– Это был не клофелин! – обиделась Ангелина. – А совершенно безопасное снотворное. Его мне Марат дал.
– Ну, с этим авантюристом я позже лично поговорю. Настучу по его шерифскому загривку, чтобы знал. Тоже мне, друг называется!
– Ты? Марату? По загривку? Да он от тебя мокрое место оставит!
– Ха! Да я его, если хочешь знать, все детство лупил за непослушание. Заступался, от хулиганов защищал. Он рос маленьким, хлипким, застенчивым ребенком. И вот, пожалуйста, благодарность. Клофелин в пиво…
Наконец-то Ангелина улыбнулась.
– Слушай, а чего это ты раскомандовался?
– Потому что я главный.
– С чего это вдруг?
– Дык барин назначил. Пятнадцать минут назад. Цитирую: «Поручаю Бонифацию вплотную заняться воспитанием Ангелины».
– И как, интересно, ты собираешься меня воспитывать?
– По классической армейской схеме. Начнем с внешнего вида. Что за грязь у тебя на лице? В зеркальце-то хоть глянь… Фрейлина.
– Ужас! Мама родная! – воскликнула Ангелина, увидев чумазое от растекшейся туши лицо.
– Давай, быстренько приводи себя в порядок, – сказал я. – И пойдем скорей в гостиную. Мы уже двадцать минут тут торчим, вместо того, чтобы в дальний вояж снаряжаться.
Около восьми вечера мы с Ангелиной на катере подъехали к паруснику. Еще издали я начал любоваться огромным четырехмачтовым красавцем, стоявшим в гавани. Корабль казался живым воплощением детских грез о романтических странствиях в далекие страны. В памяти ярко вспыхивали отрывки романов о морских путешествиях, оживали кадры фильмов об отважных мореплавателях и лихих пиратах.
– Это фрегат? – спросила Ангелина.
– Нет, сударыня, это барк, – ответил сопровождавший нас офицер. – Красавец, не правда ли? Само судно английское. Великий князь его два года назад в Глазго купил. Новое имя дал. Но команду в основном всю прежнюю сохранил. От добра добра не ищут. Хорошие ребята. Капитана тоже оставил. Толковый командир.
– И как вы с англичанами ладите? – поинтересовался я.
– Нормально.
– А сколько человек на судне?
– Экипаж 72 человека и 35 пассажиров.
– А внутри удобно? – спросила Ангелина.
– Супер! Отделка по высшему разряду. Ну, да вы сами увидите… Ничуть не хуже, чем на яхте английской королевы. Каюты для пассажиров только класса люкс. Такелаж, оборудование, электроника, все по последнему слову техники… Двигатель на пять тысяч лошадиных сил. Чудо, а не барк! Да еще и с голубыми парусами!
– А как называется?
– «Анастасия».
Наконец, наш катер подошел к борту. И мы вслед за офицером поднялись на палубу.
– Я провожу вас в каюту для новобрачных, – сказал он. – Остальные все заняты. Надеюсь, вы не возражаете?
– Нисколько, – ответила Ангелина. Я промолчал.
Почти половину каюты занимала огромная кровать, три на три метра. Это сооружение вызвало бурный восторг Ангелины: она издала боевой клич и с разбега прыгнула на это гигантское ложе.
– Вот это, я понимаю, сексодром! – восхищенно сказала она, покачиваясь на пружинистом матрасе. Подняв голову, Ангелина обалдела еще больше. – О! Да тут еще и потолок зеркальный! Бонифаций, ты только посмотри…
– Да вижу я, вижу…
– Ты чего такой смурной?
– Я не смурной, я сосредоточенный, – ответил я, внимательно осматривая каюту.
Душевая кабинка, раковина, умывальник, туалет, небольшой столик, бар, два кресла, телевизор, шкафчик для одежды, видеомагнитофон, музыкальный центр… И наверняка куча подслушивающей и подглядывающей аппаратуры.
Нормальненько.
Ангелина томно перекатилась на живот, откинула волосы, по-кошачьи встала на четвереньки и выгнула спинку. Мур, мур, мур… Смотрелась она, надо признаться, очень даже здорово.
– Бонифаций, а как ты относишься к сексу на работе?
– К сексу? – переспросил я. – Положительно. Но только если это не мешает работе.
– Так барин же давеча приказал! – Капризно надула губки коварная соблазнительница и кончиками пальцев нежно погладила покрывало. – К тому же кровать застелена розовым шелковым бельем…
– Великий князь приказал заняться твоим воспитанием, и ничем больше, – ответил я, поудобнее усаживаясь в кресло и открывая бутылочку пива, изъятую из бара. – И при чем тут шелковая простыня?
– А меня иначе не воспитать! Только так. А на шелковых простынях я само послушание и прилежание… Понимаю все с полуслова…
Адюльтер приближался с головокружительной скоростью. «Что ж, разведчикам это положено, – обреченно подумал я. – Особенно в тылу врага. Перед решающей битвой».
– Это поднимает боевой дух, – продолжал я размышлять вслух.
– Что? – не поняла Ангелина.
– Съемки в любительских порнофильмах поднимают боевой дух воинов. Так считают некоторые видные полководцы.
– В каких еще порнофильмах?
– Таких вот, – я наугад потыкал в разные углы каюты, как бы обозначая наличие «жучков».
– Тебя это смущает?
– Еще не решил.
– Какой ты старомодный…
– Нет, я не старомодный. Просто не хочу раскрывать посторонним своих интимных секретов. Это может вызвать у наблюдателей комплекс неполноценности и вогнать в глубочайшую депрессию. За возможные трагические последствия я не ручаюсь.
– А мы свет выключим!
– А приборы ночного видения?
– А мы под одеяло залезем!
– Что ж, это мысль…
– Ура! Только, чур, в душ я первая!
– Давай.
И тут в дверь настойчиво постучали.
– Чего надо?
– Великий князь срочно требует господина Бонифация к себе!
Арнольд был одет в морскую офицерскую форму без знаков различия. Когда я вошел, он стоял рядом с открытым баром.
– Проходите, господин Бонифаций, располагайтесь… Вот, выдалось свободное время, решил наконец-то с вами получше познакомиться. Подумал, не стоит вас беспокоить ночью. Ведь вы расположились в одной каюте с Ангелиной?
– Да.
– Тем более. Она весьма милая женщина… Рад, что вы подружились. Вам предстоит работать в непосредственном контакте. Я так понял, вы не против?
– Нисколько, ваше высочество.
– Как вам понравился корабль?
– Мечта. Князь улыбнулся.
– Всю жизнь хотел иметь собственный парусник, и вот наконец-то желание сбылось. Итак, что будете пить, господин Бонифаций? Я знаю, вы предпочитаете пиво?
– Совершенно верно.
– Вот, попробуйте, изумительная марка, купил в Петербурге. Если понравится – пришлю вам ящик в каюту. Я же, с вашего позволения, коньячком побалуюсь. Да, да, курите, не стесняйтесь. Я о вас много наслышан. Признаться, некоторые подробности интригуют.
– Например?
– Эта ваша знаменитая игра в рулетку. Вместе с Маэстро. Здорово вы их разделали. Я человек рисковый, азартный. Даже поставил на вас хорошие деньги. Очень обрадовался, что выиграл 750 тысяч рублей. Но прохиндей Стив Майер объявил результат игры недействительным. Скажите, это действительно было жульничество?
