Волоча за собой в сторону моря Синтию, Варковски заметил, что Дик подходит к Лейнарди, доставая из кармана перочинный нож, издали очень похожий на заточку…
— Дик! Дик! — испуганно звал из лодки дебил.
— Сиди здесь! — Эдвард заставил Синтию шагнуть в лодку и приказал растерянному парню: — Не выпускай ее отсюда — голову оторву!
Дебил кивнул и ухватил Синтию за руку, вновь безвольно повисшую вдоль тела.
* * *
Монстры появились сразу с нескольких сторон. Один из них вывалился вместе с куском стены прямо к бассейну, два других, выламывая окна, уже неслись к флаерам.
Рикки нажал на курок — винтовка зачихала, но пули не выплеснулись наружу. «Черт!» — шепнул он, испуганно пятясь…
Показатель наличия зарядов стоял на нуле.
Пару раз выстрелил Стейнтейл — не глядя, дергающимися руками. Одна из пуль угодила в мотор соседнего летательного аппарата, небольшой взрыв и поднявшийся дым закрыли собой окончание сцены — лишь стоны и крики говорили о трагедии. Один из флаеров поднялся было в воздух, но тут же ткнулся носом в землю: если бы не паника, охватившая почти всех, может, они и заметили бы подцепившегося к машине лишнего пассажира. Второй взрыв оказался сильнее…
* * *
— Идти… куда? — Варковски и не заметил, как налетел на косоглазую. — Чтоб тебя! — сплюнул он, быстро осмотрелся по сторонам и потащил ее к лодке.
«Какая разница — все равно нам некуда плыть… Мы уже давно приплыли», — усмехнулся про себя.
Над останками летательных аппаратов загудело пламя.
«Пусть сами выбираются, как знают… Я беру еще одного пассажира — и хватит…» Косоглазая плюхнулась на скамейку возле Синтии и доверчиво прижалась к ней, как ребенок к матери.
* * *
Рикки сделал шаг назад, отбросил ненужную винтовку в сторону и закричал, присаживаясь на корточки. Через секунду челюсти монстра настигли его. Где-то рядом корчился на клумбе раненый острием щупальца второй дебил.
— Ты убьешь меня? — поднял глаза Лейнарди. Лезвие ножа в руках Дика приближалось к его животу.
— Заткнись, — Дик сморщился и принялся перепиливать веревку. — Если скажешь хоть слово…
— Быстрее в лодку! — Варковски метнулся к ним, но замер: в ту же сторону с гораздо большей скоростью несся монстр. — Ну, все… Я сделал все, что мог…
Начальник службы внутренней безопасности Компании со своей обычной ловкостью развернулся и помчался к лодке.
Через несколько секунд мотор заурчал, и легкая моторка полетела прочь, разрывая носом зеленоватые волны, так красиво и мирно катившиеся на рекламных проспектах…
Они плыли долго.
Молча.
Лишь когда Эдвард в целях экономии бензина заглушил мотор и задумался о том, куда же плыть дальше и где достать воды и пищи, очутившийся с ним рядом незнакомый парень неожиданно проникновенным тоном произнес:
— Они все погибли. Зачем?
— Я вижу — ты мудр, — усмехнулся Эдвард. — На этот вопрос не ответил еще не один философ… Попробуй — может, тебе повезет.
— Повезет, — по слогам повторила, словно подтвердила косоглазая. — Повезет…
И вслед за ее словами раздался глубокий вздох. Вздыхала Синтия.
— Действительно, зачем? — проговорила она. — Я просто ни во что это не верю… Неужели все это было? Неужели это мы плывем сейчас в этой лодке? Наверное, я просто сошла с ума…
— Да, — подтвердил Варковски. — Ты сошла с ума. И я сошел с ума… Да и весь мир наш, наверное, тоже. Лучше давайте все вместе подумаем, куда нам плыть.
— Мне лично все равно, — снова вздохнула Синтия.
— В море, — ответил дебил. Он грустно улыбался, подставляя лицо поднявшемуся ветерку. — Или к ним…
— К ним, — эхом повторила косоглазая.
А волны вокруг шуршали, переговаривались, возмущались негромко, врезаясь в борт.
— Ну что ж… плывем в море, — повторил и Эдвард, глядя на чистое до боли в глазах небо. Ему подумалось вдруг, что единственный смысл в жизни — это плыть вот так, в никуда, не думая ни о прошлом, ни о будущем, которые вдруг стали такими ненужными…
Но затем на чистом фоне появились черные точки — одна, другая, третья, послышалось жужжание моторов… И лица людей возникли из ниоткуда — приятные молодые и незнакомые лица.
Лица прилетевших за ними людей.
Через несколько дней в палату небольшой больницы на Земле постучались. Дверь открылась, повинуясь нажатию кнопки, — и на пороге возник человек лет сорока с гладкими черными волосами, в темной одежде, аккуратной, как у только что сошедшего с линии робота-андроида.
В его руках кудрявились белые хризантемы.
— Здравствуйте, — безучастно произнесла Синтия. Она не ожидала увидеть Эдварда, но была все еще слишком слаба, чтобы удивиться его приходу.
— Здравствуйте, — подчеркнуто сдержанно и корректно поклонился он, — босс…
На тумбочке возникла ваза, словно извлеченная из ниоткуда, и хризантемы переместились в нее.
«Зачем?» — чуть не спросила Синтия, но вспомнила вдруг, что запретила себе произносить это слово.
— Спасибо…
— Выздоравливайте быстрее, босс, — в голосе Эдварда можно было угадать долю иронии — да нет, скорее юмора, потому что ирония никогда не звучала так мягко. — У нас впереди еще столько дел! Ваше присутствие в Компании просто необходимо. Тем более, что из шести членов директорского совета двое привлечены к ответственности за злоупотребления, один нездоров, ну, о других двоих… я бы не хотел вам напоминать.
— Не бойтесь, я слушаю, — Синтия прекрасно поняла, что Варковски имел в виду ее отца и Паркинса. — Продолжайте.
— Вообще-то тебе еще рано заниматься делами, — уже несколько свободней продолжил Варковски. — Постепенно я буду вводить тебя в курс… Ты как себя чувствуешь?
— А это имеет значение? — Синтия отвернулась от него и остановила взгляд на закрученных цветочных лепестках.
— Ну еще бы — когда столько придется начинать сначала, исправлять и так далее… да еще и при таких врагах. Кстати, я бы очень попросил тебя некоторое время не смотреть программы новостей — в настоящий момент это тебе вредно… Эй, подожди!
Он не успел остановить ее. Синтия довольно ловко нажала клавишу на «лентяйке», и расположенный на стене стереоэкран вспыхнул яркими красками.
— Зря, — только и сказал Эдвард, отодвигая немного свой стул от кровати и поворачиваясь в сторону экрана.
— А теперь поприветствуем одного из спасителей Человечества, нашего брата по разуму… — заговорила ведущая какого-то показательного сборища.
Из открывшейся двери выходил Чужой.
