все идеально? Он еще и еще раз вглядывался в каждую деталь города, в каждую постройку. Ничего не упущено?
Как он мог позабыть о школе? Разобрав старое здание, Хаскель разместил на противоположных концах города два небольших строения. Еще одна больница не помешает! С ней Хаскель провозился почти полчаса. Он основательно вымотался, руки не слушались, глаза заливал пот.
Что же еще? Следует сесть, слегка передохнуть и еще разочек все хорошенько обмозговать.
Город был готов. Душу Хаскеля переполняла радость. Работа успешно завершена.
— Отлично! — вырвалось у него.
Не в силах усидеть на месте, Верн вскочил, вытянул руки и, зажмурив глаза, подошел к фанерному столу.
Из подвала донесся сдавленный крик. По дому прокатился гул, в буфете жалобно зазвенела посуда.
Мэдж вздрогнула.
— Что там происходит?
Напрягшись всем телом, Тилер прислушался. В гостиной стояла абсолютная тишина.
— Думаю, все позади. Даже раньше, чем я ожидал. — Тилер раздавил в пепельнице недокуренную сигарету и встал.
— Ты имеешь в виду, что...
— Он ушел, Мэдж. В другой мир. Наконец-то мы свободны.
Мэдж схватила Тилера за руку.
— О, господи, какой ужас! Почему мы не вмешались?.. Не вытащили его из подвала?.. Может, попробуем его вернуть?
— Что? Вернуть его? — Тилер хрипло рассмеялся. — Сомневаюсь, что это нам по силам, даже если мы захотим. Слишком поздно. — Он направился в подвал. Пойдем, поглядим.
— Пол, мне страшно! — поежилась Мэдж, но все же последовала за ним.
Перед дверью Тилер замешкался.
— Чего ты боишься? Да если хочешь знать, он там счастлив.
С этими словами Тилер распахнул дверь, и они осторожно спустились в темный подвал. Тилер щелкнул выключателем.
В подвале не было ни души.
Тилер облегченно вздохнул.
— Все кончено, он ушел.
Тилер гнал «бьюик» по темным безлюдным улицам Вудленда. На переднем сиденье съежилась Мэдж. Лицо у нее было пепельно-серым, и даже сквозь плотную ткань пальто было видно, как она дрожит.
— Не возьму в толк, куда же он все-таки подевался? — вновь и вновь сдавленно повторяла она.
— По-моему, все предельно ясно, — ответил Тилер. — Он ушел в выдуманный мир, оказав таким образом нам огромную услугу. — Тилер притормозил у перекрестка. — Осталось выполнить обычные формальности, заполнить несколько бланков, и ты свободна.
Ночь выдалась холодной и мрачной. В домах не светилось ни единого окошка, и если бы не редкие уличные фонари, тьма была бы кромешной. Неподалеку печально взвыл паровозный гудок, звук отразился от каменных стен зданий и затих.
